Паренек оглядел кучу всего и заморгал. – Только до машины, – уточнила я, – получишь на мороженое. – За денежки я до вашей избы добегу и выгрузить помогу, – пообещал школьник. – Знаешь, где Варвара Алексеевна живет? – поинтересовалась я. – Училка? – уточнил Коля. – Ага! У леса! – Укладывай покупки в мою машину, – скомандовала я, – потом перенесешь их в дом педагога. Подросток схватил сумки. Мы вышли во двор, я открыла свой «Мини-Купер». – Садитесь, бабушка. Дорога оказалась короткой, Коля отнес все покупки в дом. – Выпей чайку, – взмолилась хозяйка, когда мы с ней остались на кухне вдвоем, – столько ты нам подарков купила! Перезимуем теперь, как цари. Из коридора раздалось цоканье, и через секунду я увидела собаку и кота, оба были одеты в шерстяные кофты. – Холодно в доме, – пояснила Варвара Алексеевна, – печку я топлю ближе к вечеру, чтобы ночью не замерзнуть. Степа и Петя со мной ложатся, вместе греемся. Спасибо Полинке, соседке, она им отдала вещи своего Вани, вырос мальчик из них. Ребятки, смотрите, что вам Даша принесла! Корму на год! Только не знаю, как еду из таких пакетов добыть. Я живо вскрыла упаковки. – О-о-о! Даже мерные стаканчики положили, – восхитилась бабуля и насыпала сухой корм в миски, – держите, дети! Собака и кот кинулись к еде. – Вам отопление не включили? – удивилась я. Бабушка засмеялась. – Батарею под окном увидела? Муж мой котел поставил, газовый. Только, чтобы он заработал, надо вставить карточку, а на ней деньги кончились! Давай чаю попьем! Я посмотрела на часы. – Мне надо поговорить с Голиковой, боюсь, она уйдет домой, не знаю, во сколько у нее рабочий день заканчивается. Давайте поступим так: я съезжу в детский центр и вернусь к вам. Как раз успеете все разобрать. – Хорошо, – согласилась учительница, – только непременно вернись! – Случайно не знаете, где центр «Коза и семеро волчат» находится? Адрес у него ваша деревня, но здесь, похоже, только жилые дома, правда, большинство из них заперто. – Постоянных жителей пятеро, – объяснила Варвара Алексеевна, – остальные в теплое время прикатывают. И правильно, что тут зимой делать? Езжай вперед, там будет указатель – Долгово, повернешь налево и увидишь двухэтажное здание. Не спрашиваю, зачем тебе туда надо, раз из Москвы прикатила, значит, очень нужно. Поговоришь с директрисой, потом непременно ко мне загляни. Дай честное слово, что вернешься. Уже стоя в прихожей, я попросила: – Дайте водички попить. Старушка ушла, я распахнула дверь в левой части небольшого помещения и обрадовалась. Не ошиблась, вот она, топочная, впрочем, больше ей просто негде расположиться. Я выдернула из счетчика карточку, снова оказалась в прихожей и стала ждать хозяйку. Глава тридцать шестая – Рада знакомству, – пропела очень полная, если не сказать тучная женщина, – вам повезло. Могу принять всего семь воспитанников. Если увеличить количество подопечных, непременно упадет качество реабилитации. Поэтому у нас такое название: «Коза и семеро волчат». – Понятно, – пробормотала я. – Вас покоробило слово «волчата», которое относится к детям, – сообразила Юлия, – согласна, не очень оно ласковое. Но милые дети остаются дома, ко мне попадают именно волчата. Вы же, наверное, приехали поговорить не о доброй девочке? В чем ваша проблема? Врет? Ворует? Убивает животных? Хамит? Сколько лет ребенку? – Вы берете шестилеток? – уточнила я. – Случается, – согласилась Юлия, – справедливости ради замечу, редко. Предпочитаю контингент от семи до тринадцати. Младше могу взять, старше никогда, не справлюсь. – Можно посмотреть, в каких условиях живут дети? – попросила я. – Понятный интерес, – кивнула директор, – пойдемте! Мы вышли из кабинета и оказались в длинном коридоре. Справа и слева были закрытые двери. – Здесь спальни, – объяснила Голикова, – шесть комнат заняты, седьмая свободная, вот ее вам и покажу. По условиям контракта, который подписывается с родственниками или опекунами детей, я не имею права разглашать их имена, фамилии и показывать воспитанников. Вы приехали в удачное время. Два часа волчата будут находиться в комнатах. Они не спят, читают, смотрят мультики с флешек. Телевизоры у нас используются только как экраны, антенны отключены, интернета нет, мобильных телефонов тоже. День проходит по четкому графику. В шесть подъем, зарядка, холодный душ, завтрак. Индивидуальные занятия для каждого, обед, сон, работа, чай, свободное время, ужин, в двадцать ноль-ноль отбой. Вот спальня! Потом посмотрим спортзал. – Где работают воспитанники? – спросила я. – Летом в саду, огороде, ухаживают за курами, козами, зимой рисуют картины, вышивают, делают изделия из керамики. Все потом продается на аукционе, прибыль перечисляется в фонд помощи сиротам, – на одном дыхании выпалила директор и открыла дверь. Следующий час я провела, пытаясь разговорить Юлию, но успеха не добилась. Директриса, словно заезженная пластинка, повторяла одну и ту же информацию. Потом в кабинет заглянул мужчина в очках. – Наш психолог, – представила его Голикова, – Андрей Петрович. Дарья хочет привезти в центр своего волчонка! – Всегда рады помочь, но у нас нет места, – неожиданно возразил душевед. – Есть же свободная комната, – удивилась директор. – Сейчас зашел к вам, чтобы сказать: «Новый ученик прибудет завтра», – объяснил Андрей Петрович. Юлия развела руками. – Простите, Дарья, я понятия не имела, что появился седьмой волчонок. – Отец его только что позвонил, – сказал психолог. – Очень жаль, – заныла я, – нам сказали, что здесь работает чудо-педагог Раиса Николаевна. – У нас нет сотрудницы с таким именем, – удивилась директор, – и никогда не было. – Юлия Михайловна, у вас совещание через пять минут! – воскликнул психолог. – Совсем забыла! – ответила Голикова. – Дорогая Дарья, позвоните нам в начале весны, наверное, появится свободная комната. Вы не обидитесь, если я убегу к сотрудникам, а вас проводит Андрей Петрович? – Всегда приятно пообщаться с психологом, – улыбнулась я и, старательно скрывая разочарование от бесполезной поездки, пошла по коридору в сопровождении мужчины. Тот завел беседу: – Как вам наш центр? – Уютное место, – ответила я, – и так тихо, словно дети здесь не живут. Андрей Петрович повторил слова директора: – Вы удачно приехали в то время, когда воспитанники отдыхают. Но мы никогда не приветствуем шум, гам, громкие голоса. Учим ребят правильно разговаривать, без истеричных ноток. Берем сложных детей, запущенных равнодушными родителями или затюканных нервными мамой и папой. «Почему у тебя в четверти стоит четверка? Нужно получать одни пятерки!» Вам такое говорили? Я не успела ответить, раздался вой сирены. Психолог вздрогнул и почти побежал к двери, я поспешила за ним. – Что случилось? – Похоже, новенький, всего неделю, как поступил, решил открыть окно, – скороговоркой произнес душевед. – Обычная история для тех, кто только-только приехал, они всегда задумывают побег. Но у нас все схвачено. Сирена стихла, теперь зазвучал мужской голос: – Андрей Петрович, немедленно пройдите в кабинет директора. Психолог распахнул входную дверь. – Прошу меня простить. Я лишен удовольствия проводить вас до машины. Нужно заняться ребенком. – Пару шагов к автомобилю я сделаю сама, – заверила я сопровождающего. – Только подскажите, где вы газ оплачиваете? – В Аникино, – ответил Андрей Петрович, – это налево по дороге, совсем рядом, минуты три путь займет. Хорошей дороги. Я села в свой «Мини-Купер» и взглянула на уютное здание. Сейчас все окна в нем закрыты железными жалюзи. А перед дверью, из которой я только что вышла, опустилась частая решетка, сквозь такую даже мышь не пролезет. Милый дом стал похож на форпост, готовый отразить нападение врагов, или на исправительное учреждение, из которого невозможно сбежать ни одному заключенному. В Аникине я пополнила карточку на газ, поехала назад, припарковалась у магазина, потом пешком добежала до избушки Федотовой и постучалпа в дверь, створка распахнулась, выглянула хозяйка.