Макс кивнул и улыбнулся. — Никогда не забуду, как ты подложил ему пакет с водой под простынь, а он решил, что обоссался, — Игорь расхохотался. — Бегал по коридорам потом, мамку звал. Вот ржали все. Говорят, отчислили его потом. — Одним придурком меньше, — сказал Макс. Игорь поднял большой палец вверх в подтверждение его слов. — Ты не видел Петровича? — спросил Макс. — Второй день хожу мимо его кабинета, все не могу застать. Игорь вдруг опустил глаза. — Я думал ты знаешь, — заговорил он. — Умер Петрович. Макс отшатнулся от друга. — Как умер? — Его как уволили, от него жена ушла. Он попал на Свалку. Водился там со всякими бомжами, пил черт знает что. Макс ощутил прилив неудержимой ярости и беспомощности. — Блин, прости. Я был уверен, что тебе сообщили, — сказал Игорь. — Кто? Меня тут все за крысу держат, которая с тонущего корабля сбежала. — Я не держу. И Петрович не держал. Макс не ответил. — Ты не виноват, — добавил Игорь. — Если бы не я, он не лишился бы работы. Они помолчали. — Уже год не можем ему замену найти, — заговорил Игорь. — Не осталось больше людей с мозгами. — Знаешь где похоронен? Игорь кивнул. Макс опустил лицо в ладони и выдохнул. — Уже виделся с Ним? — спросил Игорь после недолгой паузы. — Нет и не собираюсь, — ответил Макс. Игорь понимающе кивнул. Макс придвинулся к нему ближе. — У меня к тебе просьба. Не говори американцам… про меня. Ну то есть ты понял. Так будет лучше. — Я нашим скажу, но не ручаюсь за каждого, да и не до болтовни им. Работы полно, даже сторожили такой нагрузки не припомнят. Макс проследовал на свое место. Группе НАСА отделили левое крыло зала связи, оборудование и серверы привезли из-за океана. НАСА хоть и приняло предложение объединить усилия ради общей цели, все же не до конца доверяло русским. Макс не мог выбросить из головы мысли о Петровиче. Он был старшим инженером и другом Макса. Еще будучи совсем пацаном Макс целыми днями шатался по ЦУПу и только и делал, что хулиганил: проводки перерезал, подкидывал мышей в буфет, лазил по вентиляционным шахтам. Однажды он измазал ручку двери кабинета Петровича клеем. Тот раскусил Макса, а в наказание вытер ту ручку волосами Макса. Месяц пришлось ходить с проплешиной. Мало кто отваживался так с ним обращаться и как ни странно это Макса привлекло. Старик он был добрый, но когда злился мог и подзатыльник врезать так, что у Макса в глазах сверкало. Петрович каким-то образом смог обуздать его энергию и направить в правильное русло. Слушать старика можно было часами напролет. Он рассказывал Максу о космических зондах, показывал, как выглядят спутники и с чем их едят. Петровичу нужно было с кем-то говорить, а Макс был единственный кто хотел слушать. В ЦУПе кипела работа. Аналитики не слезали с телефона, операторы и инженеры работали до изнеможения, после чего всех сменяла новая смена и все начиналось по новой. Маркус Маккензи закончил болтать с Матвеевым и пошел к лестничным пролетам. Бруно шел ему навстречу. Увидев начальника, толстяк шарахнулся в сторону, но был замечен. Маккензи подозвал его и принялся отчитывать за что-то, бурно жестикулируя руками. Бруно выглядел виноватым и кивал в ответ. Макс направился к ним быстрым шагом. — Мистер Маккензи, — обратился Макс. Маккензи обернулся. Взгляд у него был хищный, готовый наброситься. — Джексон звонил, просил вас срочно зайти. — Зачем? Макс пожал плечами. — Он не сказал. Маккензи поправил очки, огляделся на Бруно и молча ушел. Бруно выглядел выжатым, как лимон. — Пошли, нужно сообщить Джексону, что Маккензи к нему идет. Бруно выпучил глаза. — Ты ему соврал? — Джексон постоянно жалуется, что Маккензи на него забивает. Вот у него и будет повод. Макс написал Джексону сообщение по внутренней связи. В ответ он получил настороженный смайлик. Макс знал, что Джексон не подставит. Макс пару раз выручал его, а тот один из тех чернокожих и закаленных парней, кто всегда платит по счетам. — Не нужно было обманывать мистера Маккензи, — нервничал Бруно. — Его не провести. — Почему ты позволяешь ему так с собой обращаться? — Он же мой босс. — Это не дает ему право тебя унижать. Ты же инженер-астрофизик. — Мистер Маккензи не плохой человек. Просто все вокруг его достают, и он… — Открывается на тебе, — закончил Макс. — Да, да. Хватит его оправдывать, Бруно. Ты же рядом с ним и слова вымолвить не можешь. Напиши письмо в профсоюз. Да черт с ним, давай я напишу, только подтверди все. — Джонсон и Маргулис уже писали. Ты их не знаешь. Мистер Маккензи вынудил их уволиться. Теперь он директор. Макс потянул Бруно на себя и заговорил тише. — Ему же не может просто все с рук сходить. Ты вообще когда-нибудь пробовал ему отвечать? Пустой взгляд Бруно через призму очков давал четкий отрицательный ответ. — Нужно сражаться, Бруно. Я бы на твоем месте, — Макс выпрямился грудью вперед, — Подошел к нему и сказал, что не позволю больше с собой так обращаться. А если начнет возникать, то отвел бы в сторону и дал ему под дых пару раз, — Макс продемонстрировал. — Поверь мне, он так испугается, что никогда не посмеет на тебя наорать. Бруно выслушал все с интересом, а потом еще больше сник. — Тебе легко говорить. У тебя вон какая защита, — сказал Бруно. — Ты это о чем? — Мистер Ворошилов же твой отец. Макс выхохнул и присел на стул. — Кто еще знает об этом? Бруно огляделся. — Все. — Так что ты там говорил про защиту? — У меня мама в доме престарелых в Алабаме. У нее рак, если меня уволят я не смогу оплачивать ее содержание. А другой такой работы сейчас не найти. Макс встал и приблизился к Бруно вплотную. — У меня нет никакой защиты, я такой же как ты, ясно? Но для того чтобы жрать дерьмо, я бы никогда не искал оправданий. Бруно молча ушел. На Макса вдруг напала какая-то необъяснимая тоска, словно он уплывал в открытый океан на оторвавшейся льдине. Маккензи вернулся через несколько минут. — Где обработанная телеметрия по Глазу? — Уже заканчиваю, — холодно ответил Макс. — Отговорки — привычка неудачников. Макс повернулся к Маккензи. — Мистер Маккензи, давайте на чистоту. Вы дали время до одиннадцати, и я рассчитываю на это время. Сказали бы в половину одиннадцатого, то я бы сделал к половине. Давайте и я и вы будем исполнять то, что говорим.