Я закрыл глаза и прислонился спиной к двери. Я ждал. Я собирался поговорить с ней. Мне придется. Рыдания немного утихли и начались всхлипывания. Я чуть не улыбнулся, когда услышал, как она несколько раз вздохнула. Девушка была чертовски милой. Даже ее изгибы были восхитительными. Молчание. — Ты все еще там? — А ты как думаешь? Молчание. — Выходи. — Зачем? — Потому что мне чертовски жаль. — Ты не сделал ничего плохого. Я просто… я не привыкла к тому, чтобы люди были такими… милыми. Я выругался, потирая затылок. Это разозлило меня. Ей никто не показал ни капли доброты в этом мире. Мне придется стать пещерным человеком, который хотел привязать ее к кровати, чтобы показать немного доброты. И это заставило ее плакать. — Ты еще там? Я кивнул и пробормотал: — Да, — когда понял, что она не могла видеть меня через чертову дверь. Я был идиотом. Любовь превратила меня в идиота. Любовь… О нет. НЕТ, НЕТ. Черт возьми. Кто разрешил тебе влюбиться, ты, неандерталец? — Ты все еще там? На этот раз я промолчал. Я просто ждал. Дверь открылась рядом со мной, и я мрачно улыбнулся. Она выглянула наружу. Вот тогда я и набросился на нее. Мы вернулись в ванную комнату. Я схватил Мишель за лицо и крепко держал. Она уставилась на меня, красный нос и опухшие глаза. Ее губы раскрылись. Она была такой красивой, что было больно смотреть. — Остановись. Поблагодари. Меня. А потом я поцеловал ее. Она ахнула мне в губы. Я погрузил свой язык в ее рот грубо, без сладких слов. Без позволения. — Все. Я сделал. — Я целовал Шелли между каждым словом, прижимая свои губы к каждому дюйму обнаженной кожи, которые мог найти. Ее шею, ее уши, ключицы. — Потому что. Я. Хочу. Я почувствовал, как она прикоснулась ко мне руками. Но Мишель меня не отталкивала. Она схватила меня за куртку и притянула ближе к себе. Гладила меня. Наши языки сплелись, стремясь друг к другу и поглаживая. Я услышал тихий всхлип и замер. Какого черта я делал? Она смотрела на меня и надеялась. Готовая угодить меня. Готовая заплатить мне. Я выругался и оттолкнул ее. — Сожалею. Я не… я не хотел этого делать. Она просто смотрела на меня. Я открыл дверь в ванную. Я даже смотреть на нее не мог. Если бы я это сделал, то мог бы сделать что-то немыслимое. Я бы воспользовался ею. У стены. С ее маленькой девочкой менее чем в десяти футах. Я был еб*ным животным и не должен был прикасаться к ней. — Я пошел. Там… тушеное мясо в холодильнике. Просто подогрей его. Я не сказал того, о чем мы думали оба. Я не говорил этого, но Мишель знала. Что до моего возвращения она должна быть в постели за закрытой дверью. Глава 23 Мишель Снова. Он снова поцеловал меня. Это не могло быть случайностью. Я должна ему нравиться, по крайней мере, немного. Я не могла понять, почему он все время отталкивал меня. Может, он не знал, почему я ему нравлюсь. Или не хотел чувствовать себя так. Или тоже любил кого-то другого. Ой, это больно. Ревность врезалась в меня как нож. Я не хотела об этом думать. Кроме того, в его жизни не было никаких признаков женского присутствия, кроме Кассандры и Келли, которые были как будто бы его семьей. Я закрыла глаза и притянула Пейтон ближе к себе. Может быть, дело было в моей потрепанной одежде. Может, поэтому он и сделал то, что сделал. Может, он не хотел, чтобы меня видели такой, какой я сейчас выглядела. Горячие слезы унижения готовы были пролиться. Я глубоко вздохнула и медленно вытащила руку из-под Пейтон. Если я буду плакать, то сделаю это в ванной. Одна. Я осторожно закрыла дверь спальни за собой и на цыпочках пошла по коридору. Я потянулась к двери ванной, когда услышала это. Бормотание. — Мейсон? Я заглянула на кухню. Мейсон сидел с наполовину пустой бутылкой бурбона, уронив голову на свои руки. Он резко взглянул вверх, и я сделала шаг назад от страстного взгляда в его глазах. — Мишель… Он произнес мое имя как молитву. Я шагнула вперед, нервно сжимая свои руки. — Ты в порядке? Он посмотрел на меня и простонал. — Что на тебе надето? Ты пытаешься убить меня, Мишель? Я растерянно взглянула на себя. Это была обычная белая хлопчатобумажная ночнушка с крошечным розовым бантиком у шеи. Не очень сексуальная. Это была одна из немногих вещей, из которой я еще не выросла. — Это просто старая ночная рубашка. Он покачал головой. — Нет. Это… просто не подходи ближе. — Может, тебе стоит выпить воды и лечь спать. Я пошла за бокалом, но меня остановил его резкий тон и прерывающийся голос.