Самсон молчит, но я чувствую, что он хочет сказать очень много. – Сегодня буду весь день рассылать резюме, устроюсь на работу. Начну копить тебе на адвоката, понял? Ты не один, Самсон. – Ты тоже не обязана исправлять мои ошибки, Бейя. Кроме того, заседание по моему делу будет через несколько недель, к тому времени ты уже уедешь в Пенсильванию. – Никуда я не поеду! Он спятил, если думает, что я его брошу. Неужели он всерьез предположил, что я оставлю его гнить в тюрьме, а сама упорхну на другой конец страны, как будто в моем сердце не выросла кость? – Слушай, а что думаешь про сына Марджори? Он ведь адвокат! На чем специализируется? Самсон молчит. Я отнимаю телефон от уха и вижу, что вызов сброшен. Черт! Прижимаюсь лбом к экрану. Самсону вряд ли разрешат перезвонить. Придется подождать до завтра и поговорить с ним с глазу на глаз. Мой список вопросов сегодня пополнится еще на десяток. Осталось одно дело. Я перехожу дорогу и иду прямиком к дому Марджори. Барабаню в дверь до тех пор, пока она не открывает. От волнения я даже на время не посмотрела – еще совсем рано! Она открывает мне в ночной сорочке и халате. Внимательно оглядывает с ног до головы. – Детонька, что с тобой стряслось? – Не со мной. С Самсоном. Его арестовали. В глазах старушки вспыхивает тревога, и она отходит в сторонку, приглашая меня в дом. – За что? – Он жил без спросу в чужом доме. Среди ночи неожиданно приехали хозяева, вызвали полицию – и его арестовали. – Да ты что? Самсона?.. Киваю. – Да, я там была и все видела. Ему нужен адвокат, Марджори. Такой, который сможет потратить на него больше времени, чем назначенный судом. – Пожалуй, ты права. – На чем специализируется ваш сын? – Он защища… Нет. Кевина я об этом просить не могу. – Почему? Я устроюсь на работу и смогу ему заплатить. Марджори в смятении. Я ее понимаю – когда мы с ней только познакомились, она говорила, что почти не знает Самсона. Для меня он значит куда больше, чем для нее. С другой стороны, он многое для нее сделал! На кухонный стол запрыгивает одна из кошек, Марджори берет ее на руки и прижимает к груди. – Сколько с вас брал Самсон за помощь по хозяйству? Она не сразу понимает мой вопрос, а когда понимает, плечи у нее немного опускаются. – Нисколько. Он все делал бесплатно. – Вот именно! Он неплохой человек, Марджори, и вы это знаете. – Я вручаю ей мобильник. – Пожалуйста. Позвоните сыну. Теперь Самсону нужна ваша помощь. Она ставит кошку на пол и отмахивается от моего телефона. – Никогда не умела пользоваться этими штуками. Марджори идет на кухню, снимает трубку стационарного телефона и набирает номер сына. * * * Кевин согласился поговорить с Самсоном, потому что знает, как часто тот помогал Марджори в последние месяцы. Он не сказал, что готов защищать его бесплатно – да и вообще не сказал, возьмется ли за дело, – и все же теперь я на шаг ближе к цели, чем была до прихода к Марджори. Когда я собираюсь уходить, она вручает мне пакет с двумя фунтами пеканов. – На следующей неделе будет миндаль. Я улыбаюсь. – Спасибо, Марджори. Вернувшись домой, я бросаю пакет с орехами на стол и подбираю с пола оба рюкзака, которые отец принес от Самсона. Подняться к себе не успеваю: он уже выходит в коридор. – Бейя? Иду дальше. – Остаток дня я проведу в своей комнате. Прошу меня не беспокоить – я ложусь спать. – Бейя, подожди! – летит в спину. Когда я начинаю подниматься, из родительской спальни доносится голос Аланы: – Брайан, она сказала, что хочет побыть одна. Да. Сейчас я точно не готова прослушать очередную лекцию о том, какой ужасный Самсон человек. Слишком расстроена. И слишком устала. Ночью мне удалось поспать от силы часа два, и хотя с момента пробуждения по венам вовсю шпарит адреналин, глаза уже просто слипаются. Бросаю рюкзаки на пол и падаю на кровать. Лежу, уставившись на стеклянные балконные двери. На улице солнечно. Тепло. Радостно. Я встаю и наглухо задергиваю шторы, потом заползаю обратно под одеяло. Хочется одного: чтобы этот день уже закончился. А он только начался! Больше часа я ворочаюсь в постели, глядя в потолок. В голову без конца лезут мысли о том, что будет дальше. Сколько Самсона продержат в изоляторе? Светит ли ему реальный срок? Если да – то какой, учитывая количество предъявленных обвинений? Полгода? Десять лет? Похоже, без снотворного мне сегодня не уснуть. Слишком уж много крутится мыслей. Я приоткрываю дверь и прислушиваюсь к звукам внизу – жду, когда на кухне никого не останется. Потом спускаюсь и захожу в кладовку, где хранятся лекарства. Изучаю пузырьки, но ничего, что помогло бы уснуть, не нахожу. Может, снотворное в хозяйской ванной? Отец с Аланой, по идее, сейчас едут на работу, так что я иду в их ванную и открываю шкафчик над раковиной. Увы, там только зубная паста, несколько зубных щеток, какая-то мазь и банка с ватными палочками. Захлопываю дверцу и вздрагиваю, увидев в зеркале отражение Аланы. Она стоит у меня за спиной. – Простите. Я думала, вы на работе. – Взяла выходной. Что ты ищешь? Я оборачиваюсь и в отчаянии смотрю на нее. – У вас есть найквил или что-нибудь успокаивающее? Мне надо поспать. Я всю ночь не спала, а в голове такая каша – не уснуть. Я машу руками перед лицом, пытаясь отогнать подкатывающие слезы – все это время мне каким-то чудом удавалось их сдерживать. – Могу заварить тебе чай. Чай? Она собралась отпаивать меня чаем? Да ладно, в доме стоматолога просто обязаны быть забористые транквилизаторы! – Нет, мне нужен не чай, Алана, а что-нибудь действенное. Хочу уснуть и как можно дольше не просыпаться! – Прячу лицо в ладонях и шепотом говорю: – Думать слишком больно. Не хочу видеть его во сне. Хочу просто спать, ни о чем не думая и ничего не чувствуя. Сердце обливается кровью. До меня понемногу доходит смысл сказанного Самсоном. Я прислоняюсь к раковине, чтобы удержаться на ногах. В голове эхом отдаются слова: «Я здесь надолго, Бейя». Когда же я буду счастлива? Неужели придется вновь стать той, кем я была до встречи с Самсоном? Только не это. Раньше у меня внутри не было ничего, кроме обиды и горечи. Ни намека на душевный покой или радость. – А вдруг он не захочет иметь со мной дела, когда выйдет? Вообще-то я не собиралась произносить это вслух… Или собиралась?