Командир десантников все сильнее хмурился, изредка бросая пару фраз в микрофон. Когда слева от дороги мелькнул указатель: «Пос. Колония-2 километра», Генри, повернувшись к водителю, приказал: — Останавливаемся. Тот согласно кивнул и пошевелил джойстиком. Машина, вильнув чуть вправо от дороги, остановилась, взметнув вверх столб медленно оседающей пыли, и выключила фары. Генри благодарно кивнул и продолжил вглядываться в тактические знаки на планшете, время от времени движением пальцев увеличивая или уменьшая изображение. Наконец, поднял голову, обернулся к бойцам — глаза его блеснули торжеством. Хищно улыбнувшись, Генри объявил: — Высшие отступают! Большая часть, голов сто, окружила людей и уходит на северо-восток по каньону. Голов двадцать выдвигаются в нашем направлении. А устроим-ка им засаду. Движением пальца по планшету отправив боевые задания бойцам, скомандовал в микрофон: — Выходим! К бою! Первыми съехали по пандусу на грунт пять автоматических охранников и разъехались по местам, указанным десантниками-операторами. Переделанные из роботов-уборщиков они напоминали маленькие, по колено человеку гусеничные платформы с смонтированными в кузове блоками сенсоров и крупнокалиберными пулеметами. Вообще-то по нормам на каждого десантника их должно быть не менее двух, вот только к бою на поверхности Ареса никто не готовился, поэтому военных роботов оказалось всего пять. Иван опустил забрало боевого шлема. На его поверхности тут же вспыхнула тактическая карта с обозначением мест, куда должны выдвинуться десантники, нарезанными им секторами обстрела и схематичным изображением врага. Большая часть тиадаров с пленниками медленно отступала вглубь каньона. Меньшая неторопливо приближалась к землянам. Выхватив автомат из креплений в стене, Иван открыл дверь крохотной шлюзовой и уже через минуту бежал к указанному ему месту. Территория, на которой он примет бой, несмотря на то что машины выключили фары и царившую вокруг тьму, была хорошо различима. На тактический шлем передавалось изображение не только с инфракрасной камеры костюма десантника, но и с дронов вместе с орбитальными спутниками, а также от радара командирского вездехода. Компьютер объединял информацию, транслируя картину непосредственно на забрало. В наушниках послышался негромкий голос командира: — Парни, покажем этим, чьи в лесу шишки! Иван на бегу покосился на рукав с шевроном, на котором была эмблема отряда. Там здоровенный разъяренный русский медведь скалил на неведомого врага острые клыки. Краем сознания проскочила мысль: «десантуре все бы шутить». Промелькнула и исчезла, везде собственные традиции, хочет их командир именно так подбодрить перед боем бойцов-его право. Переждав довольный хохот и нестройные крики бойцов, Генри добавил серьезным тоном: — Так, и чтобы у всех связь — на маскирующий режим! «Вот это правильно, — подумал Иван. — Не хватало еще, чтобы нас Высшие слушали. Узнают что мы здесь, какая тогда засада?!» Ивану досталась крайнее левое место на боевой позиции землян. Добежав до небольшой ямы, с разбегу в нее запрыгнул. Костюм десантника медленно покраснел, слившись с цветом окружающего грунта и разбросанных вокруг камней. Привычно повозившись, упер локти в землю, снял автомат с предохранителя и изготовился к стрельбе. Любил он побаловаться в страйкбол[8] в свободное время, так что стрелковые навыки не утратил. Бойцы шустро разбежались по предписанным местам, затаились, образовав неровную линию, перегораживавшую дорогу к поселку Столичный. Одна за другой их фигурки на тактической карте загорались зеленым, сигнализируя о готовности к бою. Сектор стрельбы справа частично перекрывало странное растение, подобного он еще не встречал. Абсолютно непохожее на привычный лишайник, за последние годы так широко распространившийся не только на дне разлома, но и на поверхности планеты, что его можно было встретить на каждом шагу. На коротком, чуть ниже колена, стебле не щетинились многочисленные длинные, сантиметра по четыре каждый, темно-зеленые колючки. А ниже (можно в этом не сомневаться, так как по-иному в пустыне не выживешь) впивается в каменистую почву многометровая корневая система. Внешне этакая миниатюрная колючая ель, подлинная вершина эволюции жизни на планете, если не считать пришельцев-людей. С первого взгляда даже не разберешь: туземное растение или продукт генной инженерии, способный выдерживать дикие перепады температуры на поверхности и отсутствие кислорода в атмосфере. Жизнь, принесенная на планету землянами, представляла слишком большую ценность, чтобы из-за каких-то тиадаров походя ее уничтожать. В конечном счете, люди и поселились на планете, чтобы распространить на ней жизнь, в том числе разумную. Иван попробовал растение осторожно, чтобы не уколоться, отклонить, но неожиданно прочный стебель не поддался, заставив призадуматься, как его убрать. Вырывать не хотелось. «Вдруг это растение единственное в своем роде? И уничтожив его, я уничтожу уникальный биологический вид. Постараюсь его сберечь», — решил Иван. Привстав, он аккуратно передвинулся немного левее, туда, где растение не мешало. Стрелять в тиадаров, убивать их не хотелось. Десять лет тому назад он вдосталь навоевался во время экспедиции на Тиадаркерал. С тех пор многое изменилось. Теперь он знал, что местные аборигены не безжалостные монстры, как он думал когда-то. Да, суровы, да, у них крепкие воинские традиции. Зато если подружиться, нет их вернее и преданнее. Тем более что с тех пор среди тиадаров у него появились верный друг, Ойе из рода Келлай, клана наемников. Вместе с Настей они несколько раз летали к нему в гости, да и Ойе вдвоем с женой несколько раз навещал их на Аресе. Не считал он аборигенов врагами. Высших-ненавидел, а простых бойцов, сейчас идущих навстречу землянам, считал всего лишь жертвами традиций и пропаганды. Между тем на экране шлема нестройная толпа приблизилась. «Сейчас начнётся», — понял Иван. Сердце в груди забилось часто-часто, лицо бросило в жар. — Высшие первые напали на людей, у них в плену Настя! Или они или мы! — Накачивая себя гневом, прошептал Иван но, это не помогло успокоиться. Мысли судорожно скакали с одного на другое. Боялся ли он предстоящего боя? Разумеется, как любой человек с нормальной психикой, но жизнь научила его подчинять себя одной цели, забывая эмоции, даже страх. В этом, наверное, и заключается истинная храбрость. Иван знал, что когда начнётся, он будет действовать абсолютно хладнокровно. А как там ребята, подумал Иван, скосив глаза на соседей. Рядом, справа, судорожно вцепившись в автомат, готовился к бою незнакомый десантник. Остальных землян ему из ямы было не видно. Не обстрелянному новичку еще хуже, чем мне, понял Иван. Для него это первый бой. Мысль о том, что кому-то тяжелее, чем ему, почему-то его успокоила. Сердце перестало биться загнанной птицей. Десантники лежали неподвижно. Иногда Иван поглядывал на соседа, пытаясь разглядеть, чем он занимается, иногда — на быстро приближающихся врагов. Кто победит: мы или Высшие? В любом случае к Столице их не пропустят, один залп с космолета и здесь останется только оплавленная земля. Фигуры врагов приблизились на расстояние, на которое уже можно ударить ракетами. До врагов оставалось метров пятьсот, руки тиадаров ритмично двигались. Они размахивали ими при беге совсем как люди. Впрочем, это и неудивительно. Строение их скелета очень походило на людское. Ну давай же, давай… что Генри медлит? Неожиданно над головой послышалось пронзительное Фух-фух-фух. И через мгновенье опять Фух-фух! Иван от неожиданности чуть не подскочил. С крыши бронемашины землян с яростными всполохами ракетного пламени стартовали снаряды, и через пару секунд распустились впереди огненными цветками, разметав толпу тиадаров. До ушей докатился раскатистый звук нескольких взрывов, слившихся в один. Несколько силуэтов врагов на тактической карте перечеркнула красная линия, они погибли. Остальные, шустро развернувшись в неровную линию, побежали навстречу землянам. Время тянулось медленно, словно резиновое. Наконец, в наушниках послышалось азартный крик: — Огонь! Иван прицелился по крайней левой фигуре. «Так-так-так-так-так!..» тихонько затрясся в руках автомат, отдача больно ударила в плечо. Справа раздавался негромкий шелест, больше похожий на шум нескольких одновременно работающих швейных машинок — десантники открыли огонь. «Надо поплотнее прижать оружие к плечу»-сообразил Иван. Сказывалось отсутствие тренировок по стрельбе. Несколько раз он ловил фигуру тиадара в прицел, попадал, врага отбрасывало назад, но он упрямо поднимался и снова бросался вперед. Наконец, подобно сломанному пластмассовому манекену, упал на землю и перестал шевелиться. Между тем, тиадары приблизились на расстояние, с которого их оружие стало представлять опасность для землян. Фью! Фью! — пропели над головой пули. Левее ямы почву с тупым стуком прошила цепочка пуль, взметнув фонтанчики пыли. Краем глаза Иван увидел, как взорвалось осколками древесины спасенное им растение. «Меня обстреливают», — понял Иван, инстинктивно вжимаясь поглубже в яму. Переждав обстрел, осторожно приподнял голову, огляделся. Фигурки двух космодесантников на тактической карте перечеркнула зеленая полоса, сигнализируя о ранении. «Ничего» — подумал Иван. Главное ребята живы, а медицина поднимет их на ноги. Потом стало не до рассуждений. Тиадары паля на ходу из ручного оружия, что-то типа автоматов и, уменьшаясь в числе с каждым шагом, продолжили, как сумасшедшие, переть на позиции землян. Иван стрелял, как автомат, едва успевая менять магазины. Когда тиадарам осталось до позиции землян метров сто, внезапно над ухом снова раздалось Фух-фух-фух. И через секунду опять Фух-фух! Огненные стрелы ракет вонзились в землю за десяток метров до линии тиадаров, встав стеной сплошных разрывов. Звук взрывов больно ударил по барабанным перепонкам. Когда стена пламени опала, только один тиадар, неуверенно поднялся с земли и, шатаясь словно пьяный, заковыляла туда, откуда он пришел. — Взять живьем, вперед! — Раздался в наушниках азартный крик. Иван вскочил, почва, разрыхленная пулями, тотчас осыпалась под бронированным ботинком. Пошатнувшись, взмахнул руками. С трудом удержал равновесие и бросился вперед. Сзади разгоралось нестройное: — Ура! Бойцы пошли в атаку с древним русским боевым кличем, только кто-то, видимо фанат морской пехоты, заполошно заорал: — Полундра. Голоса хотя и звучали чуть приглушенно (сказывался неземной состав атмосферы), но не менее грозно, чем на материнской планете. Впереди неслись автоматические охранники, за ними бежали бойцы. Никто не стрелял, надеясь взять тиадара в плен. Только от живого можно узнать тайну Высших на планете. Охота на врага, тем более, когда в этой роли разумное существо — что может быть азартнее? Оставшийся в живых абориген упорно продолжал с черепашьей скоростью убегать назад. Пошатываясь на ходу, то ли от ранения, то ли от контузии, время от времени он оборачивался к людям и давал в их сторону неприцельную очередь, заставляя бойцов или залегать в первую попавшуюся ямку или мчаться зигзагами и лавировать. На что он надеялся, в соревновании по бегу с несколькими десятками здоровых землян-было непонятно. Погоня длилась недолго. Когда расстояние до солдата Высших уменьшилось до тридцати метров, тот остановился. Повернувшись в сторону землян, гордо выпрямился и крикнул на тиадарском: — Вы никогда не узнаете тайну Лабиринта! Иван как мог ускорился, но не успел. Абориген, ощерив пасть, поднес к прозрачному шлему оружие. Дуло расцвело огненным цветком, разнося прозрачный пластик шлема, а вместе с ним и голову безумца в клочья. Труп упал назад, заливая почву ярко светившейся в инфракрасных лучах жидкостью. Когда тяжело дышащие земляне подбежали, тело еще содрогалось в предсмертных конвульсиях, но спасать там уже было некого. Иван подбежал один из первых. По профессиональной привычке космонавта, он вначале оглядел окрестности. У ног тиадара, в паре метров от тела самоубийцы, лежал предмет, больше всего напоминавший охотничий рог. Видимо тиадар выбросил его на бегу, чтобы рог не достался людям, сообразил Иван. Машинально наклонившись, он поднял его с земли и начал вертеть, осматривая. В оправе из серебристого материал, украшенный по всему корпусу причудливой геометрической резьбой, он лежал в руке очень удобно. Материал, из которого его изготовили, пожелтел от времени, его густо покрыли многочисленные, но мелкие трещины, из-за чего вещица казалась весьма древней. Что это, что за чушь?! На каких животных собирался промышлять с охотничьим рогом тиадар? Тут их пока вообще нет! Или собрался охотиться на людей? Странный, нелогичный выбор. И что означают его предсмертные слова? Что за лабиринт, тайну которого мы никогда не узнаем? Здесь земная логика буксовала, и, спрятав в карман артефакт, Иван присоединился к десантникам, молча разглядывавшим тело так неудачно загнанного врага. Один из бойцов с вытянутым худощавым лицом (Иван его пару раз как-то видел), повернулся и спросил: — Что он сказал? — Да что-то, про какой-то лабиринт, непонятное что-то! Пошли назад, — махнул рукой десантникам Иван, первым направляясь обратно на позицию. По пути бойцы останавливались у мертвых тел, беспорядочно валявшихся по всей долине, начиная с позиций землян. Их осторожно переворачивали, выискивая признаки жизни. Пленник нужен был позарез, чтобы узнать, как тиадары сумели попасть на планету, обманув расположенные на орбите спутники! Но все тщетно. Слишком большой калибр использовали в автоматах земляне. Ранения оружие наносило просто чудовищные, встретиться конечность, оторвет ее, попадет в тело, кулак свободно пройдет в раневой канал[9]. Нескольких тиадаров, судя по характеру ранений, достреляли их товарищи или они покончили счеты с жизнью самостоятельно. Вездеходы включили фары, залившие стоянку ослепительным светом. У разбитых прямым попаданием останков автоматического охранника стоял на коленях Генри. Зачем-то засунув руку в входное отверстие, величиной с кулак, осмотрел выходное, сантиметров сорок в диаметре, досадливо махнул рукой и поднялся с земли. Робот ремонту не подлежит, только в переплавку. Двоих десантников, бледных после ранения, но передвигающихся самостоятельно, водители, осторожно поддерживая за плечи, вели в дальний вездеход. Возвращающихся подчиненных уже ждал, нетерпеливо переминаясь, Генри. Когда радостно галдящие десантники подошли, он пересчитал их, на лице его расплылась довольная улыбка; Генри гаркнул во весь голос: — Молодцы, расшвыряли Высших классно. Все по коням, последний вездеход не занимать, он идет в госпиталь. Пока бойцы, один за другим, ныряли в шлюзы и устраивались по машинам, командир поторапливал их «добрыми» словами, говоря, что движутся они как беременные тараканы и другими «приятными» эпитетами. Но десантники не обижались. Что поделаешь, таковы традиции взаимоотношений в их среде. Дождавшись, когда все разместятся, а автоматические охранники загрузятся в грузовые отделения, Генри последний нырнул в люк. Двигатели тихо засвистели, командирская машина помчалась по разбитой дороге, за ней остальные. Через десяток минут вдали показались тусклые огни аварийного освещения поселка Колония. Иван придвинулся к иллюминатору, жадно и с долей страха разглядывая открывшуюся картину. Поселок разительно изменился. Исчезли накрывавшие поселение титанические, ярко освещенные изнутри множеством огней, лампадки куполов. Лишь несколько неярких огоньков аварийного освещения, укрепленные на вершине куполов, отмечали место, на котором земляне построили первый поселок на Аресе. Тусклый свет фонарей не добивал до поверхности и, понять, что твориться на земле, не представлялось возможным. Внутренности куполов тонули в чернильном мраке. Иван молча смотрел, в глазах его плескался с трудом контролируемый гнев. Колонна обогнула поселок, не заезжая туда, проскочив между куполом и лежавшем рядом замерзшим озером. Лучи фар на несколько секунд высветили отсвечивающий голубым лед, а машины помчались дальше. Замерзший водоем, единственный на планете, образовался из влаги, просачивающейся из-под толщи льда и тут же замерзавший, считался единственным на планете. На экране дисплея в двухстах метрах от поселка и в десяти от берега появилось бесформенное пятно, остаточно светящееся в инфракрасном спектре. Когда машина подъехала поближе, свет фар осветил скрюченную фигуру мужчины, лежащего на дороге в пробитой машинами колее, лицом вниз. Надетая на него одежда никак не подходила для путешествия за пределы теплого купола, джинсы и легкая светлая курточка, уже успевшие покрыться на морозе корочкой серебристого инея. Термометр за бортом показывал под минус двадцать. Но погиб человек не от холода, слева на спине у него багровела чудовищная клякса застывшей на морозе крови. Вездеходы осторожно объехали погибшего и прибавили скорости, продолжая погоню. Останавливаться не стали: мертвому уже не поможешь. Информация с камер вездехода автоматически ушла в центральную диспетчерскую. Там позаботятся о последних почестях погибшему. Бойцы в машинах молча проводили глазами первую, но возможно не последнюю жертву нападения Высших, пока тело не скрылось во тьме. Двигающиеся черепашьим ходом фигурки Высших и их пленников на экране тактического дисплея медленно приблизились к вертикальной стене каньона, скрывшись от наблюдения в узком, словно тоннель, ущелье. — Б…ь! Спрятались от наблюдения, — громко и нецензурно выругался Генри, тут же сконфуженно огляделся, нет ли вокруг женщин. Успокоившись на этот счет, выпалил голосом, полным предвкушения скорой драки: — Придется дроны отправить поближе. Роботы долетели до узкого-машина уже не сможет заехать - входа в расщелину, где исчезли тиадары и их пленники, неподвижно зависли перед ним в воздухе. Затем один из роботов отправился на разведку. На полной скорости он влетел в угольно-черную щель в титаническом разломе, остальные разлетелись обследовать окрестности. Но сколько дрон не метался по ущелью и близлежащим окрестностям, приборы не фиксировали ни малейших следов присутствия живых существ. Взметнув мутные столбы пыли, вездеходы остановились у входа в ущелье. Двери распахнулись, десантники молча выгрузились, встали цепью, включили мощные фонари, пробивающие на пару десятков метров. Когда в ущелье нырнули автоматические охранники, они осторожно вошли вслед за ними. Взгляду открылась узкое, десяток метров шириной ущелье, ограниченное с обеих сторон крутыми, черно-серыми стенами, вздымающимися вертикально и исчезающими там во тьме, горы осыпавшихся красноватого цвета камней, самых разных размеров, и пустота. Почти сразу бойцы обнаружили следы ног, стронутые с места камни. Обрадованные находками, они поспешили вперед, но, пройдя пару сотен метров, остановились. Ущелье заканчивалось глухой стеной и ни малейшего намека на пещеру, по которой могли уйти беглецы. Почти сотня тиадаров и неизвестное количество пленников людей исчезли бесследно. Когда по приказу из командного вездехода бойцы вернулись, Иван почти сумел справиться с удивлением и растерянностью, только глаза продолжали полыхать сдержанной яростью, а губы побледнели и сжались в тонкую линию. Когда Иван залез в машину, Генри, привычно хмуря белесые брови, кому-то докладывал голосом, полным досады: — Да прочесали, следы там проходили, есть, но ни людей, ни тиадаров не обнаружили. Собеседник что-то спросил. Генри ответил: — Что? Да куда уж тщательнее, прошли цепью, вплоть до стены каньона. Видимо с другой стороны сказали что-то неприятное, Генри побагровел, тихонько выпустил воздух меж зубов, потом рявкнул: — Да Вы понимаете, что говорите? Ни пустот, ни пещер в стене приборы не показывают, там вообще ничего нет. И выбраться из ущелья они не могли, космолет висит над районом! С другой стороны какое-то время молчали, потом сказали что-то неслышное Ивану. Генри, пробуравив Ивана злобным взглядом, ответил: — Хорошо, возвращаемся, — затем наклонившись к микрофону скомандовал, — парни, возвращаемся! На обратном пути бойцы ехали с выражениями лиц мрачнее тучи. Не было ни обычных шуток, ни разговоров - бойцы разглядывали бегущую под лучами фар пыльную дорогу и подавлено молчали. Иван ехал в полной прострации, он не представлял, что дальше делать, где искать пропавшую жену? Отправляться на Тиадаркерал? Глупо: планета слишком велика, шансы найти заложников, если тиадары сами не наведут на след, равны нулю. От этих мыслей голова шла кругом, кололо где-то в области сердца, и Иван решил сосредоточиться на действиях, а не на рефлексиях. У поврежденного купола поселка Колония, ослепительно ярко освещая место катастрофы, тихонько покачался на несильном ветру длинный столб аварийной световой установки. Какие-то длинные черные пластиковые пакеты грузили машины медицинской службы, спасатели и аварийщики наоборот только разгружали ящики со снаряжением и выгружали ремонтных роботов. — Генри! Я выйду здесь! — разжал стиснутые в ниточку губы Иван. Тот перевел насупленный взгляд на Ивана, не сразу отойдя от невеселых мыслей. Вникнув в просьбу, закусил губу, хмуро глянув на Иван, но ответил почти вежливым тоном: — Как добираться будешь в Столичный? Иван удивленно глянул в ответ: — Да с кем-нибудь из аварийщиков. — Ах, да, у тебя там семья, — Генри конфузливо отвел взгляд в сторону, положив руку водителю на плечу, приказал: — Притормози на минуту. Когда Иван встал и, повернувшись к шлюзу, уже собирался выйти из машины, бросил в спину: — Снарягу не забудь сдать. Иван обернулся, молча кивнул и минуту спустя уже стоял на берегу замерзшего озера, напротив аварийного входа в поселок. Погибшего мужчину уже унесли, на почве осталось лишь алое пятно замерзшей крови. Дверь аварийного выхода, едва Иван на нее надавил, бесшумно распахнулась. Под куполом царила полутьма, было мрачно и непривычно безмолвно. Свет аварийных лампочек, установленных на вершине купола, лишь едва освещал дома и лужайки между ними, большая часть поселка оставалась во тьме. Даже слабое дуновение ветерка, вечно носившегося по поселку, не пробегало по безлюдной улице. Листья деревьев уже покрыла корочка льда, свет преломлялся на ней, бросая разноцветные тени на сверкающую изморозью, чуть увядшую траву и настежь открытые двери коттеджей. Напротив выхода на земле лежал мертвый скворец. В предсмертном, отчаянном желании глотнуть кислорода, птица широко раскрыла желтый клюв, так и застыла навечно.