Тамарр улетела в универ заниматься фехтованием, Лапочка увязалась за ней, а я решил поваляться в постельке. Утром так сладко спится… Поспать не удалось. Прискакала сестренка и начала грузить меня страшными тайнами. О том, что в действительности все было совсем не так, как на самом деле. Что Кррал схлопотал сильнейшую затрещину от Линды, после чего Линда расплакалась и накричала на него, мать она ему или не мать. И почему он не позвал ее, если решил головой рискнуть. Кррал начал ее утешать, но тут явилась мама, прогнала Кррала, утешила Линду, а потом они вместе немного поплакали. Где пряталась в это время сама Кирра, я даже спрашивать боюсь. Может, в шкафу, может, под кроватью. С нее станется. Для профилактики высказал ей свое «фи», потрепал по ушам и повел в спортзал. Мама с Линдой и Багирой играли в настольный теннис. С огромным отрывом лидировала Багирра. Нас в высшую лигу не взяли. — Котята могут потренироваться у зеркала, — прямо заявила Багирра, намекая на тренировочный стол, в котором сразу за сеткой стоял зеркальный лист. Я спорить не стал, а Кирра возмутилась. За что и поплатилась. Проиграла Багирре пять партий подряд, после чего полезла под стол. — Мяу-мяу, я маленький котенок, я очень маленький котенок. Налейте мне молочка, погладьте по головке, почешите брюшко. Я маленький ручной котенок, — скулила она оговоренный заранее текст, а я снимал видео на очки. — Серргей, а ты не хочешь сыграть? — обратилась ко мне Багирра. — Я большой котенок, я под стол не помещусь, — отказался я. — У-умный! — похвалила Багирра. Мы привели себя в порядок и пошли завтракать. За завтраком узнал, что на Маррас вылетаем завтра поздно вечером. В полете спим, а утром будем на Маррасе. Это значит, сегодня и завтра я занимаюсь геологией. Ну, завтра утром и обрадую Кррала. Прилетели довольные, усталые и голодные жены. Накормил, дал полчаса отдохнуть, потом загнал в тяжелые десантные скафандры-экзоскелеты и погнал в озеро. Справились! Ближе к вечеру отвел жен в Страшную комнату, помог Маррте усадить обеих под колпаки и полетел в Универ за геологоразведочной группой. Кирра, конечно, со мной. Трассой канала занимались до глубокой ночи. Под конец научил Кррала сливать инфу с разных сканеров в один, чтоб получилась суммарная картина, а потом эту суммарную картину дублировать во все сканеры. Когда вернулись, даже кино в кинотеатре под открытым небом уже закончилось. Но ничего, завтра сдаю бразды правления Крралу — и на Маррас! Думал, полетим на Маррас маленьким семейным коллективом. Оказалось, больше сорока пассажиров! Подавляющее большинство — женщины. По мужьям соскучились. Но я совершил чудо — уговорил на старте и посадке отключить гравикомпенсаторы, чтоб прочувствовать полет. (Мама приказала — не более трех «g») И уговорил на часик залететь на Луну. В общем, старт прошел интересно. И перегрузку испытали, и в невесомости покувыркались, и при одной десятой «g» попрыгали. Наружу нас, правда, не выпустили. И кто не пустил — родной брат!.. После Луны на катере включились гравикомпенсаторы, внутреннюю гравитацию настроили на 1 «g», и Тарркс объявил, что до самого Марраса ничего интересного не будет. Дамы расползлись спать по гермопеналам. Мама рассказала, что раньше в таких же тесных пеналах, только без телевизоров, во Дворце рабыни спали. Вскоре я остался один посреди сонного царства. Свет сменился на тусклый зеленый. Даже иллюминаторы салона закрылись защитными щитками. Только один, почему-то, остался открытым. Пошел к пилотам, но из рубки меня выгнали. Тогда я уселся в кресло и прилип к последнему открытому иллюминатору. Звезды в космосе яркие, и их раза в два-три больше, чем видно с поверхности. А может, глаза привыкли к полумраку. Но Маррас еще далеко, а Ррафет уже далеко. Крохотный бело-голубой кружок, на котором детали почти неразличимы. Скучно в межпланетном космосе. Не на что смотреть, нет движения. Только неподвижные звезды. Вот на планетарной орбите — другое дело. Из рубки вышла мама. Она умеет водить все на свете. Даже пилотировать «Призраки» научилась под шлемом. Она единственная, кто садится под шлем при любой возможности. Я давно подозреваю, что не ради знаний, а силу воли тренирует, не дает себе расслабиться, размякнуть. Такая у меня мама! Стас как-то сказал о ней: «Наша Железная Леди». А внутри семьи она совсем другая. Нежная и любящая. Мама подошла ко мне сзади, положила ладошки на плечи, наклонилась и прижалась щекой к моему уху. Я даже муркнул. — Когда ты успел вырасти, сынок? Как я этого раньше не замечала? Себе не верю — скоро стану бабушкой… Так уютно и приятно рядом с мамой. Но время летит. Чтоб не засыапть завтра на ходу, пришлось нам забираться в спальные пеналы — и до сигнала побудки… Посадку я проспал. Проснулся от яркого света, который ворвался в мой пенал. Проморгался, и увидел, как на меня с умилением смотрит папа. А мама стоит рядом и тепло улыбается. В следующую секунду могучие папины руки выдернули меня из пенала и подбросили вверх. Это — меня! Мою тушку весом восемьдесят пять кило! Как в детстве! А когда папа прижал к груди — аж ребра прогнулись! Шортики я не снимал. Торопливо натянул желтую футболку, сунул ноги в кроссовки и повел знакомить с женами. Лапочка успела обучить Тамарр островным ритуалам. А раз вокруг больше пяти прраттов, начались вежливые полупоклоны, полуприседания с вежливым подмуркиванием… Но папа просто сгреб нас в кучу и прижал к груди. — К черту японские церемонии. Как я по вам соскучился, пушистики мои! А потом окрестил Тамарр Тигррой. Лапочку оставил Лапочкой. И повел знакомить с базой. Базу накрывал прозрачный купол, разделенный гермопереборками на восемь секторов. И еще по горизонтали — пополам, на два высоких этажа. Но главное здание — под землей. Подземная база раза в четыре больше, чем Хранилище. А купол — это зона отдыха. Пока — пустая. Голые, почти везде прозрачные стены и полы. Технические коридоры, заполненные трубами и кабелями. Индустриальный стиль, в общем. Папа сказал, скоро все это безобразие скроет зелень. Разумеется, первым делом нас накормили. Затем расселили по комнатам. И предупредили, по местному времени здесь вечер. Скоро начнет темнеть, и лучше нам лечь спать, чтоб организм быстрее перестроился. Пустых помещений в жилой зоне — выше крыши. Что характерно — все уже с мебелью! Сестренка выбрала нам шикарные апартаменты из четырех комнат. Пока я подключал свою планшетку к информационным каналам местной сети, Тамарр и Кирра сдвинули вместе три кровати! — Что вы творите? — закричал на них я. Жены смутились Но Кирра… — Недовольные могут спать на коврике под дверью, — заявила она и показала мне язык. Пришлось объяснить неразумной, кто в доме хозяин. И трехкратный количественный перевес — еще не обязательно победа, если противник боится щекотки. Но все-таки, три на одного — это много. После упорного сопротивления я одержал поражение и был коварно закатан в одеяло. Спасла мама, заглянувшая пожелать спокойной ночи. А на следующий день нас, одетых в скафандры, отвезли в бескрайнюю, плоскую как стол пустыню. И объяснили, что у нас под ногами — океан! Только насквозь замерзший совсем недавно — пару десятков миллионов лет назад. На лед намело ветром несколько метров песка. Но льда на планете выше крыши, Хватит, чтоб покрыть трехкилометровым слоем всю поверхность. А если планету чуть-чуть подогреть, появятся материки и океаны. И почему бы это не сделать нашим потомкам? Папа верен себе. Пустыни ему мало. Слишком просто. Теперь собирается прибрать к рукам целую планету! На следующий день нас, гостей, пригласили посмотреть на старт эксперимента «Водогрей». И я понял, из каких соображений была назначена дата визита. Эксперимент решено провести приблизительно в тысяче километров от базы, где под метровым слоем песка скрывается восемь с половиной километров льда. Водогрей — это блестящий металлический шар диаметром около десяти метров. Когда он будет включен, его поверхность нагреется до двух тысяч градусов. Больше нельзя — расплавится сам шар и его автоматика. Плотность выбрана так, чтоб шар тонул в воде, но плавал в расплавленных горных породах — гранитах и базальтах. А прочность… Прочность шара зашкаливает за все разумные пределы. Запаса энергии в шаре хватит лет на тридцать-пятьдесят. По обстоятельствам, в зависимости от теплоотдачи. Когда мы по десять раз обошли вокруг шара, ощупали и обстучали его, а краулер на гравиподушке, что привез его сюда, скрылся за горизонтом, папа сказал, что пора начинать эксперимент. Мы погрузились в катер, поднялись на километр, отлетели на десять в сторону. И папа нажал на кнопку. В первый момент ничего не произошло. И во второй — тоже. Шар очень четко смотрелся на экране в пассажирском салоне. Затем кто-то заметил, что шар начал темнеть. А с земли вокруг него поднимается пар. Слой пара густел очень быстро. Вскоре шара стало не видно. Но сам пар начал отливать багровым. Совсем недолго. Через несколько секунд в земле образовалась дырка, из которой ударил в небо столб пара. — Глубина погружения пятьдесят метров, сто метров, сто пятьдесят метров, — забубнил голос. После двухсот пятидесяти дырка превратилась в кратер. А струя пара ослабела. После четырехсот метров пар исчез вовсе. Осталась воронка с довольно крутыми стенками. — Что-то будет! — произнес папа и велел пилоту отодвинуться от катера еще на пяток километров. Бабахнуло, когда шар погрузился ниже шестисот метров. Знатно так бабахнуло! Но можно было не отодвигаться. Зато воронка стала значительно больше… и на этом все интересное закончилось. Механический голос отсчитывал метры и километры погружения шара, но на поверхности ничего не происходило. Вообще ничего! Легкий ветерок унес облако пара. Открылась белая от инея воронка, и такой же белый от инея песок вокруг нее. Шар опустился до расчетной глубины восемь с половиной километров, и стало совсем скучно. — Трудно вскипятить океан, — улыбнулся папа. — Вернемся сюда через месяц-другой. И мы полетели на базу. По случаю удачного начала эксперимента на базе решили устроить грандиозный праздник. Нас мама тоже запрягла. Лапочку — на кухню, а Тамарр, Кирру и меня — на сервировку. Впрочем, в подготовке участвовали все! Наконец, Багирра отправила нашу бригаду отмываться и переодеваться. Мы ворвались в каюту, а там мама с папой раскладывают на столе и кровати наряды. Мой парадный мундир гвардейца, белое платье для Лапочки… Петрр наводит лоск на новые сапоги, а Стас распечатывает какую-то объемистую коробку. — Ух ты! — изумился я и потянулся к мундиру. — Грязными лапами не трогать! — воскликнула мама. — Что у тебя там? — спросил папа. — Где? — В левой руке. — Ничего, — я показал пустую ладонь. В первый момент подумал, что просто испачкался. На ладони четко проступил значок «косая звезда», точно такой же, как на активаторе номер два. Петрр кратко, но крепко выругался. — Спокойно! — командным голосом произнес папа. — Мы все знали, что это может произойти в любой день. — Дай потрогать, — пискнула Кирра и завладела моей ладонью. — Что — это? — спросила Лапочка, единственная непосвященная в тайну активаторов. — Твой парень надумал стать суперкотом, — объяснила Кирра. — Он разве тебе не говорил? — Ничего я не надумал! Я еще Корпус не закончил, мне надо экзамены сдать. — Боюсь, сын, теперь событиями управляешь не ты, — сообщил папа. — Как это? А кто? — Программа Странников, заложенная в тебя. Она может включиться в любой момент, На какое-то время ты превратишься в автомат Странников. Бросишь семью, пройдешь активацию…