– Здорово! Я надеялся, что у них все получится. А как у Маркуса с собственным брендом одежды? Он его запустил? Я указываю на дом неподалеку. Самсон приподнимается на локтях. – Это их дом. Полгода назад достроили. – Желтый? – Ага. – Ну и ну! – Да, бренд он запустил – и успешно. Продвигает его в Тиктоке, от покупателей отбоя нет. Самсон трясет головой. – В Тиктоке? Я смеюсь. – Все покажу, когда купим тебе новый телефон. – Надо же, мы поменялись ролями. – Самсон садится и отряхивается от песка. – Можно их навестить? – Сару и Маркуса? Прямо сейчас? – Ну, не в эту самую секунду, конечно. Сперва я хочу вволю насмотреться на тебя. Потом – поговорить с твоим отцом. Я должен принести ему извинения… Миллион извинений. – Да уж, разговор будет непростой. – Знаю. Но я настырный. Самсон обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Целует в макушку. – Как мне тебя называть? – спрашиваю я. – Шон или Самсон? – Самсон, – отвечает он, не задумываясь. – Тем летом, когда мы познакомились, я наконец-то стал самим собой. И именно таким человеком я хочу быть. Всегда. Обхватываю колени руками и опускаю голову, пряча улыбку. – Где ты теперь живешь? – спрашивает Самсон. Киваю на летний дом своего отца. – На этой неделе у папы с Аланой, а так у меня квартира в Хьюстоне. Я учусь там на юриста. – Да ладно! – Ага, – со смехом отвечаю я. Самсон качает головой. Видно, что он искренне изумлен и горд. – Не знал, что ты хотела стать юристом. – Да я и сама не знала, пока тебя не арестовали. Мне очень помог Кевин. Практику буду проходить в его конторе. Самсон мягко улыбается. – Горжусь тобой. – Спасибо. – Я тоже посещал занятия в тюрьме. Попытаюсь куда-нибудь поступить, если возьмут. Самсон отводит взгляд. Его явно страшат предстоящие испытания. – Каково тебе было в тюрьме? Он вздыхает. – Хреновей некуда. Один балл из десяти. Не рекомендую. Смеюсь. – Что думаешь делать дальше? Где будешь жить? Самсон пожимает плечами. – Все вопросы к Кевину. Говорит, нашел для меня какое-то жилье на первое время. Кстати, я же должен был ему позвонить, как только выйду! У меня отвисает челюсть. – Самсон! Четыре часа прошло! Ты до сих пор не позвонил?! – У меня же нет своего телефона. Хотел попросить твой, да вот отвлекся немного. Я закатываю глаза и достаю мобильный. – Если ты нарушишь условия УДО из-за такой ерунды, я сама отвезу тебя в тюрьму, понял? Самсон отряхивает руки от песка и, когда я набираю номер, принимает у меня телефон. – Он мне пока не звонил, – сообщает Кевин, решив, что звоню я. – Я ведь обещал, что сразу тебе… Самсон улыбается и говорит: – Это я. Я вышел. Наступает пауза, потом Кевин спрашивает: – Погоди, это номер Бейи. Вы вместе? – Ага. – Где вы? – На пляже. – Она меня слышит? – Да, – подтверждаю я, подаваясь к телефону. – Стало быть, ты в нем не ошиблась? – Нет, конечно, – с улыбкой отвечаю я. – Повторюсь: с такой самоотверженностью из тебя получится просто чумовой адвокат, – говорит Кевин. – Ладно. Самсон, ты слушаешь? – Ага. – Сегодня же пришлю тебе контакты инспектора по УДО. У тебя семь дней на то, чтобы ему показаться. Ключ найдешь под камнем справа от урны. Самсон переводит взгляд на меня и вопросительно приподнимает бровь. – Какой ключ? – От маминого дома. Самсон оглядывается на дом Марджори. – Не понял? – Еще бы! Мама взяла с меня обещание ничего тебе не говорить, пока ты не освободишься, – именно поэтому я просил позвонить мне сразу, как выйдешь. С исполнительностью у тебя туго. Завещание в конторе, я тебе его закину на неделе. Домом заниматься толком не получалось – завертелся на работе. Там много чего нужно сделать. Хотела бы я сейчас сфотографировать лицо Самсона – это что-то с чем-то! Уверена, похожее выражение застыло и на моем лице. – Ты шутишь? – Нет. В прошлом ты, конечно, напортачил, однако и пользы местным принес немало. В том числе моей матери. Она знала, как ты любил это место, и решила, что ты достоин называть его своим домом.