– Киф, я подумал, что моя последняя фраза прозвучала очень мрачно. Конечно же он жив и даже относительно здоров, просто московскому климату предпочел аджарский, а может, даже и дагестанский. Там чудо как хорошо осенью. Ну все, удачи. Мы с Китом на вас поставили, так что не подведите! С нас премия! На заднем фоне слышалось несколько голосов, судя по всему, они собирались смотреть предстоящее действо на большом экране. Ну а я весь вечер на арене. – Чего «нет»-то? – спросил я совсем уже притихшую Вику. – Какая разница? – вздохнула она. – Большая разница, – серьезно ответил я. – Он спросил, не желаю ли я занять место заместителя начальника пресс-центра при департаменте по региональным связям. – Так чего отказалась-то? – совершенно честно изумился я. – Шанс один на миллион. Вика посмотрела на меня, как на маленького ребенка, сказавшего глупость. – Ты все-таки редкостный болван. Она слезла с моих колен. – Иди, я знаю, тебя ждут подвиги и свершения. Хотя бы что-то благородное? – А как же! – Я встал и потянулся. – Спасать девицу идем, от злодея, целым коллективом. – Надеюсь, хоть жениться тебе на ней не придется? А то я сама на это место мечу. – Нет, у нее никаких шансов, ибо на мне в игре висит табличка: «Столик заказан». – Ну раз так, то жду тебя со щитом. И тогда отважному спасителю прекрасных дам и невероятных дур с меня борщ с пампушками и большой пирог. Яблочный. – А если на щите? – Домашние пельмени. – Вика засмеялась. – А нельзя и то и другое? – Я и впрямь хотел и то и другое. Она поцеловала меня в щеку и рыбкой юркнула под одеяло. – Все, вали. Я спать буду. Или уж тогда иди сюда. Я бы предпочел именно последний вариант, но на причале Фальдерхалле меня ждало уж очень много народа, а ведь еще неизвестно, в каком состоянии Флоси. Как оказалось, туалетный работник был на удивление бодр и весел. Он и фон Рихтер терпеливо ожидали меня на центральной площади. Рыцарь был хмур, привычно собран, в начищенных доспехах и без коня, которого он, судя по всему, слава богу, оставил в миссии. Флоси благоухал всеми своими ароматами и явно был с легкого похмура. В общем, в Файролле царили гармония и стабильность. – Ну наконец-то, Хейген. – Фон Рихтер укоризненно покачал головой. – Нас ждут люди, насколько я помню. Непунктуальность – это очень плохо. Флоси приветственно помахал мне рукой и поинтересовался: – Может, по кружечке на дорогу, ярл, а? – Коли все пройдет как надо и вернемся с победой – будет тебе не эль, будет тебе вино. Слово даю, – пообещал я туалетному. Тот облизнулся. – От вина очень приятно пьяным быть, – поделился с нами Флоси. – Я очень люблю вино поглощать! – Ты все любишь поглощать, – рявкнул фон Рихтер. – Держи свиток, открывай окно в Фальдерхалле! – Я не умею, – пожал плечами любитель вина. – Чего делать-то? Гунтер забулькал, а я примирительно сказал: – Флоси, все просто. Представь место, куда надо попасть, и скажи вслух или про себя: «Портал». Флоси хэкнул, показывая свое пренебрежение к этим магическим штукам-дрюкам, и проделал требуемое. В лицо ударило холодным морским ветром, я услышал, а после и увидел свинцово-серое море с белыми барашками набегающих на берег волн. Перед нами открылась величественная картина. У огромного каменного причала, по которому передвигались бородатые и усатые дядьки в блестящих кольчугах и рогатых шлемах, стояло около десятка драккаров с опущенными разноцветными парусами. Я всегда думал, что вот эти самые резные форштевни были не очень-то и большие. Как оказалось, они были крайне велики и прямо-таки впечатляли. Было очень шумно, но я расслышал знакомый голос Свена: – А, ты прибыл. Очень хорошо, а то ярлы начинают думать, что ты то ли струсил, то ли их обманул. Воин, видимо в преддверии битвы одетый в кольчугу, подошел ко мне, и мы обнялись. Я и впрямь был рад видеть этого здоровяка. – Привет, Свен. Да нет, я всегда держу данное мной слово. Да и мне это нужнее, чем им. – Не скажи. – Свен дернул себя за бороду. – Олафссон, узнав, что ты задумал, очень обрадовался. Как я мыслю, он сам уже подумывал дать награду за Торсфеля, а тут такое дело. Да вот и он сам. К нам приблизился мужчина средних лет, довольно рослый, мускулистый и с очень бледным лицом и спросил: – Ты ярл Хейген? – Я. А ты ярл Гуннар Олафссон? Мужчина кивнул и сообщил мне: – Надо обсудить, как делим трофеи. У меня есть пожелание… Я остановил его: – Мне думается, что о таких вещах надо говорить со всеми участниками похода. Так оно будет справедливее. По кивку Гуннара и одобрительному взгляду Свена я понял, что сказал все верно. С этими морскими королями, я так понимаю, надо держать ухо востро. – Хейген. Хе-э-эйген! – раздалось от причала. Я повертел головой и увидел Элину, машущую мне рукой, и с ней кучку моих сокланов. Знакомых лиц вроде видно не было, хотя… Да ну не может быть… – Это твои друзья? – поинтересовался Гуннар. – Да нет, соратники. Друзья – это то слово, которым не стоит разбрасываться. Но лишние клинки в бою ведь всегда нужны? – Пожалуй, – склонил голову Олафссон. – Пойдем к ним. Вон, кстати, и Фроки с Коротконогим идут. По причалу шла забавная парочка. Один был невероятно толст, при этом его огромный живот несли довольно короткие ноги, больше напоминавшие тумбы. Второй же был весьма худым и длинноногим. Интересно, за что его прозвали Молот? – Пять секунд, – сказал я. – Где тут почтовый ящик? Гунтер, Флоси, за мной. Элина подошла ко мне как раз в тот момент, когда я забрал золото из почтового ящика. – Я же говорил, что у меня все по-честному, без обмана, как у того Сулеймана. – Добрый день для начала, – довольно холодно произнесла Элина. – Добрый, добрый. Хотя конечно, это кому как, – сказал я, окидывая взглядом и ее, и остальных «Буревестников». Ну не элита клана, конечно, но восемьдесят плюс однако. О! Не показалось. – Ойголинн, чертяка, это ты, что ли? – абсолютно искренне удивился я. Мой соратник по первым битвам с нежитью успел доскакать аж до восемьдесят седьмого уровня. На фоне моего вечного сорок девятого – герой-стахановец, однозначно. – Ну да. – Эльф подошел ко мне и протянул руку. – А ты, я смотрю, не спешишь. – Ну мы живем вечно, времени полно. – Я кивнул остальным: – Привет всем. Морской болезнью, надеюсь, никто не страдает? – О себе беспокойся, – недружелюбно ответил закованный в латы рыцарь по имени Лотар, держащий на плече топор, и манерно добавил в довесок, обращаясь к любезнейшей публике так, как будто меня рядом нет: – Совсем молодняк охамел. В это время к нам подошли Гунтер и отчаянно зевающий Флоси, которого по трезвяку потянуло в сон. На одном из зевков он заметил Элину. – О, опять эта шалава, – громко гаркнул он и ткнул пальцем в эльфийку. – Ярл, чего она за тобой таскается вечно? – Откуда здесь это… это! – страдальчески воскликнула Элина. – Они со мной. Это мои друзья. Ну извини его, он же не нарочно, – примирительно сказал я. Гунтер кивнул присутствующим, которые пытались понять, что вообще творится, поскольку данное событие находилось за гранью нормального восприятия действительности. Приходит непись, от которого смердит, как от выгребной ямы, и называет кланлидера шалавой. При этом кланлидер его вроде даже как и знает. Бред какой-то! – Доброго дня всем вам, – приветливо сказал Гунтер. – Рад познакомиться с будущими собратьями по оружию. Народ безмолвствовал.