— Мы, — с грустью сказал Молчанов. «Вчера вот Бальтазар приезжал. Я в серверной был, но говорят орал он так, что стены ходуном ходили. По твою душу, между прочим. Ты отрубил эфир в пик трансляции. Наверняка кучу денег на рекламе потеряли. Я уже на выходе его увидел. Весь светиться будто майонезом намазанный, натуральный фрик». — Не знаю, что на меня нашло. «Эй, перестань. Все понимают тебя. Скотина этот Бальтазар. Ему бы только говно чужое месить». Молчанов взглянул на копию фотографии с марсохода Террос-1. Глаза марсианина были черные, как и кожа на лице. Они глядели на Молчанова и, казалось, через фотографию доносилось громкое дыхание. — Ты же был там, когда пришла фотография? «О, да. Это было что-то». — Вы тщательно перепроверили все? Не было чего-нибудь… странного? «Оу, я понял, о чем ты. Ты про этих исследователей, которые опровержения строчат? Забей ты на них, они же все ради бабла делают. Ходят с одного шоу на другое, и все чешут языком про заговор НАСА и прочую хрень. Я тебе так скажу, завидуют они что в программу миссии не попали. На вас же сейчас не наживается только ленивый. Скажу тебе по секрету — то, что снимок, якобы случайно попал в СМИ не правда. Мы сами его туда вбросили, чтобы охват аудитории был больше. Но прежде перепроверили все на тысячу раз. Я могу под пистолетом поклясться, что снимок пришел с камеры марсохода». — Рад это слышать. «Не забивай голову виртуальщиками. У вас настоящая миссия и работаете вы по-настоящему. Корабль летит. Руководство довольно». — И Он тоже? — спросил Молчанов. «Ты же Его знаешь. Раз молчит, значит все хорошо». Часы показывали за полночь. — Чуть не забыл, уже дважды просил Павлова программу марсохода достать. Хочу посмотреть, как его стерилизовали от микробов перед запуском. А то некоторые могут быть для марсиан опасней чем термобомба. А я как раз успел бы подготовится. «Как увижу Игореху, спрошу», — сказал Макс. — Ты же знаешь Павлова. Он запрос написал и будет ждать, не шевелиться. Ты же в НАСА. У тебя должен быть доступ. «Ладно, сделаю по старой дружбе». — Хорошо, а то работы полно, а еще когда информации нет так вообще хоть вешайся. «В невесомости это будет не просто». Молчанов рассмеялся, представив, как болтается в воздухе с петлей на шее, а рядом парит табуретка. Они попрощались. В эту ночь Молчанов спал, как убитый. ГЛАВА 4 Телеметрия. Прайм-1479 Атмосферное давление: 101 Кпа Температура внутри: 24,6 С Температура снаружи (датчик солнечный): 101 С Температура снаружи (датчик теневой): -189 С Курс: 1,1 Пройденное расстояние, км: 35 560 163 Задержка связи (сек): 118 Скорость км\с — 25,3 * * * Молчанов прибыл в командный модуль на вечерний брифинг. Командир Стивенсон и Нака уже что-то обсуждали у голографического экрана. На Молчанова они внимания не обращали, а он вспомнил, что не успел прошприцевать влагой лопухи салата, растущие, как на инопланетных дрожжах. Прилетел Покровский, обмотанный красным шарфом. Вскинув его над собой, он покрутил им, словно ковбойским лассо, затем принялся пританцовывать. Молчанов поздравил его с победой команды в сегодняшнем матче. Покровский в знак благодарности пожал ему обе руки. Молчанов воспользовался его приподнятым настроением и пригласил в лабораторию поглядеть на мини сад. Там он планировал показать ему Блопа и попросить помощи в ремонте. Покровский с удовольствием согласился и пообещал заскочить непременно сегодня. Командир Стивенсон отвлекся от разговора с Накой и попросил Ричарда Патела по радиосвязи поторопиться. Покровский тем временем в красках рассказывал Молчанову о том, кого из хоккеистов сильнее приложили к стене, сопровождая это демонстрацией толчков на Молчанове. Молчанов раздражался и делал вид, что ему интересно. Когда Ричард Пател показался в переходе между модулями Стивенсон сказал громко: — Прошу внимания. — Михалев получил пас на третьей линии, — говорил Покровский Молчанову вполголоса на русском. — Прошел через двоих защитников и вот так клюшкой подкинул шайбу над собой, представляешь, а та завертелась в воздухе и в сантиметре от башки вратаря вжух. — Бортинженер Покровский, я попросил внимания, — твердо сказал Стивенсон. — Да, да кэп. Секунду, я уже заканчиваю. Шайба угодила в верхнюю штангу, прокатилась по шлему вратаря потом по спине и в ворота. Представляешь? Стадион просто в экстазе. Покровский закончил. Командир Стивенсон осмотрел всех членов экипажа, усиленно пытаясь скрывать усталость на похудевшем лице. — Десять дней назад мы достигли запланированной скорости. Реактор работает в энергосберегающем режиме. ЦУП проверил его работу за период после старта и результаты неутешительные. Покровский уверенным кивком показал, что он совершенно не удивлен. — Остатки топлива на треть ниже расчетной нормы. Скорее всего этого связанно с нестабильностью работы реактора и повышенным потреблением электроэнергии системами корабля. Поэтому, я, согласно, правил эксплуатации приказываю провести полную ревизию работающего электрооборудования. — Я и так могу сказать, что это Щит все высасывает, — сказал Покровский и щелкнул пальцами в подтверждение. — Радиация сильнее, чем математики считали. — Я предпочитаю не гадать, а увидеть точные цифры, — сказал командир Стивенсон. — Хорошо. Я все сделаю, — сказал Покровский, стряхивая с шарфа пыль. — Нет, этим займется Нака Миура. Покровский мотнул головой в ее сторону. Нака кивнула в сторону Стивенсона. Ноздри Покровского надулись, но он промолчал, сопроводив все ехидной усмешкой. — Это еще не все, — продолжал Стивенсон. — Перебои в выбросе плазмы привели к отклонению заданного курса. Мы узнали об этом слишком поздно. Командир Стивенсон указал на экран. Синяя линия показывала расчетный курс, красная же учитывала новые данные смещения. Две линии медленно, но верно расходились и в итоге, точка, отображающая Прайм-1479 проскакивала мимо Марса. — Видимо, наш баллистик чересчур увлекся сольной карьерой, — сказал Покровский. Нака безмолвно поглядывала в пол. За нее ответил Стивенсон: — На главный компьютер не поступали данные по отклонению. ЦУП разбирается с программистами, писавшими оболочку. Думаю, причина в этом. Сейчас нужно обсудить варианты решения проблемы. У Покровского изо рта вылетело нечто похожее на кашель, затем он с недоумением развел в стороны руки и произнес: — Все же очевидно, снова разгоняем реактор и восстанавливаем курс. Командир Стивенсон перевел взгляд на Наку. Она кивнула и покосилась на Покровского, словно на злого пса, которого всегда нужно держать во внимании. — А что могут быть другие варианты? — спросил Покровский. — Пока я смотрел хоккей, кто-то переписал законы вселенной? — Основное топливо тратится на разгон реактора. Чтобы вернуться на расчетную орбиту мы затратим пятнадцать процентов от запаса, — сказал Стивенсон. Покровский прокашлялся. — А если мы этого не сделаем, то отправимся к Юпитеру. Повисла пауза. — Гравитационный захват, — сказал Ричард Пател, внимательно всматриваясь в линию курса. Он сделал жест рукой в сторону командира, спрашивая таким образом, прав ли он. — Вы правы, Ричард, — сказал командир Стивенсон. Покровский выкинул руку перед собой, словно попрошайка. Затем взглянул на Молчанова с немым вопросом. Молчанов пожал плечами. — Док, мы тут не астро-научники, давайте проще. Что еще за захват?