– Как пропала? – рухнуло настроение Рика. – Исчезла посреди ночи, – Виттория схватила его за руку и повлекла в соседний гостиничный номер, принадлежавший ее переводчице. – Вчера вечером она получила зловещую валентинку. Разумеется, жутко перепугалась. Я посоветовала ей сидеть в номере и никуда не выходить, как ты и велел, но Фиора дрожала и просила меня побыть с ней, так что я притащила бутылку кьянти, и не уходила, пока мы не допили до дна. – Во сколько ты ушла от нее? – спросил Романо, заходя в номер и оглядываясь по сторонам. – Где-то после часа ночи. Мне удалось ее успокоить, она повеселела, но потом кьянти дало о себе знать, и Флу-Флу начала клевать носом. Я решила, что дело сделано, и отправилась к себе спать. – С вами кто-нибудь еще был? – Нет, мы весь вечер просидели вдвоем. Салеш, наш телеоператор, отдыхал в фойе, но мы не пускали даже его. Виттория старалась держаться молодцом, но Романо видел, что в ее глазах пляшут чертики. Он притянул девушку, слегка обнял за плечи и проговорил: – Вита, не бойся. Я разберусь, в чем дело. Я с тобой. Итальянка с облегчением улыбнулась, и на душе Рика опять посветлело. Он прошелся по комнате, взял с неразобранной кровати мобильный телефон и повертел его в руках. – Выключен, – констатировал он. – Отнесу Азуми, может, она найдет чьи-то отпечатки. Хотя рассчитывать на это не приходится: как и в первом случае, следов борьбы нет. Очевидно, что Фиору никто не хватал и не тащил. Ты не слышала посторонних шумов? – Нет, – подняла на него глаза Виттория. – Ничего такого. Правда, я быстро заснула. Но если бы к ней кто-то ломился, то я точно услышала бы. – Все, как и в первый раз, – задумчиво вымолвил Рик, обходя номер. – Только нет цветов и конфет. Видимо, жертва сама вышла, и ее никто не принуждал. – Как такое возможно? Она даже Салеша не пускала, а ведь он к ней неровно дышал. – Салеш имел на Фиору виды? – удивился Романо. – Этот охломон в затасканной футболке? Я не большой знаток любовных дел, но кажется, эти двое выступают за разные лиги. – У них не было ничего такого, – смутилась Виттория. – Просто Сержиу робел и краснел, когда разговаривал с Флу-Флу, а ее это забавляло. – А где та самая валентинка? – поинтересовался Рик. Виттория протянула ему лиловую картонную карточку, на которой святой Валентин, изображенный в виде демонического ангела, похищал сердце жертвы. – Точно такая же, один к одному, – Рик внимательно рассмотрел ее и для надежности даже понюхал. – Она тоже пойдет на экспертизу. Может, Азуми найдет хоть какие-то следы. – На открытках обычно печатают данные типографии. На последней странице, – подсказала Виттория. – Я в первую очередь об этом подумал, – откликнулся Рик. – Но тут сведений о типографии нет. То ли сразу не было, то ли кто-то их стер. Ступай-ка к себе. Я опрошу персонал. – Нет! – Виттория сжала его ладонь. – Я одна не останусь. Можно, я лучше с тобой пойду? Что делать в такой ситуации? В любом другом случае Романо велел бы гражданским не соваться в работу полиции и не мешать профессионалам. Но ведь Виттории так не скажешь. Он сам не заметил, как улыбнулся, погладил ее и разрешил: – Конечно! Пойдем вместе. Так ты будешь у меня под присмотром. Они спустились в просторное фойе как раз в тот момент, когда ночной портье уступал место за стойкой сменщику. Романо ухватил его за полу форменной малиновой куртки и потащил в угол так резко, что тот перепугался. – Да, итальянская сеньорита вышла за полночь, однако силой никто ее не тянул. С ней вообще никого рядом не было, – начал рассказывать служащий, пытаясь отстраниться от напирающего «гамбе» с кобурой на бедре. – Оделась так, будто собралась за кем-то следить: несмотря на ночь, надела темные очки, волосы спрятала под платок, да и туфли выбрала на мягкой подошве, чтоб не стучали по полу. В общем, собралась поиграть в шпионов. – Ее кто-нибудь ждал? Караулил на улице? – задал вопрос Романо. – Я никого не видел, – отмахнулся ошеломленный портье. – Что было дальше? – Вышла на улицу и скрылась во тьме. – Куда она пошла? – Мне не сказала. Нам вообще запрещено интересоваться делами гостей. – А открытка? Откуда взялась эта открытка? – Романо ткнул под нос служащему валентинку. – Почту обычно доставляет почтальон, а после обслуга разносит по номерам. Этой карточки я не припомню, но, может, горничная что-то знает? Портье явно стремился отделаться от назойливого полицейского и направить его пыл на кого-то другого. Рик переглянулся с Витторией и отпустил служку. Тот поторопился улизнуть, пока его снова не задержали. – Давай-ка подведем итог, – сказал Рик больше себе самому, чем спутнице. – До часу ночи Фиора сидела с тобой и пила кьянти. После угомонилась и осталась одна. Затем портье видел, как она вышла из здания и пропала во тьме, хотя незадолго до этого боялась даже из номера выходить. Что заставило ее так перемениться? Кто ее выманил? Что ей понадобилось в ночи? – И от кого она прятала лицо под платком и очками? – добавила Виттория. Тщательный опрос горничных ясности не добавил. Открытку никто из них не запомнил – по-видимому, ее принесли среди рекламных буклетов, которые каждый день кладут гостям на столики. Оформление рекламы бывает таким пестрым, что замыленный глаз давно перестал на него реагировать. Зато одна из горничных видела, как через полчаса после ухода Виттории с нижнего этажа поднимался молодой человек в майке футбольного клуба «Боавишта» и стучал в двери номера, в котором остановилась Фиора. – Выходит, что как только ты ушла и уснула, к Фиоре пытался пробраться Салеш, – подытожил Романо. – Что это за тип такой? Ты давно его знаешь? – Не очень, – тревожно отозвалась Виттория. – Но у меня к нему нет претензий. Работал он добросовестно, очень старался. Мы наняли его уже тут, в Палмейре, вместе с водителем. Я на них нарадоваться не могла: оба отлично знают свое дело. – Где живет Салеш? – Где-то в фавелах. Романо нахмурился. Еще больше его настроение испортилось, когда после долгих телефонных переговоров с полицейским участком Азуми сообщила, что в компьютере на телеоператора уже заведено объемное досье. По данным информационной системы, выросший в неподконтрольной властям фавеле Сержиу Салеш с юных лет состоял в банде и подозревался в торговле наркотиками, однако уличить и посадить его не удавалось. Три года назад он получил условный срок за избиение подружки, с которой состоял в непростых отношениях, наполненных ссорами и скандалами. По окончании условного срока подозреваемый вел себя тише воды, ниже травы, и в поле зрения полиции больше не попадал. Виттория не находила себе места. Она то и дело трогала кулон на золотой цепочке и прятала от Рика испуганный взгляд. Он догадался, что она переживает, подошел, прикоснулся к ней и тихо сказал: – Вита, мы найдем Флу-Флу. – Ты не понимаешь! – Виттория подняла на него глаза. – А вдруг это и в самом деле черный ангел? – Как ты его себе представляешь? – Никак я его не представляю! – девушка, казалось, вот-вот разразится истерикой. – Неизвестно от кого приходят зловещие валентинки, а потом раз – и нет человека! Как такое вообще может случиться? – Давай-ка подумаем, – Романо решил, что самое время продемонстрировать логику. – Сержиу и Фиора работали вместе, верно? Ты сама говорила, что Салеш к Фиоре «неровно дышал». Но она его близко не подпускала. Он мог обидеться и отомстить. Возможно, захотел взять свое силой. Салеш уже привлекался за избиение подруги, значит, он склонен к насилию. Если у человека засел в голове демон, то рано или поздно он даст о себе знать. – Но Флу-Флу выходила одна. Ее видел портье, – возразила Виттория. – Тут дело в доверии, – попытался убедить ее Романо. – Фиора хорошо знала Салеша и считала его безопасным. Он использовал доверие, чтобы выманить девушку из номера, и увез в неизвестном направлении. – Нет! Я в это не верю, – заявила Виттория. – Видел бы ты, как он смущался, стоило Фиоре взглянуть на него. Сержиу не причинил бы ей вреда. Это все валентинки, проклятые валентинки! Да и как быть с первой девушкой, Изабелой Франку? Разве Сержиу был с ней знаком? – Салеша нужно брать по горячим следам, – решительно заявил Рик. – Есть надежда, что Фиора еще цела. Я выезжаю в фавелу, а ты оставайся здесь. Дождись Лулу и Габи, они скоро будут. – Так не пойдет! – вцепилась в него Виттория. – Сержиу – мой подчиненный, а Фиора – моя подруга. Если у них что-то случилась, я должна быть первой, кто это узнает. Рика и раньше удивляли такие неожиданные переходы от страха к приступам храбрости. И, как и раньше, он опять не смог отказать. * Черно-белый «Шевроле» с эмблемой Гражданской полиции свернул с шумного проспекта Независимости, до отказа набитого машинами, и покатил по боковым улочкам. Уже через несколько кварталов торчащие свечи небоскребов остались позади, пропали из виду элитные бутики и дорогие магазины. Трасса начала спускаться с холма, с которого открывались красивые виды на западные предгорья. Благодаря этим видам холм получил название Боавишта и превратился в один из престижнейших районов Палмейры, однако в низинах и впадинах пейзаж выглядел по-другому. Стоило перебраться по мостику через ущелье, на дне которого плескалась мутная речка, как по обе стороны дороги потянулись стихийно возникшие районы самостроя. Наспех собранные домики, поставленные без всякого плана и не числящиеся ни в каких документах, лепились на склонах холмов, создавая лабиринты, ориентироваться в которых могли только местные уроженцы. Романо занервничал, исподтишка глядя на Виту, сидевшую в соседнем кресле. В фавелах признавали одну власть – гангстеров и наркоторговцев. Стоило полиции появиться – и даже местные пацаны норовили стрельнуть в человека в форме, чтобы заработать авторитет и получить место в банде. Однако Виттория, видимо, не сознавала опасности. Она с любопытством вертела головой по сторонам и громко сокрушалась, что не взяла с собой ни камеры, ни фотоаппарата. Проблемы начались за первым же поворотом: извилистая дорожка оказалась перегорожена грудой пластиковых ящиков, набросанных как попало. За этой импровизированной баррикадой мирно гоняла мяч группа подростков в грязных футболках. Рику пришлось остановиться и выйти из машины, чтобы расчистить путь, однако едва он начал сдвигать ящики в сторону, как пацаны подняли шум и принялись бросаться палками и комьями грязи. – Может, включить сирену? – спросила Виттория, когда Романо влез обратно на водительское сиденье. – Что ты! На вой сирены слетятся местные бандюки, как мухи на мед. Боюсь, что мальчишек сюда поставили нарочно – следить за тем, чтобы чужаки не въезжали в район. Черно-белая машина взревела и смела с пути остатки разбросанных ящиков. Дорога запетляла по проулкам, и Рику пришлось сбавить ход. Это дало ему время, чтобы связаться по рации с Азуми и выслушать отчет об исследовании улик. Беглый осмотр телефона Фиоры показал, что ни входящих, ни исходящих звонков на незнакомые номера она не совершала. В журнале контактов значились номера только членов съемочной группы – это значило, что посторонние с ней не связывались. Романо вполуха слушал оживленную речь судмедэксперта и думал: «Но тогда как таинственный похититель смог выманить Фиору из гостиницы? Хотя, если это был Салеш, то он смог бы обойтись и без телефона…» Рация сделала голос Азуми хриплым, но ее тембр вибрировал, складываясь в знакомые интонации. Виттория умолкла и с интересом прислушалась к докладу: «Открытки бросали в почтовые ящики в окраинных районах города. Камер там нет, так что засечь, кто их пустил, невозможно, – вещала Наката. – Зато на последней странице открыток, в так называемом «подвале», обнаружилась надпись, тщательно закрашенная на струйном принтере. Очевидно, открытку сначала отпечатали в типографии, а затем ее отправитель закрасил исходные данные дома». – А что там написано? – осведомился Романо.