— Мы используем скорость движения Марса, — заговорила Нака. — Набегая, он захватит нас гравитацией. Она взяла двумя пальцами болтик, по-видимому изображающий Прайм-1479, а Марсом был ее кулак. Болтик обогнал кулак. Кулак приблизился сзади вплотную, будто бы подтолкнул невидимой ногой болтик, тот подлетел и начал вращаться вокруг кулака. Представление окончилось. — То есть Марс нас как бы подхватит, — рассуждал Покровский. — Это как схватить пассажира с перрона на несущимся поезде. — Что-то вроде того, — сказала она. Покровский надул щеки и покачал головой. — Без центровки курса все равно не обойтись, — заговорил доктор Пател. — Ошибка даже на сотую долю градуса будет фатальна. Покровский задрал руку вверх и покивал в поддержку. — Мы маневры торможения и центровки совместим, — сказала она. — И сэкономим пятнадцать процентов топлива, — закончил за нее Стивенсон, но в голосе не было ее уверенности. Наступило молчание. Покровский грыз ноготь на большом пальце руки и всматривался в экран, на котором корабль пролетал снова и снова мимо Марса. — Кэп, а вы изучили историю подобных захватов? — спросил он следом. Командир Стивенсон принял полу сидячую позу, сложив руки перед собой. — Ее нет. Мы будем первыми. Покровский рассмеялся. Остальные пялились на него, не соображая, как на все это реагировать. — Так это опять виртуальные расчеты. Сказать вам как будет на самом деле? — Покровский взял такой же болтик, только на этот раз кулак снес болтик, словно клюшка шайбу. — Станем еще одним источником идолов для марсиан. Так и вижу, как мой череп висит на входе в их пещеру и предупредительная надпись: «Эти дураки прилетели спасти нас» — Я все перепроверила. Данные сходятся, — вмешалась Нака. — Ты уже рассчитала однажды курс, — огрызнулся Покровский. — Давайте конструктивно, — предложил Стивенсон и выставил руки перед собой словно судья на ринге. — Это безусловно рисковый шаг. — Безусловно… — согласился Покровский. — Самоубийственный. — Если бы запасы топлива были выше, я бы даже не рассматривал этот вариант, — продолжал Стивенсон. — Но мы имеем то, что имеем. Если разгоним реактор сейчас, то вероятно окажемся в глубоком энергетическом кризисе. На орбите Марса придется отключить реактор и перейти на питание от солнечных батарей. Их мощности не хватит для питания и половины приборов. — Я за. Лучше померзну чем сдохну, — вставил Покровский, постучав себя по груди. — Вероятность слишком высока, чтомы вообще его никогда не запустим снова. Доктор Пател, с точки зрения астрофизики, насколько гравитационный захват осуществим? — Теоретически. Без экспериментальных данных риск слишком велик. — Верно говорит, док, — сказал Покровский, направив указательный палец на доктора. — Послушайте, я знаю этот реактор, знаю его возможности. Раз мы еще не взорвались к чертовой бабушке нужно выжимать из него все прямо сейчас. Впереди два месяца полета, случиться может все что угодно. В космосе нет пожарных и скорой помощи, никто не придет. Есть только мы, и решать должны мы. То есть выбирать вариант с наименьшим риском. Командир Стивенсон задумчиво потер подбородок. — Летописец, а ты что замолчал? Молчанов прикусил губу. — Я не обладаю нужной квалификацией. — Да брось, тут же все очевидно. — Полагаю, что решение все равно останется за ЦУПом, — сказал Молчанов. Все уставились на экран. Спустя какое-то время прозвучал звуковой сигнал, означающий поступление нового сообщения. — ЦУП одобрил гравитационный захват, — на выдохе сказал командир Стивенсон. — Будем готовиться к консервации двигательной установки. — К черту ЦУП, — Покровский вылетел в середину, покрутился вокруг, заглянув каждому в лицо, и в конце обратился к командиру. — Мы сделаем все сами. — У ЦУПа право последнего голоса, — сказал Стивенсон. — Мы обязаны подчиниться или они возьмут управление кораблем удаленно. Покровский блеснул глазами. Зрачки расширились, как если бы команда красных пошла в последнюю атаку на ворота противника. — Они не успеют. Я знаю, как разогнать реактор в ручном режиме. Когда они поймут у них уже не будет выбора. Командир Стивенсон вздохнул, чтобы приказать Покровскому вернуться на место и выполнять приказ, но что-то пошло не так. Стивенсон продолжал слушать. — Кэп, ты должен диктовать условия. Молчанов и доктор Пател наблюдали за Стивенсоном, в отличие от Наки, которая опустила взгляд в пол и выжидала. — Это самоубийство, и ты это знаешь, — продолжал Покровский. — На кону наша миссия, наши жизни. Нужно действовать прямо сейчас. Мы все разделим ответственность. — Я согласен, — сказал доктор Пател. — Сейчас не время менять утвержденную программу. — Прав док. Самолет нужно спасать в небе, а не в ста метрах от земли, — сказал Покровский. Он дышал глубоко и быстро, словно пробежал марафон. — Может стоит еще раз поговорить с ЦУПом? — нарушил тишину Молчанов. Командир Стивенсон посмотрел на экран, куда постоянно поступали данные от ЦУПа и последние новости из Сети. — Поздно. Они уже сделали официальное заявление. Ричард Пател посмотрел на Покровского с видом проигравшего. Покровский снял с запястья датчик движения и продемонстрировал всем, затем отбросил в сторону. — Они ничего не увидят. Мне нужен час. И Нака, — Покровский указал на нее пальцем. — Не вздумай доложить в ЦУП. Нака задрожала, не решившись даже взглянуть на него. Ричард Пател скривил лицо и посмотрел на нее, как на нечто отвратительное. Покровский полетел к переходу. — Стоп, — сказал Стивенсон. Лицо командира напряглось и покраснело. Он обернулся к Наке и произнес: — Подготовить двигательную установку к длительной консервации. Нака кивнула и пулей вылетела из модуля. — Нет, нет — воскликнул Покровский. — Не делай этого, кэп. Покровский вернулся на прежнее место и завис перед командиром. Стивенсон поднял на него взгляд. — Мы сделаем, как приказал ЦУП. — Ты знаешь, что это не правильное решение. Так какого хрена? — заорал Покровский, перейдя на русский. — Я выполняю приказ. Покровский взмахнул рукой и выбил у Стивенсона из рук модуль-компьютер. Устройство отлетело, Ричард Пател успел поймать его, прежде чем оно врезалось в стену. — Я из-за тебя подыхать не собираюсь, — Покровский тыкнул в Стивенсона пальцем. — Летописец, док вы со мной. Молчанов и доктор Пател переглянулись. Стивенсон выпрямился напротив Покровского. — Я отдал прямой приказ. Лицо Покровского каменело. — Ты всех нас погубишь, поганый янки. — Немедленно успокойтесь бортинженер и займитесь своей работой, — сказал Стивенсон на ломанном русском. Между ними возникло такое напряжение, что казалось воздух искрился. — Заняться своей работой? Именно это я и собираюсь сделать. Док останетесь здесь и будете делать то, что я скажу по рации, летописец ты поможешь мне в реакторном. А если командир Стивенсон попытается помешать, он будет задержан. — Я подчиняюсь командиру Стивенсону, — сказал доктор Пател. Покровский с удивлением взглянул на него. Следующим в его взор попал Молчанов. Разочарование росло на лице Покровского, словно упрямая бородавка. Тишина длилось не долго, но казалось прошла целая вечность.