— Уходи! Макс вышел на лестничную клетку. Дверь захлопнулась. — Я буду ждать, — сказал он в тишину. ГЛАВА 11 Телеметрия. Прайм-1479 Атмосферное давление: 105 Кпа Температура внутри: 21,1 С Температура снаружи (датчик солнечный): 74 С Температура снаружи (датчик теневой): -224 С Курс: 3.2 Пройденное расстояние, км: 154 196 854 Задержка связи (сек): 513 Скорость км\с — 25,3 * * * Тишина. До нее невозможно дотронуться, в земных условиях ее невозможно достичь. Только в открытом космосе, в вакууме, может существовать всеобъемлющая осязаемая тишина. Сквозь нее корабль Прайм-1479 беззвучно мчался на огромной скорости, преследуемый смертоносной солнечной лавиной заряженных частиц. Внутри корабля голоса и звуки растягивались, словно жвачка и медленно погружались в уши, а потом также медленно эхом ускользали. В последние двенадцать часов Молчанов с головой ушел в работу. Покровскому он помог расставить баки с водой, доктору Пателу обложить оборудование мешками с грунтом. Они работали, как ни в чем не бывало, словно и не было драки и доктор Пател едва не сломал ему руку заново. Молчанов даже побыл ассистентом Наки — помог ей с расчетами необходимой энергии для поддержания Щита в условиях бури столетия. Все это отняло у него кучу сил, и он изнывал от усталости. Командир Стивенсон наговаривал в камеру отчет для ЦУПа. Молчанов застал его в тот момент, когда у него пропало словесное озарение. Заметив, Молчанова Стивенсон поставил запись на паузу. — Сэр, через тридцать минут закрываем дверь в капсулу. Командир Стивенсон кивнул. — ЦУП только что передал обновленные данные, — продолжал Молчанов. — Поток рассеивается быстрее, чем они рассчитывали. Опасный порог будет поддерживаться около десяти часов, после начнется быстрый спад. Стивенсон задумался. — Это хорошие новости, сэр. — А мощность? — Все еще высшая категория. — Мертвому держать градусник, что минуту, что час — ничего не измениться. — Капсула выдержит, а оборудование мы хорошо защитили. Получилось даже надежнее, чем планировали. Доктор Пател считает, что наши шансы очень велики. Командир Стивенсон задумчиво смотрел в камеру. Ему никак не удавалось сформировать мысль. В конце концов он стер записанное видео и прилепил модуль-компьютер к стене. — Надеюсь, доктор Пател не ошибается, — на лице командира появилась легкая отстраненная улыбка. Повисла пауза. — Принято видео-сообщение от вашей жены, сэр. Оно в личной папке. Можете просмотреть, когда будем в капсуле. — Включи сейчас. Молчанов вывел на экран видеоролик, и собирался оставить командира одного, но Стивенсон взмахом руки приказал остаться. Жена передавала Стивенсону привет и рассказала об отличной погоде на родительской ферме. Отчим вывесил на доме большой американский флаг и флаг НАСА, чтобы каждый кто проезжал мимо, знал, что это дом командира корабля Прайм-1479. Мама сказала, что ее сын единственный на Земле кому можно было доверить миссию спасти марсиан от смерти. Затем к разговору подключились дочери. Они без энтузиазма рассказали об учебе, но, когда речь зашла о мамином подарке — щенке далматинца, девчонки расцвели от счастья. Собаке дали кличку Стар, от английского слова звезда. Дочери сказали, что соскучились по папе и ждут не дождутся его возвращения. Младшая дочь, семилетняя Эмили не выдержала и расплакалась. Командир Стивенсон досмотрел ролик до конца, не выразив не единой эмоции. — Это все, Андрей? — Сэр, я хочу извиниться за то, что вам снова пришлось выслушивать претензии из-за меня. — Ты про самый рекордный эфир, который ты прервал без объяснений? Молчанов виновато кивнул. — Бальтазар грозится подать многомиллиардный иск и перекрыть финансирование миссии. — Я попрошу его этого не делать. Он мне друг. — У такого, как Бальтазар не может быть друзей. Только бизнес-партнеры. Его интересует лишь рейтинг и деньги. А их приносит только исполнение обязательств, взятых тобой. Вспомни контракт. — Такого со мной больше не повториться. Теперь Молчанов знал это наверняка. Будто кто-то невидимым ножом отрезал ему все связующие с Землей нити. Отныне он полностью посвятит себя миссии, пойдет на любой риск, и, если потребуется заменит Блопа собственным телом. Накануне он признался Наке, что не хочет возвращаться на Землю. — Ты прав, этого больше не повториться, — проговорил Стивенсон. — Ты больше не будешь вести эфиры. — У вас нет власти запретить их. Они вас засудят. Командир Стивенсон вытянулся и глубоко вздохнул. — Я больше не позволю отвлекать членов экипажа всякой ерундой. Стивенсон отлепил со стены подаренный женой диск с рок записями, поглядел в отражение обратной стороны. Свет играл на его лице всеми цветами радуги. — Иногда приказы придумывают полные придурки и следовать им означает тоже стать придурком. Потом уже не будет выбора, и назад не повернуть. Ты становишься заложником этого приказа, разделяешь за него ответственность. Молчанов кивнул. — Лети в капсулу, я здесь кое-что закончу, — сказал Стивенсон. — Я пообещал Наке протестировать еще раз нагрузки на реактор. Всего лишь подстраховка. Это займет не больше десяти минут. — Тогда увидимся в капсуле, — сказал Стивенсон. — Я так и не поблагодарил вас за то, что тогда вернулись за мной. — Это моя работа — спасать ваши жизни. — Тот ранец пробыл за бортом десять лет. Вы не могли знать, что хватит топлива на возвращение. Могли погибнуть вместе со мной. Стивенсон пожал плечами. На этот раз у него на лице появились искренние эмоции, те, которые обычно появляются у человека, когда он смущен. Командир Стивенсон слишком часто стал похож на неживого робота. Он что-то скрывал, не только от Молчанова, жены и детей, но и себя самого. Это приносило ему физическую боль, изводило его тело, не давало спать. Состояние командира Стивенсона пугало Молчанова, пугало даже сильнее, чем страх перед гибелью в буре столетия. Потому что этот человек стал для Молчанова большим, чем просто командир или друг. Он спас его, и Молчанов хотел спасти его, потому что Скотт Стивенсон сейчас летел в бездну собственного сознания и сам он уже не мог выбраться оттуда. — Спасибо вам, сэр. Молчанов протянул ему руку. Стивенсон пожал в ответ. Как же он слаб. — Когда закончиться буря, мы можем поговорить с вами? Стивенсон кивнул. Командир понимал, о чем спросил Молчанов. И кивок этот был равноценен хватке утопающего за спасательный круг. — Увидимся в капсуле, сэр. — Да.