— Ричард Пател не способен выполнить тренировочный минимум. Прогрессирующий тремор конечностей, как следствие неоконченного лечения от алкоголизма. Да, я читал твои отчеты. — Это моя работа — видеть проблемы и сообщать. — Ничего ты не видишь и не хочешь видеть. — Я не понимаю вас, доктор. — Не забудь дополнить: Доктор Пател ведет себя неадекватно, грубит, портит имущество, — он указал на прибор у Молчанова в руках. — Отметь, что ему требуется психиатрическая помощь, и курс успокоительных. — Господи, зачем мне писать что-то подобное? За кого вы меня принимаете? Доктор Пател закончил накладывать повязку на палец и уставился на Молчанова холодным взглядом. — Чтобы помочь другу стать командиром. Это же очевидно. Молчанов едва не подавился. От возмущения ему даже не удалось сразу сформировать ответ, и он несколько секунд просто таращился на доктора Патела. — Покровский мне не друг. Ричард Пател усмехнулся. — Вы решили, я собираюсь объявить вас психом, — утвердительным тоном сказал Молчанов. — Вы вместе прошли идеологическую подготовку. Молчанов фыркнул. — Это какой-то абсурд. Никто нас не зомбировал или что вы там имеете ввиду. Покровский мой коллега, как и вы, Нака и командир Стивенсон. Доктор Пател придвинулся к нему. — Значит в рекомендациях ты будешь объективен? — Полностью. Ричард Пател посмотрел на Молчанова свысока, оценивающе, словно живой детектор лжи. — Я слишком долго шел к этому и не позволю религиозному фанатику стать командиром, — Доктор Пател срубил ладонью невидимую преграду перед лицом Молчанова. Молчанов кивал. — Если мы вдвоем выступим против, ЦУП встанет на нашу сторону. У него не будет шансов. — Да. — Так как ты поступишь? — Как лучше для миссии. Ричард Пател воспринял ответ, как согласие. Его лицо переменилось, он взял под мышку упрямый прибор и выжидающе поглядел на Молчанова. — Когда будешь готов, найдешь меня в каюте. — Готов? — переспросил Молчанов. Ричард Пател указал взглядом на иллюминатор. — Откуда вы узнали? Ричард Пател уже покинул модуль. * * * Скафандры надежно проверили и протестировали. Скафандр Молчанова работал без ошибок, но Стивенсон все равно не стал рисковать и выделил Молчанову скафандр Наки. На самом деле это был скафандр Чарли Хэнлона, который малость переделали для Наки, хотя он так и остался для нее великоват. Зато Молчанову в самый раз. Доктор Пател совсем не волновался. Он не упускал из виду ни одной мелочи и выглядел сосредоточенным. Пришлось провести несколько часов в шлюзе чтобы выпустить из крови лишний азот. За это время они не проронили не слова. Молчанову тоже хотелось так отключаться от сознания, ведь Ричард Пател, словно спал с открытыми глаза. Но доктор не спал, его мозговая активность функционировала на пределе. О чем он думает? Что его беспокоит? Стивенсон назначил Молчанова командиром группы и это ему прельстило. Молчанов двигался первым, ощущая себя опытным волком, для которого космос — родная стихия. Доктор Пател переставлял карабины без лишних движений и заминок, филигранно, словно делал это всю жизнь. — Нужно крепить карабин сверху, а не на себя. Вот так, — посоветовал доктор Пател Молчанову перед выходом. Молчанов тогда сделал вид, что он, конечно, об этом знал. Они перемещались неторопливо, проговаривая вслух каждое движение. Внешнее освещение командир Стивенсон решил не включать. Пришлось обходиться только фонарями на шлеме. Лучи света вспарывали толстую черноту, словно тушу кита. Затем чернота вновь нарастала, как бесконечная раковая опухоль, пробиралась повсюду незаметно, шагала по пятам и закутывала паучными нитями те места, где космонавты только что ступали. «Андрей, где вы сейчас?» — спросил Стивенсон по рации. — У перехода инженерного и купола, сэр. «Будьте там осторожней, переходите участок по одному.» — Хорошо, сэр. Купол, торчащий нарывом из бывшего модуля Спокойствие, окружали стальные опорные элементы, острые выступы и крышки иллюминаторов. Канат то и дело зацеплялся. Молчанов повернулся другим боком. Ему стало проще контролировать канат, но нагрузка на больную руку усилилась и боль стала нестерпимой. Он решил вернуться в обратное положение. Перевернувшись, он переставил карабин на следующий выступ и включил электрическую лебедку. Канат натянулся, но Молчанов не двигался с места. Натяжка нарастала, казалось, что его тянут в разные стороны два могучих жеребца. Молчанов отключил лебедку и осмотрелся. Оказалось, что, когда он перевернулся, канат намотал петлю на страховочный карабин и застрял в предыдущем поручне. Молчанов дернул канат на себя. Не вышло. Он упер колено и сделал еще рывок. Канат вырвало. По инерции Молчанова отнесло на несколько метров. Он успел нажать кнопку фиксации лебедки. На этот раз лебедка сработала исправно, канат застопорился и произошел резкий рывок. Молчанова понесло вбок, и он с размаху врезался в центральный иллюминатор купола. Основной удар принял на себя шлем и колени. — Андрей, что там случилось? — спросил доктор Пател. Доктор находился за выступом модуля и не мог видеть Молчанова. — Я иду к тебе. — Нет. Все в порядке. Перепутал кнопку на лебедке. Молчанов отделался легким испугом. — Ты справишься сам? — Да. Можете не волноваться. Молчанов отжался от иллюминатора и вгляделся через стекло. Внутри купола было также темно, как снаружи. В следующий момент, неожиданно, из темноты выскочило нечто. Молчанов перепугался, и закрыл лицо руками. Все тело онемело. Превозмогая страх, он открыл глаза ипосмотрел в иллюминатор, отключив фонари на шлеме. Там был человек. — Что ты там копаешься? — спросил доктор Пател. — Еще минуту. Карабин заело. По силуэту, плавно обретающему очертания, Молчанов узнал Покровского. Бортинженер был похож на восковую фигуру. Только редко моргающие глаза еще выдавали в нем живого человека. Молчанов смотрел на него словно замороженный. По неясной причине он боялся убрать взгляд. Покровский же смотрел куда-то вдаль, будто и не замечал присутствие Молчанова за стеклом. Бортинженера окружала какая-то невидимая аура отрешенности. Молчанов никогда не видел его таким и это напугало его до ужаса. Молчанов вызвал Стивенсона по рации. Командир отозвался. — Сэр, Наке нужно сменить кислородный баллон. Я думал, что успею вернуться, но кажется мы здесь задержимся чуть дольше. «Принято. Я сейчас все сделаю.» — Мне кажется я видел Ивана в куполе. Ему совсем близко. «Тебе почудилось. Иван сейчас в реакторном» На руке Покровского отсутствовал браслет. — Наверное, вы правы, — сказал Молчанов, не спуская взгляда с Покровского. — Я ошибся. «Занимайтесь делом, я разберусь» — сказал Стивенсон. Покровский исчез также внезапно, как и появился.