– У тебя что, вошло в привычку выигрывать споры? Это очень неподобающе. – А был спор? – Очевидно, что нет. Я не проигрываю споры, – затем он глянул через перила. – Святые, он что, бежит по ледяным ступенькам? Я всмотрелась в туман. Действительно, по узким петляющим вдоль утеса ступеням кто-то взбирался, выдыхая пар в морозный воздух. Мне потребовалась всего секунда, чтобы узнать Мала – голова пригнута, за плечами рюкзак. – Выглядит… воодушевляюще. Если он продолжит в том же духе, мне придется начать всерьез работать над собой. – Голос Николая оставался беспечным, но я чувствовала на себе взгляд его умных карих глаз. – Если предположить, что мы победим Дарклинга, а я уверен, что так и будет, Мал планирует остаться капитаном твоей стражи? Я успела себя остановить, прежде чем потянуться пальцем почесать шрам на ладони. – Не знаю. – Несмотря на все произошедшее, мне хотелось, чтобы Мал оставался рядом. Но это будет несправедливо по отношению к нам обоим. Я заставила себя выдавить: – Думаю, будет лучше, если его переведут в другое место. Он хорош в бою, но следопыт из него лучше. – Ты же знаешь, что он не захочет находиться вдали от сражений. – Делай, что считаешь нужным. – Боль была как тоненький ножик, втыкающийся между моими ребрами. Я вырезала Мала из своей жизни, и мой голос оставался твердым. Николай хорошо меня обучил. Я попыталась вернуть ему кольцо. – Я не могу его принять. Не сейчас. А возможно, и никогда. – Оставь себе, – сказал он, загибая мои пальцы вокруг изумруда. – Корсар учится хвататься за любое преимущество. – А принц? – Принцы привычны к слову «да». * * * Когда я вернулась вечером в комнату, меня ждали очередные сюрпризы от Николая. Ненадолго застыв, я развернулась на пятках и промаршировала по коридору туда, где жили другие девушки. Долгое мгновение я просто стояла на месте, чувствуя себя смущенно и глупо, но все же постучала в дверь. Открыла Надя. За ней я увидела Тамару, точившую свои топоры у окна. Женя сидела за столом и вышивала золотой нитью новую повязку на глаз, а Зоя отдыхала на кровати, поднимая перышко в воздух ветерком из своих пальцев. – Я хочу вам кое-что показать, – сказала я. – Что? – поинтересовалась Зоя, не отвлекаясь от перышка. – Пойдемте и увидите. Раздраженно вздохнув, она скатилась с кровати. Я повела их по коридору в свою комнату и распахнула дверь. Женя нырнула в кучу платьев, разложенных на моей кровати. – Шелк! – простонала она. – Бархат! Зоя изучала кафтан, висящий на спинке моего стула. Он был из золотой парчи, рукава и подол расшиты богатыми синими узорами, на манжетах сияют лучи солнца из драгоценных камней. – Соболь, – вздохнула она, поглаживая оторочку. – Я еще никогда тебя так не ненавидела. – Этот мой, – уточнила я. – Но остальные можете разбирать. Мне все равно всех не перемерить в Западной Равке. – Николай распорядился изготовить их все для тебя? – спросила Надя. – Он не особо верит в полумеры. – Ты уверена, что он хочет, чтобы ты их раздавала? – Одалживала, – исправила я. – А если ему это не понравится, пусть научится оставлять более четкие указания. – Умно, – сказала Тамара, накинув бирюзовый плащ на плечи и рассматривая себя в зеркале. – Он должен выглядеть как король, а ты – как королева. – Есть еще кое-что… И вновь я почувствовала, как меня охватывает смущение. Мне до сих пор было непонятно, как вести себя в присутствии других гришей. Кто они, друзья? Подчиненные? Это совершенно новая территория. Но я не хотела сидеть одна в комнате со своими мыслями и ворохом платьев в качестве компании. Я вытащила кольцо Николая и положила его на стол. – Ради всех святых! – выдохнула Женя. – Это же изумруд Ланцовых. Тот будто испускал собственное сияние в свете ламп, крошечные бриллианты загадочно мерцали вокруг него. – Он просто отдал его тебе? На хранение? – осведомилась Надя. Женя схватила меня за руку. – Он сделал предложение? – Не совсем. – С тем же успехом мог сделать, – покачала она головой. – Это кольцо – семейная реликвия. Королева всегда его носила, даже когда ложилась спать. – Выбрось его, – сказала Зоя. – Жестоко разбей ему сердце. Я с радостью утешу нашего бедного принца, и из меня выйдет прекрасная королева! Я рассмеялась. – Вполне может быть, Зоя. Если ты хоть на минуту перестанешь быть такой ужасной. – С такой мотивацией я бы выдержала минуту. Или даже две. Я закатила глаза. – Это всего лишь кольцо. Зоя снова вздохнула и подняла изумруд к свету, отчего тот вспыхнул. – Я действительно ужасная, – внезапно выпалила она. – Столько людей полегло, а я скучаю по красивым безделушкам. Женя закусила губу. – Я скучаю по миндальному куличу. И по маслу, и по вишневому варенью, которое повара привозили с рынка в Балакиреве. – А я скучаю по морю, – отозвалась Тамара, – и по своему гамаку на борту «Волка волн». – Я скучаю по прогулкам у озера в Малом дворце, – вставила Надя. – По чаепитию и умиротворяющей атмосфере. Зоя потупила взгляд в пол. – Я скучаю по определенности в будущем. – И я, – призналась я. Зоя положила кольцо. – Ты согласишься? – Он не делал мне предложения. – Но сделает. – Возможно. Я не знаю. Шквальная фыркнула с отвращением. – Я соврала. Вот теперь я никогда не ненавидела тебя больше. – Это будет что-то особенное, – сказала Тамара, – если на трон сядет гриш. – Она права, – добавила Женя. – Стать той, кто правит, вместо того чтобы просто служить. Они хотели королеву-гриша. Мал хотел королеву-простолюдинку. А чего хотела я? Мира для Равки. Возможности спокойно спать по ночам, ничего не боясь. Перестать чувствовать вину и ужас, с которыми я просыпалась каждое утро. Старые желания никуда не делись – я хотела быть любимой за то, какая я есть, а не за то, на что я способна, лежать на лугу в объятиях любимого человека и наблюдать за тем, как ветер гонит облака. Но эти мечты принадлежали девочке, а не заклинательнице Солнца или святой. Зоя фыркнула, примеряя кокошник из жемчуга. – Я все равно считаю, что на твоем месте должна быть я. Женя кинула в нее шелковой тапочкой.