– Ишь ты, все ему скажи! – возмутилась бабуля. – Нет, не все, хотел бы, конечно, все, да ведь из вас лишнего слова не вытянешь. Бабуля захихикала. – Есть такое! Ладно, слушай. Точное время не скажу, скажу только, что на пристань к Фомору хочет он до ночи попасть. Вот и думай, сколько ему туда морем добираться. Нос из щелки исчез, дверь хлопнула, скрипнул засов, и информационный источник иссяк. Ну и ладно. Из-за частокола показалась голова Свена. Увидев меня целым и здоровым, он облегченно вздохнул. – Лучше мечом целый день махать, чем со старухой Риной пять минут говорить, особенно когда она этого не хочет, – негромко сказал он. – Боюсь я ее в такие моменты. Ну сказала она чего? – Сказала, сказала, – ответил я, выходя со двора. – Говорит, что Кривой до темноты хочет к Ледяной стене подойти. Ну а сколько ходу от Форсвика до дворца Фомора – это ты сам считай. Свен призадумался, кивая головой, видимо, прикидывая время. – Стало быть, часов в десять утра он с острова выходить будет, – сказал он мне, когда мы приблизились к нашим спутникам. – Поутру – это хорошо. – Хорошо. Ну если конечно не будет шторма. – Да с чего бы? – махнул я рукой. – Да и что нам? Будет шторм – он с острова носа не высунет. А как распогодится – так и мы тут как тут. Наши друзья отдыхали душой и телом. Флоси по-прежнему дрых, фон Рихтер же тихо-мирно плел венок из каких-то цветов, похожих на ромашки. Идиллия, да и только. Увидев нас, рыцарь спрятал венок за спину, покраснел и принял сосредоточенный вид. – Ну что узнали? – Гунтер был сама деловитость. – Плохо дело, – покачал головой я. – Она требует за свои знания невозможного! – Чего она требует? – Фон Рихтер весь напрягся. Свен понял, что я собираюсь подкинуть рыцарю подлянку, и тоже придал своему лицу погребально-мрачный вид. – Видишь ли, друг мой, она потребовала за помощь нам всего-навсего благосклонность рыцаря-храмовника. – Как-кую благосклонность? – Фон Рихтер начал заикаться. – Ту самую, – с сальностью в голосе пояснил ему Свен. – Она же женщина! – Это невозможно, – всплеснул руками Гунтер. – Я обет давал! У меня дама сердца есть! – А девушку в руках морских разбойников… – Я заметил, что Свен нахмурился. – Которые рядятся под хороших разбойников, оставлять можно? На лице доброго и честного фон Рихтера отразилась целая буря эмоций. – Ой, рыцарь, – заворочался Флоси. – Кому ты веришь? Этому шутнику? Или Свену, который до прозвища «Селедка» носил прозвище «Болтун»? Мы со Свеном засмеялись, чего нам давно уже хотелось. Лицо фон Рихтера сменило за минуту три цвета – из обычного стало сначала белым от удивления, потом зеленым от возмущения, ну а после красным от злости. – Да чтоб вам, шутники! – Рыцарь плюнул в нашу сторону и сел на траву, спиной к нам. – Ладно, не дуйся. – Я толкнул его в плечо. – Значит, подведем итоги. Итак, что мы имеем? Гунтер навострил уши, Свен придал лицу внимательность и даже Флоси приподнялся на локтях. – Ульфриду умыкнул некто Торсфель Кривой, который даже среди разбойников слывет разбойником. Сейчас она находится на острове в море, остров этот неприступен, и штурм не принесет никаких результатов. Но через два дня, послезавтра поутру, корабли Торсфеля покинут остров, чтобы отправиться к Ледяной стене. Услышав это, Гунтер повернулся к нам. – Тогда у нас будет шанс перехватить его в море и освободить девушку. Корабли и люди для этого есть, вопрос в двадцати тысячах золотом. Что мы делаем? Свен отправляется на побережье, договариваться о найме. Я отправляюсь к кенигу добывать деньги. – Только время зря потеряешь, – заметил окончательно протрезвевший Флоси. – Ни медяка не получишь. – Как так? – удивился я. – Он же отец! – И что? Ну был бы еще сын – это ладно, все-таки наследник, опора в старости, ну по крайней мере, пока сам на трон не захочет влезть, а дочь… Может, тысячу и даст, но не больше, – уверил меня Вонючка. – Девушку надо спасать, – твердо сказал Гунтер. – В крайнем случае, я возьму деньги в миссии ордена. – Тогда я пошел, – кивнул Свен. – Давай свиток. Встречаемся в семь утра послезавтра, у пирса в Фальдерхалле. Я протянул ему свиток и оглянулся на своих попутчиков – знают ли они, где это. Флоси кивнул, поймав мой взгляд. – Я там бывал, ага. Там мой братец живет неподалеку. – До встречи. – Свен махнул рукой и скрылся в портале. – А мы куда? – спросил Вонючка. – Мы? – Я огляделся. – Скорее всего, вон туда. Я указал Флоси и Гунтеру на пятнышко на горизонте, надо думать, что это были стены бурга Хольфстриг. – Далеко, – почесал под бородой Флоси. – Я не дойду. – Куда ты денешься? – хмыкнул я. – Можешь тут остаться, бабуля за водой или овощами отправится, мимо тебя не пройдет. Флоси подхватился и довольно шустро зашагал по направлению к бургу. Мы последовали его примеру, причем фон Рихтер вел коня в поводу. – Лэрд, вы так больше не шутите, – обиженно пробубнил он. – Хорошо, Гунтер, – пообещал я, подумав, что если будет возможность, то я еще и не так над ним подшучу. Да и сейчас можно было бы, но у меня в голове как раз складывался кое-какой план. Стены бурга были уже совсем рядом, когда стрела, свистнувшая из небольших кустов, воткнулась мне в плечо. «На наконечнике стрелы был сильнодействующий яд, и теперь вы отравлены! Вы будете терять 0,8 единиц жизни каждую секунду в течение 1,5 минуты». – Да чтоб вас! – заорал я, доставая меч и ловя еще одну стрелу, уже в ногу. «На наконечнике стрелы был сильнодействующий яд, и теперь вы отравлены! Вы будете терять 0,8 единиц жизни каждую секунду в течение 1,5 минуты. Поскольку ранее вам уже был нанесен урон ядом, то их действие суммируется. Вы будете терять 1,6 единицы жизни каждую секунду в течение 1,5 минуты». Из кустов вылетело человек пять разбойников. Почему разбойников? Да над каждым из них так и было написано: «разбойник». И уровень обозначен – пятьдесят шестой. Еще один из налетчиков остался в кустах и, натягивая лук, выцеливал Гунтера. – Флоси, твой этот, в кустах. Не дай ему выстрелить! Держи! – Я кинул Вонючке секиру предка кенига Харальда. Для непися сойдет. – Не воин же я давно! – заорал Флоси. – Я по туалетной части! И тем не менее он побежал к кустам, стараясь пригибаться и внимательно следя за стрелком. У парня явно имелся боевой опыт. Разбойники уже добрались до нас, я отбил удар одного из них, клинок второго проскрежетал по доспеху, зацепив мне бок, и мой уровень жизни уменьшился. – «Душа волка»! – заорал я, начиная опасаться, как бы не сдохнуть в этих кустах. Появился мой серый друг, которого я тут же натравил на одного из трех головорезов, насевших на Гунтера, с большим умением отмахивавшегося от них своим длинным мечом – щит мой приятель с коня снять не успел. Я некоторое время более-менее удачно парировал удары обоих налетчиков и даже умудрился ранить в руку одного из них. Но, увы, это было единственной моей удачей, поскольку секундой позже я прозевал удар, причем сильный, который выбил из меня прилично жизни, и мой датчик здоровья начал балансировать на красной отметке. – Эх, – раздался крик Флоси, и у одного из моих противников резко убавилось жизни. Похоже, наш туалетный удачно воевал, причем в ударах в спину он явно знал толк. Да и в прямом бою тоже – лучника он явно не со спины завалил. Приободрившись, я начал атаковать своего оставшегося противника и преуспел в этом, нанеся ему пару ударов. – Ага! – раздался торжествующий крик Гунтера, на который я отвлекся. Оказывается, мой бравый оловянный солдатик пришиб последнего из бандитов, навалившихся на него, как раз погрызенного моим волком. Но вот отвлекся я зря, поскольку мой противник времени не терял, и хотя удар меча я успел отбить, тонкое лезвие кинжала, который он сжимал во второй руке, нашло дорогу к моему горлу. Гунтер добил ловкого разбойника и кинулся ко мне. Эх, если бы не чертовы стрелы… Мне не хватило всего ничего для восстановления. Нет, у меня было умение, полученное сто лет назад, но оно не могло меня спасти. Все что я успел – это прошептать: – Я скоро. И все. И я в подштанниках, причем даже не в столице, по своему раздолбайству я не там сохранился, а в Хексбурге. Впрочем, это к лучшему – не стоит пугать местное население забегом в исподнем и смущать крутобедрых северянок своими статями в поисках гостиницы. «В связи со смертью вы теряете часть накопленного опыта». Понятное дело, не удивили. Черт, черт, жалко-то как… Да, впрочем, леший с ним, с опытом, вещи бы не потерять. Снимется сейчас славный рыцарь с того места, а город в двух шагах, охотники до чужого добра всегда найдутся.