– Рик, они едут за нами! – выкрикнула Виттория. Романо и сам уловил рев мотоциклов, перекрывающий шум автомобиля. – Сколько их? – крикнул он, не находя ни мгновенья, чтобы обернуться. – Пятеро! – ответил за Витторию Салеш, опасливо приподнявшийся над сиденьем. Гулкие хлопки выстрелов понеслись им вдогонку. Рик выхватил из кобуры «Таврус» и снял его с предохранителя, однако на извилистых улочках, то ныряющих в низины, то взбирающихся на кручи, нечего было и думать о том, чтобы отпустить руль. – Догоняют! – запричитал Сержиу. Кажется, он пришел в еще большую панику, чем его спутники. – Ты-то чего боишься? – мстительно бросил ему полицейский. – Легко тебе говорить! – обиженно отозвался телеоператор. – Ты живешь в благородном районе. Полицейский участок – как крепость. А с меня спросят за то, что я знался с «чиро». Как я вернусь домой? – Тормози, Рик! – взвизгнула Вита и потянула его за рукав. На выезде из фавелы выросла новая баррикада. Ящики нагромоздили плотной стеной в пять уровней, и на этот раз в просветах между ними маячили вооруженные типы в темных очках. Рик вынужден был резко надавить на тормоз. Витторию бросило вперед, но ремень безопасности помог ей удержаться. Салеш скатился с сиденья и грохнулся на резиновый коврик. Один из стрелков поднял пистолет и открыл огонь, прячась за грудой ящиков. Сзади нарастал рев моторов, говоря о том, что мотоциклисты приближаются. – Ах, чтоб вас всех! – выругался Романо. Он распахнул дверцу и начал стрелять то назад, то вперед. Однако на нападающих это не произвело впечатления – они чувствовали, что сильнее. – Ладно, не хотите по-плохому, попробуем по-хорошему, – бросил сквозь сжатые зубы Рик. Две гранаты, гремя, до сих пор перекатывались в бардачке. Одна из них полетела в груду ящиков. Взрыв разметал преграду, но самое главное – распугал бандитов, сидевших в засаде. Они бросились врассыпную. – Только пятки сверкают! – злорадно заметил Рик, оборачиваясь назад. Вторая граната ушла в сторону приближающихся мотоциклистов. Первый из них вылетел из седла и кубарем покатился по пыльной дороге. Его байк с грохотом врезался в бетонную тумбу, из которой торчал стриженый куст. Остальные мотоциклисты притормозили, и после недолгих раздумий рванули обратно. Рик вернулся за руль, бампером смел остатки ящиков с дороги и выбрался на мост, нависший над глубоким ущельем. Уже через пару минут за окном показались благоустроенные аллеи, а дальше возник привычный пейзаж шумных улиц и фешенебельных магазинов. – Отвязались! – с облегчением выдохнул Салеш, выглянув из окна. По-настоящему Рик успокоился только после того, как проехал памятник писателю Алешандри Димашу, сочинившему роман о приключениях четверки бразильских кавалеристов, взявших в плен Наполеона. Здесь, на тихом бульваре Героев, дремлющем в центре Боавишты, можно было не опасаться ни погонь, ни гангстерских вылазок. Он внимательно проследил за тем, как Виттория проходит в стеклянные двери отеля «Кавалькада», кивнув по пути швейцару, и выдохнул только тогда, когда она пропала из виду в просторном фойе. Салеш сжался на заднем сидении и старался вести себя так, чтобы о нем вспоминали как можно реже. – Сейчас мы тебя оформим, – монотонно бормотал Романо, чтобы парень не слишком рыпался. – Дашь показания под протокольчик, немножечко посидишь в предвариловке – а куда же без этого? Зато никаких бандитов, никто не стреляет и даже по морде не бьет. У нас все по правилам, что бы о «чиро» ни говорили. Так что не переживай: ответишь только за то, что наделал, а за чужие грехи будут отвечать другие… Солнце уже перевалило за полдень и клонилось в сторону западных гор. Проспект Независимости раскалился от его прямых лучей и от шума бесконечной вереницы машин, от легковушек до тяжелых грузовиков. Маневрировать в его заторах становилось все труднее, а продвижение становилось все медленнее, так что Рику почти не пришлось отвлекаться, когда его телефон затрезвонил. – Мы на Парагвайской трассе. Ты не представляешь, какие здесь пробки! – с ходу начала жаловаться Габи Карвалью. – Прорвались только с сиреной. – Что с типографией? – нетерпеливо прервал Романо, на всякий случай оглянувшись на зевающего арестанта. – Нашли! – радостно сообщила Габи. – Лула до сих пор шерстит ее закоулки. Но первые результаты уже есть. Открытки действительно отпечатали здесь. Их заказали в придачу к предвыборным материалам партии «Верный путь», к которой принадлежит наш губернатор и половина депутатов Законодательной Ассамблеи. – Какое отношение открытки с изображением злобного Валентина могли иметь к предвыборной агитации? – удивился Романо. – Они затерялись в ворохе листовок, буклетов, плакатов и разной печатной макулатуры, – хрипя, передавал телефон голос Габи. – Продукция была такой разной, что на содержание никто не обращал внимания. Типография каждый день штампует десятки видов рекламы. Для ее служащих это просто работа, они всякого навидались. – Куда отправляли продукцию? – За ней заезжали из предвыборного штаба и увозили. – Кто увозил? – Вот с этим проблема. Тут во время выборов царила такая кутерьма, что лиц никто не запомнил. Печатники говорят, что приезжали какие-то молодые ребята. Их тут столько перебывало, что всех не упомнить. – А кто подписал договор на типографские услуги? – Это уже интереснее, – вкрадчиво сообщила Габи. – Договор подписан сеньорой Сузаной Вилаверди, обратный адрес: вилла «Форталеза Бранка», район Висячие сады, аллея Влюбленных, четырнадцать. – Аллея Влюбленных, четырнадцать, – автоматически повторил Рик. – А что это за сеньора такая? Я слышал ее фамилию, но не могу вспомнить, где. – Ты что, шутишь? – рассмеялась Каравалью. – Это супруга сенатора Вержилиу Вилаверди, того самого, который устроил головомойку нашему Носорогу. Ты после попал под горячую руку – сам суди, в какое расположение духа шефа привела та выволочка. – Вот тебе на! – Романо едва не впал в ступор. – Сенатор Вержилиу Вилаверди, член совета безопасности при губернаторе штата и попечитель Гражданской полиции? Он-то причем? – Возможно, связь нужно искать не с самим сенатором, а с кем-то из его окружения, – навела на мысль Габи. – Может, начать лучше с супруги? Сеньора Вилаверди живет в городской резиденции вместе с мужем и сыном от первого брака. Кроме того, на ее имя записан тот самый особняк «Форталеза Бранка». – Я не могу просто так взять, и заявиться к супруге сенатора, – вздохнул Романо. – Боюсь, после этого Носорог меня втопчет в землю. К тому же, я везу подозреваемого в участок, с него нужно снять показания. Вы с Лулой можете съездить на эту виллу и проверить ее? – Можем, но мы будем там не раньше, чем через пару часов, – ответила Габи и отключилась. – Тебя не раздражает эта праздничная суета? – за неимением лучшего собеседника, Романо обратился к задержанному. Однако Салеш не смог выдавить из себя ответа: гангстер в облезлой футболке погрузился в такие глубокие раздумья, что Рик почти слышал, как в голове у того щелкают плохо смазанные подшипники. Проспект Независимости кипел от принарядившейся молодежи, закупающей открытки, цветы и конфеты к Валентинову дню. – У этих ребят намечается свидание, – заметил Романо, проезжая мимо целующихся парочек. – А что намечается у нас? Ответом ему послужила мелодия «You’re my heart», которой разразился телефон. Блаженная улыбка уже готова была расползтись по его физиономии, однако голос Виттории оказался неожиданно взвинченным: – Рик, приезжай ко мне! – Только об этом и думаю. Только боюсь, что начальство меня просто так не отпустит. Мне еще отвечать за разбитую тачку и за потраченные гранаты… – Рик, – перебила Виттория, – мне пришла валентинка! – От кого? – первым делом Романо подумал, что у него появился соперник. – От демона! Черного Валентина! Та самая, где он крадет сердце и обещает забрать с собой! Я пришла, а она тут, на столике, среди рекламы и фотографий. У Рика ёкнуло сердце. – Не выходи из номера! – заорал он в трубку. – И не отвечай на звонки. Не разговаривай ни с кем, слышишь? – Даже с тобой? – Со мной можно. Но больше ни с кем! Я разберусь с нашим гангстером, и сразу к тебе! До полицейского участка оставалось не больше квартала, но Рик не мог ждать. Он выбрал первое же свободное место у обочины, припарковался, за шкирку вытащил Салеша на свет божий и придавил к дверце автомобиля. – Ты отправил эту чертову валентинку? – приподнимаясь на цыпочки, чтобы казаться выше долговязого телеоператора, заорал он. – Когда ты успел? Признавайся! Сержиу ошалело замотал головой. Плотный поток прохожих начал опасливо огибать полицейского, устроившего допрос прямо посреди улицы. – Признавайся во всем, иначе разделаю тебя прямо здесь! – орал Рик, не замечая никого вокруг. – Что ты задумал сотворить с Витой? Где две другие девушки? Говори, или мозги вышибу! – Это не я! – растерянно бормотал Салеш. – Погоди, не тряси так. У меня есть кое-какие догадки, но их нужно проверить. – Какие еще догадки? – не унимался Романо. – Если с Витой хоть что-то случится, я тебя закатаю в асфальт так, чтоб только башка торчала, а после проеду по ней на бульдозере. – Отпусти! – вышел из себя Салеш и начал отмахиваться. – Говори прямо щас, иначе до участка доедешь ногами вперед! – Тупой гамбе! – взорвался Салеш и резко толкнул его. – Ты все только портишь. Маньяк шныряет у тебя под носом, а ты его не замечаешь. Не зря говорят, что в полицию идут только те, кто ни на что не годится. – Ах ты, бандюга! – взревел Романо. – Мне еще всякая шваль будет пургу гнать! Он попытался вломить наглецу под дых, но Салеш ловко увернулся, запрещенным футбольным финтом двинул его по колену и рванул прочь. – Стой, скотина! – орал Рик, припадая на ногу. Но Салеш уже рассекал поток нарядных прохожих, направляясь в проулок между двумя небоскребами. Рик ломанулся за ним, стараясь не обращать внимания на боль. Под аркой, ведущей в просторный двор, Салеш швырнул в него огромную картонную коробку, в каких обычно ночуют бомжи. Романо споткнулся, грохнулся оземь, и в довершение всего приложился коленом о жесткий асфальт. От боли и ярости в его глотке зарокотало что-то похожее на звериный рык. Вскочив, он резко прыгнул вперед, но ветхое тряпье, выпавшее из коробки, попало под ботинок, и Рик опять растянулся.