Увидев перед собой Гурова, Орлов удивленно, но приветливо улыбнулся, однако по мере продолжения его речи брови его все больше сдвигались и лицо приобретало озабоченное выражение. – Как скажешь, Лева, – дослушав до конца, проговорил он. – Я обещал полное содействие и от своих обещаний не отказываюсь. Но, на мой взгляд, риск очень велик. – Если ничего не предпринять, мы почти наверняка упустим его, – убеждал Гуров. – Раз ты считаешь, что это действительно необходимо, я распоряжусь. Но смотри. Ты знаешь, какие здесь затронуты интересы. Когда это нужно? – Прямо сейчас. Договорившись с генералом, Гуров созвонился с Сысоевым и Рыжовым, выдав им необходимые инструкции и объявив «готовность № 1». Обеспечив тыл и заручившись поддержкой руководства, он, собравшись с духом, набрал номер, чтобы сделать главный звонок, который, как пусковая кнопка, должен был запустить весь процесс. – Захар Яковлевич? Добрый день, Гуров беспокоит. У меня тут появилась новая информация, мы не могли бы встретиться, чтобы обсудить некоторые вопросы? – вежливо произнес Лев в трубку. – Если не представляется возможным обсудить их по телефону, то конечно, – недвусмысленно давая понять, что не горит желанием новой встречи, ответил Азимов. – Нет, по телефону это вряд ли будет удобно. Новость, можно сказать, из ряда вон выходящая. Мы обнаружили труп Бориса Зиновьева. И, судя по его состоянию, смерть наступила достаточно давно. Что вы можете сказать на это? На сей раз пауза была настолько внушительная, что Гуров в какой-то момент подумал, что вообще не услышит больше ни слова. Но трубка наконец ожила. – Да, пожалуй, это действительно не телефонный разговор, – медленно проговорил Азимов. – Но сейчас я не могу встретиться с вами, у меня важное дело. Вы сможете подъехать вечером, часам к пяти? Если вам удобно, я бы хотел снова встретиться в офисе. – Разумеется, я подъеду, – ответил Лев. Закончив разговор с Азимовым, он быстро спустился к машине и, заведя двигатель, стал выруливать на дорогу. Почувствовав какие-то непонятные нюансы в управлении, он тотчас вспомнил, что совсем недавно у него под капотом чем-то увлеченно занимался белокурый Чип, и решил притормозить и проверить, все ли в порядке. Однако именно это у него и не получилось. Несколько раз нажав на тормоза и не почувствовав никакой реакции, Гуров понял, что Чип успел осуществить задуманное. Действительно, так ли уж много времени нужно, чтобы перерезать небольшую трубку, по которой подается тормозная жидкость? Выйдя из машины, Лев прошел к месту, где она только что стояла, и увидел небольшое влажное пятно. – Черт! – в сердцах бросил он. – А я ему еще смягчающие обстоятельства пообещал. Да здесь отягчающие, причем сугубо! Но машина была необходима, и, не тратя время на бесплодные переживания, Гуров достал телефон. – Володя? Рад приветствовать! Твои ребята сегодня на чем? Опять на «Рено»? «Форд» выделили? Да ты что! Надо же, как расщедрилась родная Контора. Тогда вот что. Ты скажи тому, кто у тебя там на «Форде», чтобы заводился и на всех парах дул ко мне. Я возле Управления. У меня тут форс-мажор. Потом объясню. Что, движения какие-то есть? Нет пока? Ладно, хорошо. Жду твоего гонца, скажи, чтоб не задерживался. Ожидая, когда подъедет «гонец» от Сысоева, Лев пребывал в недоумении, которое с течением времени все усиливалось. Он ожидал доклада от Кирилла, который, по его предположениям, должен был позвонить минут через пять после разговора полковника с Азимовым. Но звонка не было до сих пор. «Что бы это могло значить? – теряясь в догадках, раздумывал он. – Азимов явно запсиховал, а никаких движений с его стороны не наблюдается. Странно». Наконец, не выдержав, сам набрал номер Кирилла и коротко спросил: – Никуда не звонил? – Нет, – так же лаконично ответил Рыжов. – Вообще никуда? – Вообще. Даже странно. Как отрезало. Начиная испытывать беспокойство, Гуров уже готов был признать, что вновь совершил ошибку, и его план не сработал или сработал «с точностью до наоборот», когда позвонил Сысоев. – Машина отъезжает, – доложил он. – Нам «вести»? – Отъезжает без Азимова? – уточнил полковник. – Да, только водитель. И охрана, наверное, внутри, это уж как обычно. – Хорошо. Разумеется, «ведите». Глаз не спускать! «Что за черт? – вновь обуреваемый недоумениями, подумал Лев. – Миша поехал к Заберовскому, между тем звонка не было. Сам догадался? К машине никто не подходил и с водителем не общался. Володя сообщил бы. Что за чудеса такие?» В этот момент он увидел подъезжавший к Управлению белый «Форд» и поспешил навстречу. – Здрасте! – весело улыбнувшись, проговорил симпатичный молодой парень, притормозив, чтобы посадить пассажира. – Привет, – с гораздо меньшим оптимизмом ответил Гуров. – Как зовут? – Стас. – Жми на газ, Стас! Мы сильно опаздываем. – Понял, – ответил тот, но, нажав на газ и вырулив на дорогу, очень быстро понял, что это ни к чему не приведет. Едва лишь выехав на трассу, они попали в бесконечную пробку, как будто специально выстроившуюся здесь, чтобы задержать их. С самого начала серьезной и очень рискованной операции все шло не по плану, и Гуров начал нервничать уже не на шутку. – Да ползи ты уже, дура стопудовая! – сквозь зубы процедил он, обращаясь к неподвижно стоявшей впереди «Газели». Бросив короткий взгляд на расстроенного полковника, Стас понял, что опаздывают они действительно сильно, и начал действовать. Резко взяв вправо, он одолел высокий бордюр, проехал по тротуару, примял покрышками красиво подстриженный газон и, вновь оказавшись на асфальтированной дороге, начал маневрировать во дворах каких-то жилых домов, объезжая пробку. – Стас, ты правила нарушаешь, – изумленно следя за этим «креативным» маршрутом, заметил Гуров. – Это нехорошо. – Так я же штраф потом заплачу. Искуплю вину. – Точно? – Конечно! – Тогда вперед! Маневры Стаса принесли свои плоды, и вскоре они уже ехали по относительно свободной магистрали. Позвонил Сысоев и доложил, что лимузин выехал из арки и направляется к конторе Черепанова. Поняв, что решительный момент настал, Гуров связался с генералом, объявив полную боевую готовность, и велел Стасу держать курс на «Фемиду». Несмотря на то что предварительно выдал самые подробнейшие инструкции, кто и как должен действовать, он волновался – слишком многое было поставлено на карту, – и ежеминутно поторапливал Стаса, хотя тот и так делал все возможное, чтобы двигаться как можно быстрее. Однако, несмотря на все усилия, подъезжая к конторе Черепанова, Лев понял, что к началу операции не успел. К стоявшему возле подъезда лимузину уже бежали со всех сторон полицейские, и несколько машин с мигалками перегородили дорогу. Решив, что все главное, собственно, уже произошло, он велел Стасу сбавить скорость и уже собрался выходить из машины, когда произошло нечто непредсказуемое. Огромный лимузин, к которому уже почти вплотную подошли полицейские, снова начал движение и на малой скорости поехал вперед. Не обращая никакого внимания на попытки представителей власти проникнуть в машину или хотя бы открыть дверцу, водитель упрямо отъезжал все дальше от офиса и, приблизившись к автомобилям полицейских, загораживающих проезд, даже не думал останавливаться. Мощная машина, действуя наподобие тарана, какое-то время толкала перед собой малогабаритные седаны полицейских и вскоре освободила перед собой пространство, оттеснив их к обочинам. Получив свободу движения, Миша резко прибавил скорость, и лимузин очень быстро стал удаляться. – Выходи, Стас! Теперь моя очередь! – сказал Гуров и с помощью нескольких акробатических движений прямо в салоне пересел за руль. Инструктируя службы и разговаривая с генералом, он несколько раз подчеркнул, чтобы в ходе операции не применяли оружие. Заберовский нужен был живым, и начать стрельбу предполагалось только в самом крайнем случае. Убедившись, что сотрудники в точности выполняют указания, Лев должен был порадоваться такой дисциплинированности, но именно она могла сейчас создать дополнительные проблемы. «В случае чего, можно будет стрелять по колесам, – думал он, вновь выезжая на переполненную в этот час трассу и стараясь не упускать из вида лимузин. – Или по ногам». Но ни по колесам, ни по ногам невозможно было стрелять, продвигаясь в самой гуще транспортного потока, где, ничего не подозревая о разворачивающихся совсем рядом драматических событиях, ехали по своим делам обычные граждане, не совершившие никаких преступлений. Не видя возможности предпринять что-то кардинальное, Гуров продолжал следовать за лимузином и вскоре понял, что он держит путь к знакомому дому, на первом этаже которого располагался мебельный салон. Недоумевая, что бы это могло значить, но догадываясь, что маршрут выбран неспроста, он отдал распоряжение послать к дому людей. Это был единственный пункт, где не дежурили оперативники – по той простой причине, что Заберовский, озабоченный последними новостями, должен был стремиться как можно скорее покинуть «тихий приют», а вовсе не желать подольше задержаться там. Но теперь он направлялся именно туда, и Гуров не знал, кто прибудет первым – преступник или полицейские. Тем не менее торопились все, и в результате получилось так, что и Гуров, и Заберовский, и оперативники подъехали к дому с аркой почти одновременно. Полковник, опоздавший лишь на минуту, увидел, что все двери представительского автомобиля раскрыты настежь, и полицейские активно работают с пассажирами. Однако мужчины, которого зафиксировала видеокамера, среди них не было. – Это все? – притормозив возле лимузина, обратился он к одному из полицейских. – Все, – ответил тот. – В салоне пусто. Поняв, что Заберовский успел выйти и наверняка уже прошел подземный коридор, Гуров вновь попытался разгадать, в чем главная цель этого возвращения. «В кладовке у него припрятана атомная бомба, и он хочет всех нас взорвать? – пытался иронизировать он. – Глупо! Спрятаться где-то здесь, в собачьей конуре? Рискованно, рано или поздно все равно найдем. В таких случаях сидеть на месте вообще опасно. Значит, он будет двигаться. И наверное, не пешком». Хорошо изучив территорию двора, Лев знал, что на машине оттуда можно выехать только по одной дороге. И знал, в каком месте она выходит на трассу. Резко развернувшись, он нажал на газ, торопясь как можно скорее объехать длинный дом с мебельным магазином. И, подъезжая к противоположному торцу, увидел, как из-за угла выруливает серебристый «Ниссан», за рулем которого сидит человек, чью фотографию он не далее как вчера сличал с портретами Заберовского.