После старта космолета Иван сразу ушел в отведенную ему каюту, которую он делил с Генри. Не вытаскивая из сумки вещи, забросил ее в шкаф. Туда же положил тубус с мечом. После памятной экспедиции на Тиадаркерал он увлекся фехтованием. Пару раз, приезжавший в гости Ойе из рода Келлай, давал Ивану уроки. Кроме этого он довольно регулярно занимался в составе группы таких же как и он энтузиастов. Казалось бы, меч — анахронизм[11], зачем он в эпоху космолетов, кинетического оружия и лазеров. Но что-то ему подсказало, (возможно, опыт приключений на Тиадаркерале), что клинок и сейчас не станет лишним. Устроившись на новом месте, он прилег на нижнюю койку двухъярусной кровати, застегнул ремень безопасности, чтобы не улететь от случайного движения во сне (в полете на корабле стоит невесомость) и вскоре забылся в тревожной дремоте. Ему снилось как будто он снова, как десять лет тому назад, держит оборону на позициях у поселения Наемников. Повсюду валяются застывшие в кровяных лужах убитые, надрывно стонут раненые, призывая медиков. Взрывы, крики сливаются в гибельную симфонию войны. Высшие в очередной раз прут в атаку. Лучший друг Алексей ведет огонь из соседней стрелковой ячейки. Внимание Ивана привлек ближайший пехотинец-тиадар, вооруженный чем-то крупнокалиберным. Вот он застыл на месте, готовясь выстрелить. Почему-то Иван точно знал, что выпущенный им снаряд сейчас ударит в композитную броню защитного костюма Алексея. Время замедлилось, потекло как тягучая патока. Вот смертоносный снаряд неторопливо вылетает из ствола, в сопровождении алого снопа пороховых газов и медленно летит в направлении Алексея. Иван начинает подниматься, открывая рот, но ставший резиновым воздух еле-еле поддается. События происходят потихоньку, как в кино, когда прокручивают с замедлением пленку. Отливающий металлом снаряд с острым, подобным шилу, наконечником неторопливо ползет по траектории, заканчивающейся где-то в районе груди Алексея. Из всех сил Иван мучительно старается выбить из себя застрявшие где-то в легких слова: «Успеть, предупредить! Быстрее! Быстрее, ради всего святого!» Иван почувствовал, как остервенело колотится в груди сердце. Но, несмотря на все его старания, он не успевает. Снаряд медленно приближается к груди друга. Вот он коснулся, казалось, несокрушимой брони, надетой на друга, и она крошится, медленно разлетаясь искорками плазмы во все стороны. И тут время убыстряется, восстанавливая свой нормальный бег. Иван кричит во все горло и просыпается от изданного им вопля. Он сидит на узенькой койке, а эхо от его крика, казалось, еще гуляет по каюте. Футболка насквозь мокрая от пота. Сердце бьется о ребра, как пойманная птица об прутья клетки. «Ой-е!» — раздается с верхней полки, оттуда прыгает Генри. В последний момент он ловко цепляется за петли, в изобилии разбросанные по стенам. Зафиксировавшись внизу, повернулся к Ивану с квадратными от изумления глазами: — Ты чего? — выпалил Генри. Иван ответил не сразу. Сначала провел рукой по вспотевшему лбу, затем отозвался все еще хриплым после сна голосом: — Извини, кошмар снился. — И часто у тебя так? У Ивана не возникло желания открывать душу перед человеком, с которым у него сложились достаточно сложные отношения. — Бывает. Генри покачал головой, бросив искоса испытывающий взгляд на собеседника. Не говоря ни слова, обулся и вышел из каюты. На двери входа висело чуть потемневшее, небольшое, по грудь, зеркало. В нем отразился помятый субъект с покрасневшими белками и темными кругами под глазами. Как будто всю ночь не спал, пил водку и лишь к утру угомонился. — Нда, — буркнул Иван и скосил глаза на коммуникатор. По бортовому времени шел второй час по полудню, как раз обед. Иван встал, надел магнитные ботинки, набросил на койку простынь и вышел из каюты. Следующие четверо суток прошли почти спокойно. Пару раз он собирался на брифинг[12] с Генри и Дэном Ростовцевым: ученый выступил с докладом о том, что известно земной науке об Афродите. Рассказывал он долго, сыпал цифрами и показывал множество фотографий. Планета земноподобна. Состав атмосферы, богатой кислородом и углекислым газом, позволяет людям не пользоваться дыхательными приборами. Биосфера Афродиты, судя по результатам полетов автоматических станций, находится на этапе аналогичном земному каменноугольному периоду. Это известие заинтересовало командира десантников. Его вопрос, существуют ли на планете монстры и динозавры, какие водились на Земле в аналогичную эпоху, заставил ученого зябко поежиться и признаться, что наука почти ничего не знает про биосферу планеты. Из более чем десятка запущенных на планету роботов, смог что-либо передать на Арес только один, и то работал всего несколько часов. Хотя диназавроподобные существа огромных размеров там, безусловно, проживают. Видеосъемку одной из таких тварей робот сумел отправить. Разочарованные и недовольные скудностью сведений о планете руководители экспедиции разошлись по каютам. В следующий раз обсуждали планы экспедиции, но так и не смогли прийти к определенному решению. Сумели выбрать только место посадки — на обширную равнину, лежащую на расстоянии почти пятисот километров от единственного на планете города Высших. А потом, после посадки на планету и разведку с помощью беспилотных дронов, обстановка покажет, как поступить дальше. За все время полета лишь один раз Ивану пришлось серьезно понервничать. На полпути к Афродите располагалось неширокое, можно пролетать за пару часов, кометное облако. По правилам космонавигации при пересечении опасного участка необходимо уменьшать скорость до минимальной. Но время-это ресурс, которого землянам сейчас категорически не хватало. Под свою ответственность Иван приказал не сбавлять скорость при пересечении кометного облака, а потом два с лишним часа бродил как неприкаянный по тесной, в три шага пересечешь, каюте. Душа рвалась мчаться в пилотажный отсек, помочь в управлении кораблем. А разум и устав Космической службы запрещали вмешиваться в пилотирование космолетом. На полпути через облако детекторы сообщали, что эскадра проходит поблизости довольно-таки крупных космических странников. Иван ощутил, как по спине пробежал холодок, стиснув зубы, он продолжил бесконечный забег. Успокоился он только тогда, когда космолеты благополучно преодолели опасный участок. На следующий день, утром, корабли начали тормозить, и вышли на геостационарную орбиту[13] вокруг сплошь укрытого белоснежными облаками мячика — планеты Афродиты. Сквозь редкие просветы в облаках проглядывали зелень континентов, отбрасывала блики темно-синяя гладь морей. В бортовой телескоп различались сапфировые нитки рек, бескрайние изумрудные степи с безмятежно пасущимися бескрайними стадами животных. Глава 5 Планета Афродита, 28 октября, утро. Небо, вечно затянутое непроницаемой пеленой белоснежных туч, вновь изливалось на землю назойливым ливнем. Тяжелые прозрачные капли падали на бескрайнее море джунглей, скатывались с листьев на землю, которая уже не могла впитывать новую влагу. Дождевая вода, собираясь в неглубокие лужи, переливалась через край, текла бурными ручьями в низины, где собиралась в небольшие, густо заросшие водорослями, озерца. Даже слабое дуновение ветерка не пробегало под непроницаемым для солнечных лучей пологом лесных гигантов. Сумрачно, жарко, сто процентная влажность, как в предбаннике ада. Над бескрайним океаном мокрых джунглей возвышалась массивная голова зелено-бурого цвета, на длинной шее, с короткой и широкой мордой под плоским черепом, с которого на мир безразлично взирали маленькие водянистые глазки. Животное меланхолично пережевывало жвачку и, казалось, совершенно не обращало внимание ни на что окружающее. Время от времени оно наклонялось, громадная пасть распахивалась и срывала с веток очередную охапку листьев. Когда небосвод перечеркнула огненная дуга падающего метеорита, животное оторвалось от трапезы и недоуменно подняло голову. Долгое мгновенье оно пристально смотрело вслед небесному гостю. Потом, равнодушно отвернувшись, разинуло пасть, обнажив несколько рядов плоских зубов травоядного, и издало призывно-тревожный вопль. Гуляющее над джунглями эхо крика еще не успело утихнуть, когда откуда-то издали раздался ответный рев. Животное выпрямилось во весь рост, приподнявшись над самыми высокими деревьями еще на несколько метров, и неторопливо зашагало навстречу зовущему крику. Резкий звук ломающихся веток и небольших деревьев и узкая просека обозначили его неблизкий путь по джунглям. Орбита планеты Афродита, 28 октября, утро. На высоте нескольких километров от поверхности планеты вновь оглушительно зарычали основные двигатели корабля. Струи алой плазмы ударили вниз, тормозя космолет, перегрузка вмяла в ставший, будто каменным, ложемент. Окружающее пространство поплыло и смазалось, ребра захрустели, а сердце оглушительно забухало, с трудом перегоняя потяжелевшую кровь по венам и артериям: не вздохнуть, не выдохнуть. Сделать единственный вдох труднее, чем поднять штангу с рекордным весом. Спустя десяток секунд перегрузка исчезла, зато космолет мелко затрясло, а спуск стал более плавным. Двигатели, погасившие скорость, заревели тише. В иллюминаторе, до этого показывавшем одни лишь плачущие дождем снежно-белые тучи, появился краешек зеленого ковра джунглей. Иван судорожно вдохнул стерильный воздух корабля, облизал пересохшие губы. Долгожданный кислород живительной струйкой ворвался в легкие. Протянув руку, щелкнул тумблером, переключая иллюминатор на изображение поверхности. Зеленое море инопланетных джунглей неторопливо наплывало. По краю иллюминатора замелькали, сменяя друг друга, показания посадочного радара. — Минимальное отклонение от ТП[14]. Пятьсот метров до поверхности, — раздался в наушниках хрипловатый голос заметно нервничавшего командира корабля. Космолет спускался с орбиты в неуправляемом режиме, имитируя для возможных наблюдателей с планеты падение шального метеорита. В соответствие с рассчитанным компьютером профилем снижения, за несколько километров до столкновения с поверхностью двигатели сработали на торможение. В космонавтике нет вторых дублей. В случае ошибки возможности переиграть спуск не будет. А корабль исчез в плазменной вспышке, метеором вонзившись в поверхность планеты. Так что повод для волнения очень весомый. Раскаленные струи перегретой плазмы дотянулись до земли, хлестнули наотмашь, превращая ее в туземный филиал пылающей преисподней. Лесные великаны, высотой с многоэтажный дом, мгновенно вспыхнули от корней до кроны, в считанные секунды превратившись в горячий пепел. Над обожженной землей взвились густые черные облака сгоревшего праха. Опираясь на огненный хвост, космолет плавно приближался к поверхности. Касание! Несильный удар снизу, полностью погашенный ложементом. Четыре опоры выскочили из корпуса, с силой впились в грунт, несколько секунд беспорядочных колебаний — космолет застыл. Двигатели замолчали, наступила долгожданная тишина. Наушники донесли традиционные аплодисменты экипажу, спуск на планету прошел благополучно, хотя и в очень рискованном режиме. Иван облегченно выпустил воздух меж стиснутых зубов и откинулся на ложемент. Он всегда предпочитал сам пилотировать корабль, пусть даже в весьма сложных условиях, чем волноваться за других космонавтов и надеяться на их мастерство. Пальцы стремительно пробежались по виртуальной клавиатуре коммуникатора, направляя запрос электронному мозгу космолета о состоянии корабля и признаках того, что его обнаружили Высшие. По виртуальному монитору пробежало сообщение: аппаратура корабля не обнаружила облучение вражеских радаров, в эфире кладбищенская тишина, затем длинный ряд цифр о состоянии космолета. Земляне еще на дальней орбите просканировали все доступные частоты, но тщетно: прослушивалось лишь тихое шуршание природных радиоисточников, да треск гроз, молчание царило даже на УКВ-диапазоне[15]. Тишина настораживала: не ловушка ли ждет их? С другой стороны, очень похоже, что приземление корабля до сих пор не обнаружили, приняв посадку космолета за падение метеорита. Смахнув платком со лба едкие капли пота, Иван расстегнул страховочный ремень и тяжело поднялся с ложемента. По ощущениям двигаться чуть легче, чем на Аресе, что и не удивительно: тяготение на планете составляло 73 процента от стандартного земного. С верхней полки тяжело, как мешок картошки, сверзился Генри. Ошалелым взглядом глянул на Ивана, пробурчал под нос что-то недовольное в адрес пилотов корабля. Белки его глаз покраснели и воспалились от полопавшихся сосудов, сделав его похожим на фантазийного упыря. Подхватив на ходу снаряжение, он, слегка пошатываясь, вышел из каюты. Иван глянул на себя в висевшее на двери зеркало-оттуда на него взглянул такой же красавец-кровосос. Умывшись в санитарной комнате каюты, и, насколько это возможно приведя себя в порядок, он вышел в коридор. Перед шлюзовой камерой собрался весь отряд космодеснтников, уже в боевом облачении и с оружием в руках. Барбара, слегка раздвинув губы в немного ироничной улыбке, застыла немного в стороне, у дверей шлюзовой. Она тоже экипировалась по-походному. В руке у нее покоилась снайперская модификация автомата АК-386, отдаленного потомка семейства русских автоматов Калашникова, а из-за плеча торчал изящный эфес клинка. Генри уже осмотрел снаряжение и оружие десантников и успел сделать пару замечаний, немедленно устраненных подчиненными. Для защиты от обитателей планеты бойцы надели боевые костюмы, усиленные металлографитными вставками. Этого достаточно для встречи с местной фауной, а инопланетных вирусов люди не боялись. Еще в первый день полета членам экспедиции вкололи универсальную сыворотку, так что местная микрофлора опасности для человека не представляла. Генри прохаживался вдоль строя десантников, заложив руки за спину в стиле крутого сержанта из двадцатого века. Неожиданно остановившись на полдороги, он повернулся к команде, обвел подчиненных нарочито грозным взглядом и прорычал: — Так, мне слишком умные и чересчур инициативные не нужны. Выполняем команды от сих и до сих, и не более того! Кто влезет куда-нибудь не туда, сгною в нарядах! Потери не допустимы! Он запнулся, поморщился и вновь взревел: — Это ясно? — Так точно! — гаркнул в ответ строй. — Вот! — , Генри поднял указательный палец вверх и добавил назидательным тоном, — Сибирскому косолапому мишке без разницы, сколько и какие у него враги, если кто-то осмелился стырить его шишки. На секунду замолчав, он стремительно побагровел, окинул подчиненных яростным взглядом и взревел: — Парни, надерем Высшим задницы крест-накрест? Космодесантники на мгновение затаили дыхание, дружно расхохотавшись, рявкнули: — Да! Как только захлопнулись внутренние ворота шлюзовой, внешние немедленно распахнулись. На почву неторопливо опустился широкий пандус. Укрепленный на стене дисплей вспыхнул, передавая изображение с обзорной камеры, установленной на носу корабля. Иван с жадным интересом уставился на открывшиеся виды. Хотя это для него третья планета после Тиадаркерала и Ареса, которую он увидит, человеческое любопытство еще никто не отменял. Генри, в свою очередь, тоже повернулся и замолчал. Он вместе с подчиненными с вполне понятным интересом разглядывал окружающую местность. Здесь им предстоит путешествовать, выручать плененных людей и, если придётся, то и воевать. Одна лишь роботесса продолжала рассматривать людей. Ее электронный мозг постоянно поддерживал связь со всеми системами корабля, и на виды планеты она уже успела насмотреться. Сумеречное небо, сплошь затянутое белой мутью, нависло над землей так, что казалось, пятак[16] космолета цепляется за ближайшие тучи. У горизонта свесились к самой земле «ноги» дождя, солнце едва просвечивало через сплошной облачный покров, расположение светила на небе скорее угадывалось. Космический корабль замер посреди неправильного круга почерневшей от удара плазмы почвы, полторы сотни метров в поперечнике. Земля поблизости от корабля, пропеченная плазмой до стекловидного состояния, уже почти остыла. Лишь кое-где, у границ выжженной зоны, продолжала слегка дымиться, да алели угли, оставшиеся от сгоревших дотла могучих деревьев. За границей сожженной земли уцелевшие растения стояли черные, обуглившиеся, внизу продолжала потихоньку тлеть трава, но по всему выходило, что и она скоро потухнет. Еще дальше зеленели болотистые первозданные джунгли. Тонкие, не более десяти-пятнадцати сантиметров в диаметре, темно-коричневые, гладкие, будто полированные стволы деревьев росли так плотно, что человек не смог бы пройти между ними даже боком. На высоте вторых этажей растения распускались роскошной ядовито-зеленой кроной. Роботы-охранники, тихо шурша электромоторами, аккуратно спустились по пандусу на почву и шустро разъехались по четырем сторонам выгоревшего круга. Энергично развернулись, все еще горячая зола невесомым облаком взметнулась вверх. Замерли на месте; короткие стволы крупнокалиберных пулеметов, немного пошевелившись, повернулись в направлении леса и угрожающе застыли. Следующей на поверхность планеты спустилась роботесса. Немного рисуясь, походкой напоминая модель, идущая по подиуму, она неторопливо обошла зону посадки по периметру, остановилась напротив шлюзов. В наушниках послышалось: — Чисто, можно выходить. — Разрешите я тоже выйду, — неожиданно раздалось над ухом Ивана. Он дернулся от неожиданности, стремительно повернувшись, с удивлением уставился на научного руководителя экспедиции, Дэна Ростовцева. Лысоватый живчик, едва за сорок лет, приплясывал на месте от желания посмотреть собственными глазами на планету. Поймав недоуменный взгляд Ивана, он чуть смутился, но ненадолго: — Моя специализация - это животный мир Афродиты, а тут такая возможность увидеть все своими глазами! — Вот когда мы убедимся в безопасности пребывания на поверхности, тогда можно будет выйти и гражданским, — раздался не допускающий возражений голос Генри. Сквозь смуглую кожу ученого проступил пятнистый лихорадочный румянец. Губы задрожали от негодования. Дэн хотел возразить, но, поймав безапелляционный взгляд командира десантников, только досадливо махнул рукой и захлопнул рот. Первым из людей на поверхность планеты потихоньку спрыгнул Генри. Нацелив оружие на окружающий лес, он пару мгновений настороженно осматривался и оценивал обстановку. Нетерпеливо переминающиеся десантники остались дожидаться его решения на пандусе. Постояв так несколько томительных секунд, Генри развернулся к подчиненным и легким движением руки позвал их. Когда десантники спустились на грунт, все также молча, жестом, отправил их на границу с джунглями. Чтобы избежать ненужного любопытства местных обитателей, как разумных, так и не очень, обустройство полевого лагеря начали с установки системы сигнализации и охраны. Десантники, нагруженные коробками с комплектом электронного сторожа, разошлись по границам выжженной земли. Со всей возможной тщательностью они установили провода и датчики на грунт и включили систему. Затем, не торопясь, вернулись назад. Командир десантников ощутимо расслабился: теперь никакой враг не подберется к кораблю незамеченным. Наконец, остальным пассажирам и экипажу космолета разрешили посмотреть вблизи на планету. Первым из корабля выскочил Дэн. В костюме десантника и с красным школьным рюкзаком за спиной он выглядел нелепой пародией на первопроходца планет. Впрочем, впечатление, производимое им на окружающих, мало его интересовало. Что-то недовольно бормоча себе под нос, он обошел место приземления по периметру. Потом надолго застыл на краю охраняемой площадки, что-то рассматривая, затем копнул спекшуюся почву ногой. Оглянулся назад, окинул вопросительным взглядом людей в надежде, что кто-нибудь поможет раскопать заинтересовавшую его находку. Но все чем-нибудь усердно занимались. Досадливо сморщившись, он нетерпеливо выхватил из рюкзачка складную лопату и принялся ковырять землю. Утомленно привалившись к посадочной опоре корабля, Иван полной грудью вдыхал воздух новой планеты. В этом полушарии Афродиты стоял разгар местной зимы, но жара стояла совсем как летом на экваторе материнской планеты. Солнце, едва-едва просвечивающее сквозь плотный облачный покров, находилось почти вертикально над головой, время шло к полудню. Горячий воздух, пресыщенный влагой, провонял гарью пожара. Температурой под сорок градусов в тени. А еще немного чувствовался запах прелой листвы и чего-то, будившего воспоминания о лежалых яблоках. Так порой пахнут старые брошенные хозяевами дома. Листья на кронах деревьев застыли, ни единого дуновения ветерка. Если бы не кондиционер, встроенный в костюм, при такой температуре и влажности легко получить тепловой удар. Тихо. Лесные обитатели, устрашенные огненным катаклизмом, разбежались или затаились в укромных местах. Лишь над черной кляксой выжженной земли беспорядочно кружатся, издавая в полете мелодичный треск, похожий на щелканье кастаньет, странные насекомые всевозможных окрасок: от цвета блестящего металла до темно-зеленых и голубых. Огромные, в размахе полупрозрачных крыльев под пятьдесят сантиметров, они издали походили на земных стрекоз. Генри, успевший отправить подчиненных вытаскивать из космолета разведывательных дронов и имущество полевого лагеря, для временного размещения людей, которых они обязательно спасут, оглянулся и пристально посмотрел на Ивана. Пристально, и как-то… заносчиво. Словно Иван его чем-то оскорбил или был за что-то должен. Кривовато улыбнувшись, он осведомился у Ивана натужено вежливым тоном: