Глава тридцать пятая Село Шалашкино находилось около Истры, и, похоже, в зимнее время оно вымирало. Большая часть домов оказалась с окнами, закрытыми ставнями. А на магазине, к которому я подъехала, чтобы встретить хоть одного живого человека, висело объявление: «Если че надо, звоните!» Я набрала указанный номер. – Алле, – закричал хриплый голос, – вы кто? – Приехала из Москвы, запуталась, ищу центр «Коза и семеро волчат», – ответила я, – подскажите, как туда попасть. – И че? Мне за просто так вам объяснять? – раздалось в ответ. – Номер тока для покупателей. – Непременно приобрету что-нибудь, – пообещала я. – На две тыщи! – потребовала торговка. – Договорились, – согласилась я, – сяду в машину, а то замерзну, пока вы придете. – Не нервничай, уже спускаюсь открывать, – пообещала тетка. Послышался скрежет, и дверь приоткрылась. – Заходь! – скомандовала тощенькая, похожая на больную кильку женщина, замотанная в серый пуховый платок. – Недалече мне итить, на втором этаже живу. Чего тебе нада? – Как добраться до центра «Коза и семеро волчат»? – спросила я. Продавщица шмыгнула носом. – Берешь продуктов на две штуки? – Да, – кивнула я. – Ты ж моя радость! – восхитилась тетка. – Дам тебе тогда бесплатный пакет. Когда я убирала кошелек, в лавку вошла бабушка и осведомилась: – Людочка, можно мне пачечку геркулесика? – Деньги на бочку! – потребовала продавщица и постучала ладонью по прилавку. – Сюды ложь! – Пенсия будет только в среду, – прошептала старушка, – а кушать сегодня хочется. – Не дам, – отрезала Людмила. – Ну, пожалуйста, – начала просить покупательница, – только геркулесик. Вон ту маленькую упаковочку. Молочка не прошу, одну крупу. Не рассчитала я в этом месяце правильно, не дожила до пенсии. – Баба Варя, ты постоянно плохо рассчитываешь, – заявила Людмила. – Знаешь, скока за Федотовой долга записано? Десять тысяч! Пока не отдашь, не заглядывай. Не мой магазин, хозяйский. Зарплату я получаю по выручке. – Всю жизнь работала, а по старости так мало платят, – печально произнесла старушка, – раньше огород копала, заготовки делала, а теперь сил нет. Люда, я ж тебя в первом классе учила! Людмила сложила руки на груди. – Одни двойки ты мне ставила, отец меня за них ремнем лупил. И я не пенсионный фонд, не правительство. Ехай в Москву, жалуйся депутатам, у них рожи сытые, аж в телике не помещаются. Чё в магазин пришла без денег? Нет рубликов – не купишь бубликов. Варвара сгорбилась и молча вышла. У меня сжалось сердце, я выскочила из сельпо и закричала: – Бабушка Варя! Вернитесь! Учительница обернулась. – Добрый день, деточка. Вы кто? – Не узнаете? – улыбнулась я. – Ваша ученица, в первом классе в школе у вас занималась. Потом родители в Москву уехали и меня увезли. Варвара вернулась к ступенькам лавки. – Уж простите меня, память теперь подводит. Как вас зовут? – Даша, – представилась я. Педагог постояла молча, потом всплеснула руками. – Макарова! Да? Такая голубоглазенькая, светленькая? На первой парте сидела, болтала хуже сороки? – Точно, – соврала я, – приехала на свою малую родину по делу, хотела вас навестить, но не знала, что вам в подарок привезти. Поэтому взяла продуктов! Подождите минуточку, я не узнала вас сразу, а когда поняла, что вижу свою первую учительницу, то побежала, а пакеты в лавке бросила. Сейчас вернусь! Я кинулась назад в магазин и подлетела к прилавку. – Сколько долга числится за Варварой? Десять тысяч? – И девяносто рублей, – уточнила Людмила. Я вынула деньги. – Вот! Закрываю кредит. Давайте вон ту сумку синюю, кладите в нее геркулес, гречку, пшено, сахар, по пять штук каждого. Чаю побольше, какао, вермишель, макароны… – Ты чё, – замахала руками Люда, – весь ассортимент хапнуть решила? Я нахмурилась. – Если в этой торговой точке существуют ограничения на продажу еды, то мы с Варварой… как ее отчество? – Алексеевна, – подсказала продавщица. – Мы с Варварой Алексеевной отправимся на шоссе, я видела там супермаркет, – отрезала я, – наверное, лучше сразу туда идти, там выбор больше, обслуживание вежливое. – У меня всего полно, – занервничала Людмила, – бери скока хошь, просто странно, что чужой бабке хавку берешь. Я пошла к двери. – Эй, ты куда? – испугалась продавщица. – Туда, где просто отпускают продукты без лишних разговоров, – объяснила я. – Все, я заткнулась! – закричала Людмила. – Вот и хорошо, – одобрила я, возвращаясь, – кладите в сумки все, что есть. – И бананы, лимоны тоже? – уточнила торговка. – Непременно, плюс кондитерские изделия, консервы, – велела я, – масло сливочное и растительное, яйца, все молочное! Людмила начала бегать туда-сюда. – Сухофрукты ложить? – Ложить, – согласилась я, – то есть класть. – Корму еще возьми, – посоветовала торговка, – собака у нее есть Степан и кот Петя. Она им в пенсию по маленькому пакетику берет. Чё они едят, когда корм заканчивается, не знаю. – Спасибо за подсказку, – поблагодарила я, – самые большие мешки давайте! – Для псов – десять кило, для котов – семь, – пробормотала Людмила. – Давайте по три штуки! У вас карточкой можно расплатиться? – спохватилась я. – Конечно, теперь они даже у старух есть, – засмеялась Людмила и закричала: – Колька! – Мам, чего тебе? – спросили со второго этажа. – Подь сюда! – велела продавщица. По скрипучей лестнице спустился подросток. – Помоги тете покупки допереть, – велела мать.