– От Наташи? – слегка удивилась Рокотова. – Хотя, впрочем, да – там же сложные отношения! – А что вы имели в виду, сказав «доигралась»? – А то и значит, – вздохнула Алевтина, – она ведь вела распутный образ жизни. Поэтому то, что с ней произошло, нисколько не удивляет. Что, ее кто-то по башке стукнул, да? Или ножом ткнул? – Нет, скорее прострелил голову, – ответил Гуров. Рокотова на миг застыла. – Вот это несколько удивительно. Хотя… Вы говорите, это произошло в селе? Так ведь там сплошные алкаши, уголовники… Целые династии криминальные – один отсидел, вернулся, а брат его или сын за ним пошел. Там ведь такой контингент… Я ей говорила, и не раз, – что ты туда шатаешься? – А она туда шаталась? – полюбопытствовал полковник. – Весьма часто… – не задумываясь, ответила Рокотова, но потом все же поправилась: – Ну не часто, а так, время от времени. – То есть она приезжала в гости к вам или к Наталье, а потом отправлялась от вас в село? – Ну примерно так и было. В гости она приезжала в основном к Наталье. Потому что я-то и отшить довольно грубо могу, она часто обижалась на меня. Но я не люблю эту всю пьяную бабскую болтовню. Так что больше она с Наташей общалась. Но и та тоже, по большому счету, ее с трудом терпела. – А чего она туда шаталась? – Лев Иванович, а зачем одинокая пьющая женщина шатается? Чтобы выпить… Ну и с кем-то, значит… Ну вы понимаете… – Неужели в Москве не находилось подходящего для нее общества? – Я же не говорю, что она каждый день здесь торчала! Ну где-то пару раз в месяц. Может, у нее в селе знакомый был – алкашей там много. – Но все же, все же… – никак не мог взять в толк полковник. – Дина ездит на такой красивой машине, московская барышня – и вдруг сельские алкаши! – Когда хотелось выпить, тут уж не до выбора, – отрезала Рокотова. – С деньгами у нее постоянно были перебои. На рестораны уже давно не хватало, закупаться в столичных магазинах тоже дорого. И вообще, Дина – она же эмоциональная, шалопутная, любящая всякого рода ерунду, болтовню ни о чем. Посудите сами – семью не создала, детей не родила, учиться не стала. Все отсюда и идет. А когда нет денег – тогда и самогон за двести рублей в помощь, к тому же, говорят, самогон в селе хороший… Я, конечно, сама не пробовала, – на всякий случай добавила Алевтина и, выдержав паузу, решила смягчить свои оценки: – Нет, Дина весьма приятная в общении женщина… Но когда трезвая, а в последнее время это было большой редкостью. Вот и получается, что, наверное, с кем-то не тем выпила. – Вы давно ее знаете? – Да, весьма давно. – С детства? – уточнил Гуров. – Нет, скорее с юности, – вздохнула Рокотова. – Даже затрудняюсь вам сказать, где мы познакомились. Скорее всего, в какой-то компании. Она тогда была молодая, вся такая яркая, общительная. Смеялась много. А я, наоборот, немного зажатая. Наверное, поэтому и подружились. Правда, потом я вышла замуж, и общаться мы стали гораздо реже, бывало, даже по два года не виделись. Как-то раз она позвонила и попросила помочь со строительством коттеджа в нашем поселке своей новой подруге. Это оказалась Наталья Крайнова. Собственно, с ней она сдружилась гораздо больше. Со мной продолжала общаться скорее по инерции. – А вчера она к вам не заходила? – Нет, только звонила. Но она опять была пьяна, и я не стала с ней долго разговаривать, сослалась на семейные дела, и она отстала. И тут Гуров вспомнил про машину, которая вроде как преследовала его, когда он подвозил Дину после того, как ее остановили гаишники. И вроде бы эта же самая машина мелькала совсем недалеко отсюда – а конкретно там, где полковник вечером встретил Дину на дороге. Похоже, этим автомобилем следует заняться всерьез… Глава шестая «Боже, боже мой! Какой ужас! Я же этого не хотела!» – звучало в голове Вероники, бежавшей, не разбирая дороги, прочь от сельского дома, где на крыльце лежала окровавленная тетя Дина. «Что делать? Что делать?» – бился в голове второй вопрос, ответа на который у Вероники пока не было. Параллельно она окидывала взглядом окрестности, казавшиеся ей сейчас пугающими и зловещими. Вероника была одна, почти что в незнакомом месте, оглушена тем, что произошло, и повиновалась, можно сказать, инстинктам. Взяла ли она телефон? Да, вроде бы он здесь, во внутреннем кармане курточки. Что еще? Что говорил Вова? Господи, почему он ушел?! Ну почему он ушел?! Ах, ну да, она же сама настояла на том, чтобы он погулял хотя бы часок. Выходит, сама виновата в том, что произошло! Так все же, что он говорил? Что нельзя высовываться без нужды из дома. Но как можно было оставаться там? Да и нет вроде никого вокруг. По телефонам найти их не могут, так Вова говорил. Да, он наказывал никому не звонить. Но было так страшно, что она не удержалась и позвонила тете Дине… Блин, зачем, ну зачем она это сделала?! Все, больше невозможно, надо набрать Вову! Немного отдышавшись, Вероника отошла от дороги к каким-то кустам, вытащила телефон и набрала на нем цифру 1 – именно так обозначил себя Вова, когда вручал ей два дня назад этот телефон с какой-то, как он выразился, «левой симкой». Однако Нику ждало разочарование – абонент был недоступен. Ах, ну да – Вова же говорил, что отправляется на важный заказ и телефон его может быть выключен. Внезапно Вероника чуть не вскрикнула – по проселочной дороге двигалась машина, ярко освещая все впереди своими фарами. Но люди, которые были в машине – а она увидела, что там сидело несколько парней, – ее не заметили только потому, что именно в этот момент ей пришло в голову набрать Вову, для чего она отошла к кустам. Бешено колотившееся сердце чуть успокоилось, когда машина скрылась в направлении села. Девушка пошарила по карманам – ага, деньги у нее есть. Это уже хорошо. Нужно добраться до трассы и там ловить удачу. Оставалось всего каких-то пятьсот метров. Она хотела положить телефон снова в карман, но чуть замешкалась. А что, если?.. В конце концов, отец ее понимал гораздо лучше, чем мать, хотя и общались они очень редко – Эдуард Васильевич бывал дома, что называется, наездами. Вероника знала, что отец поехал в Подмосковье – но вдруг он в офисе, в Москве? Он довольно часто так делал, ссылаясь на всякие неотложные дела. Телефон отца, как и телефоны матери и тети Дины, Вероника знала наизусть. Поэтому, подумав немного, набрала номер. Ответом были длинные гудки… А, ну да, он видит, что номер незнакомый, поэтому не отвечает. Что делать? Если Вова не отвечает, значит, вступает в действие план Б – как он и говорил, то есть они должны встретиться завтра в Зеленограде – вернее, на станции Крюково. Но до этого надо же где-то перекантоваться! Вероника рассчитывала как-то убедить отца в правильности принятого ею решения. Возможно, это было глупо, но она подумала именно так в тот момент, когда на трассе остановилась машина, за рулем которой был мужчина, а рядом сидела женщина. Семейная пара благожелательно позволила Веронике разместиться на заднем сиденье и вступила с ней в разговор. Вероника сообщила, что поссорилась с парнем, поэтому едет обратно в Москву к родителям. Женщина два раза уточнила, не случилось ли с пассажиркой чего-нибудь нехорошего, намекая на сексуальные приставания, но Вероника отмахнулась и сказала, что «он просто козел, и все». Данное объяснение удовлетворило семейную пару, и она пожелала девушке счастливого пути, высадив ее у ближайшей к МКАД станции метро. Офис отца располагался не так далеко отсюда, но все же нужно было проехать три остановки на метро или взять такси. В такой поздний час Веронике пришлось воспользоваться именно такси. Впрочем, все прошло довольно гладко – деньги у нее были, а таксист не стал интересоваться, какого черта такая молодая девчонка разъезжает одна по ночной Москве. Выйдя у офиса отца, она взглянула на окна – здесь Вероника была несколько раз и примерно знала, где расположен отцовский кабинет, однако там было темно. Правда, ей показалось, что какой-то слабый свет пробивается сквозь шторы. Она снова набрала номер отца, но он не отвечал. Вероника оглядела парковку перед зданием и обрадовалась, заметив знакомую машину и знакомые номера. «Он здесь!» – торжествующе подумала девушка и попробовала открыть дверь. Однако она была закрыта, и Вероника снова набрала отцовский номер. Ответа по-прежнему не было. Не оставалось ничего другого, как снова поймать такси и поехать уже в то место, где она могла спокойно провести остаток ночи. Правда, определение «спокойно» не слишком подходило к той ситуации, в которой Вероника оказалась. И только из круглосуточного «Макдоналдса», откуда никого не выгоняли, она сумела дозвониться отцу… – …Вот и все! – обнял Веронику Вова, когда они устроились на уединенной скамье электрички, в хвосте последнего вагона. – Ничего не бойся, все будет нормально. Устроимся в Питере, снимем квартиру, это уже на мази, я обо всем договорился. Я сдам сессию, переведусь на заочный, откроем бизнес – возможно, даже попробуем завязаться с Финляндией. Это тоже реально, я тебе об этом говорил… С экзаменами твоими тоже что-нибудь порешаем. Все это решаемо. Ты пойми – все ре-ша-е-мо! Вероника слушала и машинально кивала, но одна мысль не давала ей покоя. – Тетя Дина! Вова, ты забываешь про тетю Дину! Ольшанский вздохнул. У него с языка были готовы сорваться сейчас тысячи упреков подруге за то, что она вообще позвонила Дине в ту ночь, вообще решила «запалить» все дело, звонила отцу и так далее, и тому подобное. Но он не стал этого делать – Вова вообще для своего возраста был удивительно сдержанным и даже мудрым парнем. – Но ты-то в чем здесь виновата? – сказал он, чтобы немного успокоить подругу. Вероника не ответила, просто отвернулась и стала смотреть в окно – электричка набирала ход, приближаясь к Солнечногорску. – В Бологое пересаживаемся, там потусим где-нибудь – надо два часа переждать, – произнес Вова, весь захваченный своими планами на будущее. – А в Питере ведь нас будут искать, – с сомнением покачала головой Вероника. – Будут, но не найдут. Во всяком случае, в ближайшее время, – ответил Вова. – Потому что квартира будет снята на другое имя, ты вообще светиться не будешь, а меня никто не знает. Во всяком случае, я так думаю, что не знает. Кстати, кто вообще обо мне знает? – вдруг опять насторожился он. – Давай еще раз… Мать, отец? – Нет! – Одноклассницы? – Ида, – закусила губу Вероника. – Но она будет молчать. – Если будет, – процедил Вова и вдруг хлопнул кулаками по коленям: – Черт! Витя… Это его дом, там произошло убийство, он будет просто вынужден меня сдать! Черт! Надо думать, каким образом себя легализовать в Питере. Как же я об этом не подумал?! Вероника, ну зачем, зачем ты позвонила этой Масловой? Кто тебя просил?! – Не начинай, а! – Вероника вырвалась из объятий Вовы и с надутым видом уставилась в окно электрички, практически прислонившись к нему лицом. Утро вторника в Главке на Петровке началось с совещания в кабинете генерала Орлова. – Ну что, давайте по порядку, орлы! – сказал генерал. – Начнем с Льва Ивановича. Гуров развел руками и показал на лежавшую перед ним бумажку: – Веришь или нет, Петр, но я, ты же знаешь, по бумажке никогда практически не читаю, все говорю по памяти. А тут вынужден был вот написать тезисно… Потому что пока мало что понятно. – А так всегда, до поры до времени, – ответил генерал. – Итак, первая версия – нашу «шатунью» Дину Маслову убил кто-то из ее сельских собутыльников, – вставил Станислав Крячко. – Сразу несколько возражений, – усмехнулся Лев. – Убита она выстрелом из пистолета – совсем не стиль сельских собутыльников. У них или кухонный нож, или камень, или топор. Или вообще просто кулак. – Логично, – тут же согласился Крячко. – Вот-вот, – подтвердил Гуров. – Я разговаривал сегодня с утра с участковым Суворовым. Он утверждает, что никто из его подопечных в серьезных криминальных делах не замечен. Я имею в виду – банды, огнестрелы и так далее. Тот самый алкаш Генка Шабалин, благодаря активности которого мы и обратили внимание на это село, максимум на что способен – дать в морду или трусливо вымогать деньги на выпивку за информацию. Кстати, тот же самый участковый, до того как все случилось, ни разу в селе Дину Маслову не видел. – Не видел – это не значит, что ее там никогда не было, – скептически возразил Крячко. – Вполне возможно, ты прав, – согласился Гуров. – Хотя у меня сложилось впечатление, что Владимир Иваныч Суворов – один из тех, кто к работе своей относится серьезно. В этом плане нам, можно сказать, повезло. Но вполне может быть, что бывала она там весьма нерегулярно, а в тот вечер появилась прицельно. И это связано не с тем, что ей негде или не на что было выпить, а с тем, что она знала, где находится Вероника Крайнова. – Поэтому и возникает вторая и самая правильная на нынешний момент версия – Вероника, – тут же подытожил Крячко. – Правильно, коллега, – иронично поддержал его Лев. – Пистолет пропал из дома Крайновых, и первый, вернее, первая, кто мог его взять, – это Вероника, которая к тому же собиралась сбежать из семьи. Зачем ей пистолет – да, вопрос. Но, как показали дальнейшие события, пистолет этот все же пригодился. Может быть, в этой семейке есть какая-то тайна, которую мы до сих пор не знаем? – Тайна, в которой замешана Дина Маслова, – выдал очередную реплику Станислав. – Она же, Лева, как ты говорил, почти как член семьи! – Почти, – подтвердил Гуров. – Правда, глава семьи ее не жаловал, кривился при одном ее упоминании. А вот Наталья, можно сказать, была лучшей подругой. И, что немаловажно, у Дины сложились хорошие отношения с Вероникой. – А она ее взяла и убила, – нахмурился генерал Орлов. – Как-то не вяжется – да, орлы? – Могло быть что угодно – ссора, просто неосторожность. В конце концов, там, кроме нее, был еще ее хахаль Вова! – поднял вверх палец Крячко. – Этот Вова, кстати, мог и настаивать с самого начала, чтобы его подружка сперла у отца пистолет, а потом воспользовался им, чтобы убрать свидетеля. Дина каким-то образом узнала, что Вероника прячется в селе. – От Вероники, скорее всего, и узнала. – Гуров посмотрел на еще один листок, на котором были отражены все звонки с мобильного телефона Масловой. – Этот хмырь, Вова, вручил ей новый телефон с новой «симкой», с которого она и позвонила Дине в 22:30. – Сейчас по этому номеру что биллинг показывает? – спросил Орлов. – Майор Головкин в этом плане работает, – ответил Крячко. – Так, ну а ты, Станислав, что скажешь по результатам своей вчерашней работы? – в упор посмотрел на него генерал.