Тот тоже заметил его и, пронзительно глянув прямо в глаза, резко рванул с места в карьер. Глава девятая Доложив генералу, что осуществляет преследование, Гуров время от времени передавал свои координаты и вскоре с удивлением заметил, что Заберовский двигается по тому же маршруту, по которому ехал он сам, направляясь в Орловскую область. «Боровое? Вот это номер! – удивленно подумал Лев. – Что он забыл там?» Тем не менее направление было очевидным, и он передал информацию, попросив Орлова незамедлительно связаться с местными отделениями и обеспечить поддержку. А серебристый «Ниссан» на всех парах мчался по трассе, все дальше удаляясь от столицы и все ближе приближаясь к заштатной деревушке. «Форд», на котором ехал Гуров, имел сопоставимые скоростные качества, и время от времени он ехал, почти упираясь в задний бампер машины Заберовского. Однако создать такую ситуацию, когда можно было выйти из машины и задержать преследуемого, пока не удавалось. На первом же стационарном посту, который встретился на пути, полицейские, следуя указаниям, выставили поперек дороги несколько машин, пытаясь перегородить проезд. Но это ни к чему не привело. Увидев препятствие, Заберовский резко свернул вправо и, почти съехав в кювет, обогнул «столпившиеся» на дороге полицейские машины. Гурову, чтобы не отстать, пришлось повторить этот маневр и, только резко прибавив скорость, он удержал в равновесии машину, чуть было не перевернувшуюся на крутой и высокой дорожной насыпи. На следующем посту, где машины стояли так, что объехать их по обочине уже не представлялось возможным, «Ниссан», сбавив скорость, пошел на таран, наподобие того, как совсем недавно делал это водитель лимузина, и вновь прорвался сквозь заграждения, просто отодвинув машины с дороги. Открывать стрельбу полицейские тоже не могли. Во-первых, полковник всякий раз передавал настоятельное требование делать это только в самом крайнем случае, а во-вторых, сам он, почти вплотную следуя за машиной Заберовского, мог оказаться на линии огня. Таким образом, как ни старались остановить машину преступника еще в пути, ему всякий раз удавалось уходить из расставленной ловушки. Между тем время шло, и Гуров, вот уже несколько часов продолжавший погоню, увидел вдали знакомый указатель, стоявший перед поворотом в Боровое. Он начал сбавлять скорость, не сомневаясь, что Заберовский повернет в деревню, однако, в очередной раз удивив нестандартностью решения, серебристый «Ниссан» проскочил поворот, даже не попытавшись притормозить. «А вот и новый сюрпризец, извольте получить, – вновь теряясь в догадках, думал Лев. – Похоже, непредсказуемость – главное отличительное качество уважаемого Дениса Исааковича. Кажется, я уже начинаю привыкать». Тем временем «Ниссан», продолжая двигаться на предельной скорости, миновал деревню, и вскоре Гуров заметил, что практически голая степь, простиравшаяся по обочинам трассы почти на всем протяжении пути, постепенно сменяется довольно густой растительностью. Через некоторое время по обе стороны асфальтированной дороги уже была настоящая лесная чаща, оставлявшая свободным лишь узкое пространство вдоль обочин, несомненно, с немалым трудом отвоеванное у девственной природы в те времена, когда эта дорога строилась. Предположив, что это – часть того самого необозримого дремучего леса, который до недавнего времени столь успешно оберегал от пожаров Борис Зиновьев, полковник подумал о том, что держать связь здесь и впрямь возможно только через спутник. Сплошная стена растительности, пробраться сквозь которую мог только пеший, да и то приложив немало усилий, создавала почти непреодолимое препятствие для активных коммуникаций. «Какой тут сотовый, – неотрывно следуя за «Ниссаном», думал он. – Тут и со спутниковым-то не сразу сориентируешься. О черт! Спутник! У Азимова спутниковый телефон! Вот почему Кирилл не засек сегодня утром звонок Мише. Он позвонил по другому аппарату. А слушали ведь самого Азимова, а не его водителя. Поэтому и не услышали». Тем временем погоня продолжалась. В одном месте междугородняя трасса делала довольно крутой поворот, и, сбавив скорость, Лев чуть поотстал. Завернув вслед за «Ниссаном», он с удивлением обнаружил, что трасса пуста и машины, на которой минуту назад ехал перед ним Заберовский, нигде не видно. Но когда повернул голову назад, заметил, что в одном месте, прямо за поворотом трассы, густая лесная чаща, раздвинувшись, пропускала в свои недра узкую грунтовую дорогу. Дав задний ход, Гуров вскоре увидел едва заметный поворот с асфальта на грунтовку, уводящий в лес. Две не особенно четкие колеи, идущие по примятой траве, показывали, что ездили здесь нечасто. Свернув в лес, он снова до предела отжал газ, стараясь наверстать потерянные минуты, и, подскакивая на кочках, несколько минут ехал меж двух почти непроницаемых зеленых стен. Заметив впереди задний бампер «Ниссана», Лев обрадовался, что сумел нагнать беглеца, но энтузиазм его тут же погас, когда он понял, что машина стоит на месте и Заберовского в ней нет. Тем не менее остановка, по-видимому, произошла недавно, и надежда еще оставалась. Заглушив двигатель и выйдя из машины, Гуров прислушался. Помня, как сам пробирался через эту чащу, поминутно наступая на какой-то сухой валежник и ломая преграждавшие дорогу бесчисленные ветки, он предположил, что, если Заберовский решил продолжить путь пешим ходом, продвижение его неминуемо будет сопровождаться характерными звуками. Через некоторое время он действительно услышал отдаленный хруст и, сориентировавшись с направлением, поспешил следом. Беглец торопился, у него не было времени заметать следы. Свежеобломанные ветки и примятая густая трава с предельной ясностью указывали маршрут преследования. Однако, несмотря на очевидность направления, идти по нему быстро не получалось. Непроходимый бурелом на каждом шагу создавал препятствия и, пытаясь прибавить шаг, полковник всякий раз вновь вынужден был замедлять ход. Так, то быстрее, то медленнее, шли они друг за другом по дремучему лесу, пока Лев не услышал, что треск ветвей раздается уже совсем близко. Оторвав взгляд от земли, куда практически все время приходилось смотреть, чтобы не спотыкаться о препятствия, он сквозь густую сеть неподвижных ветвей заметил впереди некое довольно активное движение. Хотя из-за плохого обзора невозможно было разглядеть человеческий силуэт, но с громким шелестом перемещавшиеся ветки могли свидетельствовать только об одном: противник уже недалеко и скоро будет настигнут, нужно лишь немного поднажать. И тут Гуров совершил ошибку. Ростом он был выше Заберовского, и, несомненно, находясь на столь небольшом расстоянии, тот тоже увидел его. Не слишком заботясь о безопасности и думая только о том, как быстрее догнать уходящего преступника, Лев шел, даже не пригибаясь, и устранял впереди себя растительные препятствия с не меньшей решимостью, чем Заберовский. Тот этим и воспользовался. Отодвигая с дороги очередную партию густых веток, Гуров услышал громкий хлопок и тут же почувствовал боль в левом плече. Хлопчатобумажная летняя футболка, в которую он был одет, окрасилась алым, но досадная оплошность только подстегнула спортивную злость и усилила азарт. «Не смертельно, – подумал он, в свою очередь, вытаскивая из-за пояса пистолет. – Хотя и неприятно. А известно, что как аукнется, так и откликнется», – и сделал несколько выстрелов, пытаясь попасть по ногам, но в подобной обстановке, среди густо растущих стволов деревьев, это было весьма затруднительно. Пройдя еще немного, чтобы не отстать от преследуемого и не потерять его из виду, Лев немного присел, прицеливаясь тщательнее, и снова выстрелил. Раздался вскрик и следом за ним снова довольно громкий хруст веток, после чего все звуки и движения прекратились. Находясь все еще достаточно далеко от Заберовского, Гуров не мог с точностью определить где он упал, поэтому продолжал продвигался вперед очень медленно и осторожно. Противник сделал всего лишь один выстрел, значит, у него еще оставалось достаточно пуль, чтобы причинить неприятность. Это предположение очень скоро со всей наглядностью подтвердилось. Сделав очередной шаг, Гуров наступил на какую-то сухую ветку, и резкий звук, по-видимому, привлек внимание Заберовского. Вновь раздался выстрел. Но теперь ему неудобно было целиться, и пуля прошла далеко в стороне от того места, где находился полковник. Тем не менее это заставило его действовать с еще большей осторожностью. Еще немного приблизившись к тому месту, где, по его предположениям, мог находиться Заберовский, Лев остановился и решил начать разговор, уверенный, что его услышат. – Денис Исаакович! – негромко позвал он. – Может быть, прекратим эти бессмысленные догонялки? Игра проиграна. Имейте мужество признать это. – Ой! Кто это здесь? – послышался из гущи ветвей насмешливый голос. – Леший, что ли? Или Баба-яга? Подойди поближе, странник одинокий, а то я что-то к старости плохо видеть стал, не могу как следует прицелиться. – В тоне Заберовского слышалась нескрываемая издевка, но по тому, с какой натугой он говорил и каким прерывистым было его дыхание, нанесенная рана доставляла ему много неприятностей. – Какой смысл целиться, Денис Исаакович? Вы про спутниковую навигацию что-нибудь слышали? Минут через десять здесь будет целая толпа полицейских. При всем горячем желании вам не удастся всех их перестрелять из пистолета. – Но прикончить одного я все-таки рассчитываю, – донеслось из ветвей. – Выдающиеся способности требуют выдающейся оценки. Слишком уж ты хорош, Гуров, чтобы оставаться на грешной земле. Айда к ангелам! – Только после вас, Денис Исаакович. Я привык соблюдать субординацию. – Брось! Я по сравнению с тобой – просто младенец неразумный. Ты как догадался-то? – Баба-яга нашептала. Одного только не поведала, куда ты труп лесника дел, когда убил его, – перешел на «ты» и полковник. – Я?! – в деланом изумлении воскликнул Заберовский. – Я убил?! Да как у вас язык повернулся, Лев Иванович! За всю свою жизнь я даже мухи не убил! – Пулю, которую извлекли из шеи курьера, мы, конечно же, постараемся сличить с той, что у меня в плече. – А, так курьера ты нашел, значит? – с какой-то особой интонацией проговорил Заберовский. – А лесника не нашел? Занятно! – Из ветвей послышался смех. Между тем, по мере того как продолжался разговор, Гуров подходил все ближе к Заберовскому, надеясь улучить момент и обезоружить его. Ему вдруг показалось, что противник расслабился, и он неосторожно высунулся из ветвей. В тот же миг прозвучал новый выстрел. К счастью, и на сей раз Заберовский, не имевший возможности как следует прицелиться, не попал, но пуля прошла совсем близко. – Значит, говоришь, мухи не убил? – многозначительно спросил Гуров. – Конечно! Исключение готов сделать лишь для тебя. Так уж и быть, посажу пятно на белоснежной репутации. Очень уж хочется, чтобы ты узнал, где лесник. Встретишься с ним, поговоришь, расспросишь. Чай, не откажет в дополнительной информации. Такому-то профессионалу! – А сейчас я с кем говорю, по-твоему? А, Боря? Предъяви-ка документы, что у тебя там в них написано? И по паспорту ты лесник, и сидишь в лесу, тебе и отвечать. Курьера за что пристрелил? Потому что тот появился не вовремя? – Ой, Лев Иванович, ну ничего мне от вас не скрыть! – снова издевательски заговорил Заберовский. – Ваша правда, вот совсем не вовремя дурачок этот явился. Что было с ним делать? Пришлось следом за лесником и отправить. Теперь твоя очередь. Лесника-то не я пристрелил, не возводи напраслину. Но для тебя постараюсь. – А кто же еще? Скажешь, «гориллы» Захаровы? – Нет, ну все он знает! Ну вот просто все. А где труп, не знает. – Заберовский снова издевательски захихикал, потом в том же издевательском тоне продолжил: – А нет его нигде, товарищ начальник. Нет и не было. Я – лесник, и зовут меня Боря, и ранил ты ни в чем не повинного законопослушного гражданина, возведя на него лживые обвинения из зависти. А? Как тебе такой расклад? Слушая злобно-шутливые выпады Заберовского, Гуров неожиданно набрел на довольно очевидную, но почему-то до сих пор не приходившую в голову мысль. Лесника прикончила охрана, а курьера, если верить его словам, застрелил сам Заберовский. Профессиональные бойцы, которым, возможно, уже приходилось выполнять подобные задания, наверняка без труда сориентировались с тем, как и где и надежнее спрятать труп. «Тело курьера было лишь слегка присыпано землей, – вспоминал Лев. – Очевидно, ее просто сгребли с края этого небольшого оврага, не желая особенно утруждаться. А между тем, когда мы с участковым приподняли труп, под ним не было травы и листьев. Там была земля, причем практически такая же свежая. Лесник лежит там же, где и курьер. Точнее, это курьера уложили туда, где уже покоился лесник». – А! Черт! – вдруг донесся из ветвей громкий болезненный вскрик. – Что с вами, Денис Исаакович? – сочувственно проговорил полковник. – Старые грехи мучат? – А шел бы ты лесом, Гуров! – уже не скрывая злобы, раздраженно ответил Заберовский. – Я с тобой лясы точить не собираюсь. – Да и я не собираюсь лясы точить. Я помочь хочу. Куда пуля-то пришлась? В колено, что ли? – Не твое дело! Где же дружки-то твои? Что-то они не торопятся. Десять минут давно уж прошли, а их все нет. – Скучаете, Денис Исаакович? Тоскуете по родному правосудию? Ничего, уже очень скоро сможете пообщаться вволю. И наговоритесь, и наслушаетесь. По вам у нас тоже многие скучают. Следователи, что ваше дело вели, так те просто слезами обливаются от грусти. И где-то, говорят, наш Денис Исаакович пропадает? Сам-то вспоминаешь их, Боря? – Так как ответа не последовало, Лев, уже с беспокойством, выкрикнул: – Эй там, на вулкане! Алло! Денис Исаакович! Боря! Он кричал все громче, но со стороны ветвей, в которых, по его предположениям, прятался Заберовский, не доносилось ни звука. Опасаясь, что это новая провокация, Лев очень осторожно, прячась за стволами, приблизился к тайному укрытию и увидел, что Заберовский лежит без сознания. На туловище с левой стороны, чуть пониже желудка, виднелось большое кровавое пятно, и он с досадой отметил, что попал, увы, не в колено. «Внутренние органы. Дело дрянь! А ну-тко, Борис Петрович, попробуем-ка мы встать». Гуров начал поднимать безвольно лежавшее тело. Потревоженный Заберовский, видимо, ощутив боль, застонал, открыл глаза и хрипло, с натугой проговорил: – А, это ты! Не трудись, полковник, я, похоже, свое отпел. Жаль, что тебя мне с собой не забрать, а как бы хорошо было, а? Парное катание. Соглашайся! – В другой раз, Боря. У меня еще здесь дела. Да и ты, если бы поумнее был, не потащился бы в такую даль. В Москве тебя на раз бы вытащили, а тут уж не знаю. Сам себя, считай, наказал. – Если бы я был поумнее, я бы сразу сюда поехал. Думаешь, здесь только сторожка эта одна? Здесь такие «заминочки» есть, дружкам твоим вовеки их не найти со всей спутниковой навигацией. Чего я к этому Модесту поперся? Послушал дураков, вот и имею теперь. – Ничего, Боря, мы их накажем. И Черепанова, и Азимова. Всех дураков уму-разуму научим. Отмстим за тебя. Медленно, спотыкаясь на каждом шагу, раненый Гуров пробирался обратно к дороге, таща на себе Заберовского. Густая чаща, по которой и налегке двигаться было не слишком комфортно, сейчас будто руками держала, не давая идти.