Хэнк осторожно опустил котят обратно в коробку. – Ну что ж, не могу сказать, что не расстроился, но все равно спасибо, что дал посмотреть на них. Значит, нам потребуется клетка побольше. – В такой форме они проживут в виварии недолго. В этом-то и смысл всей затеи. Мне хотелось бы устроить их как можно удобнее, но они будут представлять гораздо меньшую опасность, если сами станут меньше в размерах и если им предложить разнообразный рацион. Сейчас как раз начинают развиваться насекомые семейства геррид, и только в одном нашем пруду их будет более чем достаточно для прокорма рыбы и котят. – Герриды? Это какие-то жучки? – Насекомые, более известные под названием «водомерки». – Так ты что, собираешься превратить этих миленьких котят в каких-то козявок? – Это не котята, но да, собираюсь. В такой небольшой форме за ними будет легче присматривать и они смогут спокойно жить, не угрожая местной популяции кошачьих. Хэнк кивнул со слегка грустным видом. – Да, пожалуй, ты прав. Но все равно жалко. Я бы назвал своего Орешком. Он в последний раз почесал котенка за ушками и повернулся к большому стеклянному террариуму. Я перехватила руку Джекаби, прежде чем мой начальник включил горелку, чтобы вновь заняться пайкой. – Надеюсь, вы передумаете по поводу долины Гэд, – сказала я. – Знаете, из меня вышел бы неплохой палеонтолог. – Не сомневаюсь. Но не глупите, мисс Рук. С тем же успехом вы могли бы утверждать, что из вас выйдет неплохая посудомойка или подметальщица улиц, – это не меняет того факта, что сейчас перед вами поставлена более актуальная задача. Вы нужны мне, мисс Рук. Мы заняты важным делом. Пусть вам и хочется как можно быстрее разделаться с ним, но, нравится вам или нет, вы затронули очень серьезную тему. Данные в области трансмутационной зоологии в лучшем случае отрывочны, но одно несомненно: хамелеоморфы встречаются редко, крайне редко. И то, что наши с миссис Непоседой пути пересеклись, со статистической точки зрения почти невероятно. Утром мы поговорим с миссис Бомон, – заявил Джекаби, – и на этом поставим точку. Следующим утром мы действительно повидали мисс Бомон – в этом Джекаби оказался прав, – но никакой точки поставлено не было. Тогда никто из нас еще не знал, что мы находимся в самом начале более долгого и опасного пути. Глава пятая На следующее утро я рано встала, оделась и спустилась по винтовой лестнице. Джекаби уже чем-то занимался в своей лаборатории. Солнечные лучи, проникая через бесчисленные стеклянные пробирки и бутылочки, выставленные вдоль подоконника, освещали комнату теплым мерцающим светом. Котята беззаботно возились в своем новом вольере, не обращая никакого внимания на ограниченность пространства. Поверх своей обычной одежды Джекаби накинул кожаный фартук, в котором походил на кузнеца. В настоящий момент он изучал неровную поверхность толстого диска из янтарного стекла, по диаметру чуть больше обеденной тарелки. Стекло отбрасывало на лицо моего начальника золотистые волны. – Доброе утро, сэр, – сказал я. – Хорошо спалось? – Не совсем. Угощайтесь фруктами. На этой неделе апельсины. Со звонким стуком он положил стеклянный диск на стол и махнул рукой в сторону котла. Этот котел благодаря каким-то неведомым чарам постоянно наполнялся едой – правда, почему-то исключительно фруктами и не всегда высшего качества, но тем не менее чудо оставалось чудом. Я выбрала апельсин сверху и уселась, чтобы получше рассмотреть стекло на столе. С одной стороны край диска был слегка приподнят и походил на ручку. – Я бы предложил вам сок, но недооценил эффективность катализирующего вещества, – сказал Джекаби. – Э-э-э… простите? – Наука за завтраком. Задействованная термохимическая реакция дала более мощный результат, чем предполагалось. – Он постучал по янтарному диску костяшками пальцев. – Дженни была не в восторге, когда увидела, что случилось с ее кувшином. – А как вам удалось распла… Тут во входную дверь неожиданно постучали, и Джекаби сдернул фартук. – Кто бы это мог быть в такой ранний час? – спросил он, выходя в коридор. Положив апельсин, я последовала за ним. На крыльце стоял человек в синей форменной шинели – той самой, в какой я увидела его в первый раз, – но вместо двух серебряных полосок на лацканах теперь красовались серебряный орел и значок, свидетельствующий о том, что перед нами комиссар полиции Нью-Фидлема. – Марлоу, – сказал Джекаби. – Джекаби, – кивнул Марлоу. – Доброе утро, комиссар, – поздоровалась я. – Неплохо выглядите. Как вам новое назначение? – Я всего лишь исполняющий обязанности комиссара, мисс Рук, – вздохнул Марлоу. – И то громко сказано. Единственное, чем я занимался весь прошедший месяц, – это продирался через бюрократические препоны и спорил с политиками. – Ну что ж, здесь у нас нет ни бюрократов, ни политиков, – уверила я его. – Джекаби предусмотрел защиту от подобных напастей. Соль и пучки свежего шалфея, по-моему. Не хотите зайти? Я поставлю чайник. Комиссар покачал головой. – Спасибо, но я здесь по полицейским делам. – И что же это за дела, требующие личного визита исполняющего обязанности комиссара полиции Нью-Фидлема? – спросил Джекаби. – Боюсь, весьма тревожные, касающиеся личной знакомой мэра. Насколько я понимаю, вы встречались с Флоренс Бомон? – Так вот оно что, – поднял брови Джекаби. – Можете уверить женщину, что мисс Непоседа и ее котята в надежных руках. Более того, мы сами сообщим ей об этом, потому что собираемся снова посетить Кэмпбелл-стрит. Как выяснилось, нам еще есть о чем поговорить с миссис Бомон. – Неужели? – проворчал Марлоу. Веки комиссара отяжелели, но, как я заметила, он не сводил пристального взгляда с моего начальника. – Тогда вам придется позвать медиума. Если только вы сами в ближайшее время не собираетесь общаться с мертвыми. У меня перехватило дыхание. – Вообще-то мне приходится заниматься этим довольно часто, – ответил Джекаби, совершенно не обращая внимания на истинный смысл слов Марлоу. – Например, сегодня целое утро я выслушивал упреки одной скончавшейся особы по поводу ее испорченной посуды. Но если вы имеете в виду спиритизм, то я никогда не утруждал себя подобной ерундой. Держаться за руки, смотреть на мерцающие свечи – все это чушь. – Мистер Джекаби… – начала я. – Хотя однажды мне сказали, что я выгляжу довольно эффектно в небрежно накинутом на голову тюрбане. – Мистер Джекаби, – повторила я, – он хочет сказать, что миссис Бомон… – Я сглотнула. – Мертва, – кивнул Марлоу. Джекаби выпрямился и нахмурился. В его холодных глазах наконец-то отразилась мрачная озабоченность. – Убийство? Марлоу кивнул. Джекаби глубоко вздохнул. – Понятно. И ваши источники, очевидно, доложили вам, что мы заходили к ней не ранее чем вчера. Предполагаю, я уже, как обычно, являюсь первым в вашем списке подозреваемых? – Не льстите себе. Я бы с удовольствием выяснил, чем вы там занимались, но горничная сообщила, что видела женщину живой уже после того, как вы двое устроили переполох на Рыночной улице. Я слегка поморщилась. – Я здесь не для того, чтобы вас арестовывать. – Марлоу сделал глубокий вдох и закрыл глаза. – Я пришел обратиться к вам за помощью. Джекаби приподнял бровь. – И какова же причина смерти миссис Бомон? – Я бы сказал, что неестественная, – ответил Марлоу. Уголки губ моего работодателя слегка дернулись вверх. Марлоу закатил глаза и кивнул в сторону улицы. – Поспешите. Возница ждет. Он спустился с крыльца, не потрудившись уточнить, пойдем мы следом или нет. Глава шестая Наша поездка по утренним улицам была такой же холодной, как и тело, ожидавшее нас. Миссис Бомон лежала на спине на персидском ковре с витиеватым узором, у ножек плюшевого дивана. На первый взгляд могло показаться, что она спит. Я поймала себя на том, что не свожу глаз с ее груди в надежде увидеть, как та вздымается и опускается. Но секунда проходила за секундой, я почувствовала, как к горлу подступает комок, и мне пришлось отвернуться. – Может, вам стоит подождать снаружи, юная леди? – спросил Марлоу. Я покачала головой. – Если вы привлекли к расследованию мистера Джекаби, то тем самым привлекли и меня, комиссар. Я собралась с духом и открыла записную книжку, в которую начала заносить все увиденное. Марлоу перевел внимание на детектива, который уже склонился над телом. – Первые впечатления?