– Заваливайтесь, – прохрипел Лебедев. Когда я очутилась в палате, то поняла: она переделана из хранилища всякого хлама. Впрочем, слово «переделана» не совсем кстати. В пеналообразное пространство просто поставили кровать и стул. У противоположной стены разместились белые шкафы с глухими дверцами, между ними была узкая створка. Филипп сел на подоконник и положил ноутбук на колени. – Ваши хоромы нельзя назвать уютными. – У них нет одноместных палат, – защебетала из-за моей спины Лена, – Федю запихнули в комнату на шестерых. Приятная деталь: сортир на втором этаже! Клиника двадцать третьего века. Пациенты силой собственной мысли телепортируются из коек на толчок. Чтобы вы поняли весь смак: мы находимся в отделении травмы. Тут народ с переломами, а лифта нет. – В зданиях на два этажа обычно подъемники не предусмотрены, – заметил Майоров. – Даже если оно предназначено для тех, кто на костылях и в гипсе? – скривилась Лена. – Весело им прыгать по ступенькам. И носилки со стокилограммовым человеком вверх тащить прикольно. Здесь работают жадные уроды! Я приехала, деньгами коридор засыпала, живо для моего мужа отдельный бокс соорудили, личный сортир сделали. Елена толкнула ногой узкую дверцу между шкафами. – Любуйтесь! Унитаз! Я смоталась в магазин и купила биотуалет! – Вилке можно сесть на кровать? – спросил Степан. Федя похлопал рукой по одеялу. – Устраивайтесь все, только осторожно плюхайтесь, у меня перелом крестца, больно, когда матрас трясется, он пружинный. – Они еще живы! – обрадовался Филипп. – Панцирная сетка! У моего деда такая в спальне была, я обожал на его кровати в детстве прыгать. Батут ребенка доайпадовых лет. – Хватит трендеть, – велела Лена, – делом займитесь. Потом она подошла к окну и села на подоконник рядом с Майоровым. Я вспомнила, что видела в коридоре одинокий стул, хотела принести его в палату, но Степан опередил меня: – Садись на койку, – велел муж, вышел, через пару секунд появился с колченогим стулом и обратился к Феде: – Что случилось? Глава тридцать седьмая – Машина меня сбила, – вздохнул Лебедев. – Где? – уточнил Дмитриев. – Да тут, неподалеку, – загудел Федя. – Когда это произошло? – не утихал Степан. – Сегодня утром, – ответил Лебедев. – И где ты остальное время провел? – налетела на новоиспеченного супруга Лена. – Да меня обманули, – сказал Лебедев, – предложили работу, условия показались мне выгодными, надо было посидеть с котами. – С котами? – повторил Майоров. – С животными? – Мужик уезжал на несколько дней в командировку, – объяснил Лебедев, – а домработница заболела. Куда кошаков деть? Он стал искать кэтситтера. – Это кто? – не поняла я. – Есть бебиситтер, за детьми смотрит, – снисходительно пояснил Лебедев, – а те, кто домашних питомцев стережет, они кэт- или догситтеры. – Какой на … ситтер! – взвизгнула Лена. – У тебя я есть! Жена! За мной смотреть надо! Обо мне заботиться! – Зая, я мужик, должен деньги в дом приносить, – гордо заявил Лебедев, – тебе шубу купить хочу. Из рыси. – У меня полно шуб, – только сильнее рассердилась Лена. – Вернемся к главной теме, – прервал дискуссию Степан. – Куда вы поехали? – В лес неподалеку, – махнул рукой Федор, – еле дом нашел. Дверь открыта оказалась, вошел, она хлоп-с! И заперлась. – Захлопнулась, – поправил Филипп. – Не! Ее снаружи кто-то на ключ закрыл, – вздохнул Федя, – потом свет погас! Отопление выключилось! Я хотел выйти, да не мог открыть створку. Пошел к окнам, а они ставнями снаружи закрыты. Хвать телефон, позвонить решил, а сети нет. И что делать? – Интересная ситуация, – протянул Степан. – А коты как себя вели? – Не было их там, – взвился Федор, – никаких животных я не видел! В избе одна комната и кухня. Все. Из мебели табуретка да стол, на нем бутылка с водой, стакан. Воды немного, пальца на четыре. Я прифигел. Пить захотел, налил водички… – Не стоило этого делать, – укоризненно заметил Филипп. – Хорошо советы раздавать, – рассердился Лебедев. – Я раскинул мозгами, принял решение: или входную дверь сломаю, или какие-то ставни разнесу. Опустошил стакан и… темнота. Очнулся от вопля. Надо мной баба стоит, ногой в бок пинает, орет: – Пьянь, рвань, дрянь, кто тебе разрешил в чужой дом залезть? А у меня голова винтом кружится, ноги трясутся, тошнит, желудок к горлу прилип. Попросил тетку: – Позвоните жене, плохо мне. Она еще больше озверела: – Когда ханку жрал, ни о ком не думал? В последний раз меня пнула, пообещала: – Сейчас вернусь, еще сильней получишь! И ушла. Я кое-как встал, выполз во двор, попер по тропинке, сообразил: она ведет к шоссе. И не ошибся. Выбрался на проезжую часть, стал попутку ловить. Все мимо свистят. Сети нет, позвонить не могу. Двинулся пешком по обочине. Сколько ковылял, не знаю, в голове туман. И вдруг удар сзади. Опять ничего не помню. Очнулся, когда на носилки клали. Больно так стало, прямо жуть. Я заорал. Мне укол сделали. Сюда привезли, в палату кинули и забыли. Хорошо, соседи дали зарядку, и Сеть тут есть. Я Лене позвонил. Вот такая история. Степан посмотрел на меня: – Вилка, записала сюжет? Тебе определенно он пригодится! – Нет, – возразила я, – нестыковок много. Зачем человеку, который нанимает няню для кота, зазывать незнакомца бог знает куда в необитаемый дом? Почему Федя поехал по адресу и его не смутило, что работа не в Москве? Фил, ты, наверное, уже посмотрел, сколько стоит пасти котов в отсутствие хозяев? – В среднем от трехсот до пятисот рублей в день, – ответил Майоров, – собака обойдется дороже, с ней гулять надо. Этим ремеслом занимаются в основном пенсионеры. Они готовы приходить несколько раз в день, но ночевать в чужой квартире мало кто согласен. Федор, мне очень жаль, что ваше материальное положение настолько ужасно, что вы решились на уход за котом. – Бредятина! – закричала Лена. – Федька, ты ума лишился? – Не хотел выглядеть альфонсом, – потупил взор Лебедев. И тут в каморку вошел доктор, на вид ему было чуть за двадцать. – Ого, сколько гостей, – неодобрительно заметил врач, – у нас небольшая больничка, возможности тоже. В Москве вашему родственнику лучше помогут. Советую обратиться в ЦИТО. Там очень опытные специалисты. Перелом крестца – неприятная травма. Перевозить больного надо лежа, и кровать нужна специальная. У нас такой нет. Мы были вынуждены взять пострадавшего, потому что его наша «Скорая» доставила. МРТ Лебедеву сделать я не могу, КТ тоже – аппараты отсутствуют. А эти исследования крайне необходимы. Мне стало понятно, что эскулап очень хочет избавиться от москвича, который может возмущаться, требовать к себе внимания, жаловаться на плохие условия. – Перестаньте канючить, – рявкнула Лена, – конечно, я заберу мужа. Уже вызвала перевозку, ему приготовили нормальную палату в нормальной клинике. – Федора сбила машина? – спросил Степан. Юноша в халате замялся. – Ну… я не травматолог. Вообще-то, тех, кто на дороге пострадал, с тяжелыми увечьями везут или в районную, или областную больницу. Мы простой стационар, нас закрывать хотят. Коллеги со «Скорой» считают, что Лебедев – жертва наезда. Но если вам интересно мое мнение, это больше похоже на то, что он из машины на ходу вывалился. Я не так давно институт окончил, практику проходил в областной. Вот там видел несколько раз людей, которых из автомобиля на скорости выкинули. У всех перелом крестца. – Игорь Николаевич, – закричал из коридора звонкий женский голос, – у бабы Кати опять давление поднялось. – Иду, – громко ответил доктор, открыл дверь и, уже стоя на пороге, осведомился: – Забираете Лебедева? Документы готовить? – Да! – рявкнула Лена. – Неужели я непонятно высказалась? Да. Да! Да!!! Врач улизнул в коридор. Степан оперся локтями о колени. – Федор, в ваших интересах рассказать нам правду.