Слезы сами собой текут из глаз, и Алана тут же это замечает. Не пытается меня образумить или пожурить за жалость к себе: просто молча обнимает и прижимает к плечу мою голову. Я совершенно не привыкла, чтобы меня утешали, но сейчас отчаянно нуждаюсь в материнском утешении. Пару минут рыдаю у нее на груди. Я даже не представляла, насколько это было мне нужно – крошечная капелька сочувствия от живого человека. – Вот бы у меня была такая мама, как вы, – говорю я. Алана вздыхает. – Ах ты, зайка, – сочувственно шепчет она, отстраняется и ласково смотрит на меня. – Я дам тебе одну таблетку амбиена, только имей в виду: это первый и последний раз. Киваю. – Обещаю, что больше не попрошу. 26 Я спала слишком крепко – чувство такое, что я отдавила себе правое полушарие мозга. Сажусь в кровати. На улице почти стемнело. Проверяю телефон: на часах восьмой час. Живот громко урчит – наверное, меня разбудил голод. За весь день мне никто не звонил и не писал. Еще целых четырнадцать часов до нашей встречи. Я подбираю с пола рюкзак Самсона. Вытряхиваю его содержимое на кровать и начинаю перебирать вещи. А ведь это в буквальном смысле все, что у него есть. Две пары шорт, две футболки с логотипом His-Panic. Один такой же комплект был на Самсоне, когда его арестовали. Получается, у него всего три смены одежды? Я замечала, что он носит одни и те же футболки, но списывала это на желание поддержать Маркуса. Ему, наверное, приходилось часто их стирать, чтобы никто ничего не заметил. Косметичка с туалетными принадлежностями: зубная паста, щетка, дезодорант, кусачки для ногтей. Бумажника нет. Он в самом деле потерял бумажник перед нашим походом в тату-салон – или у него никогда бумажника не было? Скорее, второе. Если Самсон живет сам по себе с тех пор, как умер отец, то вряд ли он мог получить водительские права. Так много вопросов в голове. Завтра мы увидимся, но на все Самсон не успеет ответить при всем желании. Нахожу на дне рюкзака маленький полиэтиленовый пакет с застежкой-зиплоком. Внутри – какие-то сложенные пополам, пожелтевшие от времени листы бумаги. Я открываю пакет, достаю один листок и разворачиваю. Дитя Он как я неуемен, немыт, Так мал. А уже так устал, так сердит. Он на море волком глядит И свободой по горло сыт. Рейк Беннет, 13 ноября 2007 г. Самсон упоминал, что Рейк писал стихи. Я смотрю на эти строки и пытаюсь понять, о чем и о ком они. О Самсоне? Значит, в пакете – заметки и стихи его отца? В 2007-м – за год до урагана «Айк» – Самсону было около двенадцати. «Свободой по горло сыт». Как это понимать? Рейку казалось, что его сын устал от привольной жизни в море? Достаю из пакета остальные листки с твердым намерением прочитать все до последней строчки. Эти стихотворения были написаны за год-два до урагана, и их автор – отец Самсона. Она есть Когда ты появился на свет, появилась на свет и твоя мать. Покуда есть ты, есть и она. Рейк Беннет, 30.08.2006 г. Ее нет Я встретил твою маму, когда она стояла у воды, ступни зарыв в песок. Я жалею, что не набрал того песка, не запасся им впрок. Теперь гадаю, есть ли среди мириада песчинок вокруг Хоть толика тех, по которым она ступала? Или все их давно смыло в ту воду, что ноги ее омывала? Рейк Беннет, 16.07.2007 г. Дорогой Шон, Каждое дитя рано или поздно мечтает увидеть другие края, и потому я решил: пусть твоим домом будет лодка. Но, боюсь, ты сбежишь и из этого дома вскоре. Если так, это моя вина. Ведь я убежден, что когда человек говорит: «Мне надо домой»,