– Минни, я всегда дома ночую! Мать в ответ ему ласково так: – Утром в восемь уехал, ближе к ночи вернулся и в кровать шмыг! Спишь со мной в одной постели, не спорю. Храпишь. Но мы не общаемся. И давай говорить, как она ценит время, которое муж с ней проводит, нахваливать отца. Светлана опять взглянула на часы и вернула бутылку на место. – У нее манера такая, прежде чем вломить от всего сердца, сначала обласкать по полной. И чем дольше добрые слова говорит, тем глубже потом копье в печень воткнет. В тот раз она просто осанну пела. Я аж испугалась: что папа натворил? Неужели любовницу завел? На него это не похоже, но вдруг? И выяснилась правда. Квартиру в нашем доме Кирилл не покупал. Папа ее приобрел на его имя. Мало того, он ему еще и клинику подарил, в ней пока ремонт делают. Его брат решил вернуться в Москву, потому что у него дела не очень хорошо шли. Люди к нему не спешили, а в столице сейчас гомеопаты в моде. Глава девятнадцатая Мне стало жалко Лену. – Представляю, как Минни расстроилась. Денег она никогда не жалеет, но то, что муж все проделал без совета с ней, определенно ее обидело. – Ты хорошо знаешь маму, – отметила Света, – она спросила: «А почему ты мне ничего не сказал?» Папа понес ерунду всякую, вроде он не хотел, чтобы она нервничала. Мама молча выслушала его и тихо так поинтересовалась: «Андрюша, почему ты мне врешь?» Отец осекся, потом попытался спасти ситуацию: – Солнышко, я всегда говорю тебе правду, даже если она неприятна. Никогда не лгу. – Не лгал, – поправила его мама, – а сейчас начал. Меня это удивило. Что не так с Кириллом? Почему ни ты, ни Лидия Николаевна, ни Василий Петрович о нем никогда не упоминали? Твои слова про увлечение брата гомеопатией – неловкая попытка объяснить ситуацию. Согласись, странно вычеркивать из своей жизни члена семьи из-за такой ерунды. Да, возможно, конфликт возник на этой почве, и Кирилл уехал из Москвы. Допустим, что пару лет со старшим сыном не общались, но потом острота разногласий должна была притупиться, а отношения восстановиться. Пусть они остались бы прохладными, но остались. А что у нас? У Василия Петровича юбилей. Со всех концов страны приехали его ученики и коллеги. Мы с тобой были в центре внимания, Света, Никита тоже. А про другого сына молчок. Или возьмем нашу с тобой свадьбу. Где был Кирилл? Ладно, это праздник, может, он их не любит. Но кончина родителей! Ни на похороны отца, ни на похороны матери Кирилл не прилетел. Смерть убирает все недопонимания, порой даже злейший враг стоит у гроба умершего. А тут? Не лги! Если не доверяешь мне, так и скажи: «Есть некая тайна у Калининых, тебе о ней знать не следует, боюсь, ты ее разболтаешь». – Секрет есть, – очень тихо согласился отец. Светлана закрыла лицо руками. – И папа все рассказал! Кирилл в юности был тихий, никто не знал, что у него на уме. Андрюша был веселый, открытый, по вечеринкам бегал. Брат его в библиотеках сидел, учился. Андрей был разгильдяем, на первом-втором курсах постоянно тройки получал. А Кирилл все время сидел над книгами, каждую сессию сдавал на «отлично», был любимцем педагогов. Но вот с однокурсниками у него дружбы не получилось. Институт не школа, травить того, кто выбивается из общего ряда, студенты не будут. Они уже взрослые, с тем, кто не вливается в компанию, конфликтовать не станут. Просто сведут с ним общение к минимуму: «Привет, Кирилл, как дела?» – «Привет, все хорошо». И конец разговору. Иногда бывает, что какой-то парень или девушка превращается в изгоя. Вроде и неплохой человек, но его никто не приглашает провести вместе время. Отчего так? Скорее всего, этот тип болтлив, рассказывает направо-налево о том, что происходило на дне рождения, куда он умудрился попасть. Или распускает сплетни, врет, занимает деньги и не отдает их, постоянно навязывается в друзья, приходит на вечеринки, куда его не звали… Но Кирилл никогда себя так не вел. Весьма симпатичный внешне, он чурался девочек, не имел ни малейшего желания веселиться в кругу друзей, не пил, не курил. Тихий, старательный студент только учился. Курсе на третьем-четвертом у него неожиданно появился друг Валерий Юдин, вокруг которого вился рой влюбленных девиц. Валера учился кое-как, был звездой вечеринок. Юдина приглашали все, с ним хотели дружить, он был ведущим актером местного студенческого театра, сыном обеспеченных родителей, известных врачей. Почему Валера стал плотно общаться с Кириллом? Может, потому, что Олег Юдин, его отец, и Василий Калинин, папа Кирюши, были добрыми старыми приятелями? Валера притаскивал друга на всякие сборщица, а старший сын Василия помогал Юдину в учебе, писал за него курсовые. И, как болтали местные сплетники, являлся автором диплома Валерия. Закончив институт, друзья стали работать врачами. Юдин не имел ни малейшего желания получать ученую степень. Кирилл же напросился в ученики к одному очень известному специалисту по ядам, решил стать кандидатом наук. Света всхлипнула. – А потом Кирилла арестовали. Он оказался маньяком, убивал женщин. Света посмотрела на часы и обхватила себя руками. – Чего ты молчишь? – Мне нечего сказать, – ответила я. – Его долго не могли поймать, – зашептала Калинина, – подробностей я не знаю, потому что на этой стадии беседы маме стало плохо. Я поняла, что отец сейчас поспешит к аптечке, и убежала. Думала, что брат отца у нас больше никогда не появится, мама потребует, чтобы его ноги в доме не было. Но она, наоборот, стала с Кириллом очень ласковой. Твой муж может, если захочет, выяснить подробности того, что сделал маньяк. У меня такой возможности нет. Вилка, попроси Степана отыскать его дело и изучить его. Мне просто жутко. Думаю… вот… полагаю… ну… что Кирилл один не ел макароны с морепродуктами, сырниками угощался. И… и… Светлана заплакала, но говорить не перестала. – Незадолго до ужаса, который с нами случился, я случайно увидела старшего брата отца в супермаркете. Магазин находится неподалеку от нашего дома, цены там не для пенсионеров. Я решила купить шоколадку, пошла в кондитерский отдел, а чтобы в него попасть, надо миновать отдел готовой еды. Народу там никого не было, только один человек стоял у прилавка, Кирилл. Света натянула одеяло повыше. – Мне дядя был неприятен, наверное, не надо объяснять почему. Но я не могла свое отношение открыто демонстрировать, улыбалась ему, изображала любовь и все такое. Если буду отворачиваться от убийцы, родители пристанут с вопросами: «Почему ты так реагируешь на Кирилла, в чем дело?» А в магазине я была одна, поэтому решила спрятаться и подождать, пока он уйдет. Встала сбоку в ряду стеллажей. Слышу разговор. Брат отца сердится: – Вы мне кладете только овощи? Где морепродукты? Девушка за прилавком возразила: – Я всего положила. И кальмаров, и мидий, и осьминогов, и креветок. Кирилл сердито в ответ: – По одной штуке. На ценнике написано: «Из морепродуктов». Гадов! Во множественном числе. И, между прочим, в прошлый раз, когда я покупал это яство, осьминог в нем напоминал резиновый шланг. Я жевал, жевал и выплюнул. Вот я удивилась! Кирилл покупает салат с морепродуктами? А как же аллергия? Я и забыла потом про свое изумление. Ничего плохого в голове не держала. Может, Кирилл на осьминогов не реагирует, а от креветок прыщами покрывается или просто их не любит, вот и соврал про золотуху. Когда мы все отравились, дядя ел сырники. И что получилось? Раздался стук двери, потом из тамбура, где расположен санузел, послышался голос: – Можно? Светлана сжалась в комок и прошептала: – Пожалуйста, не уходи. Умоляю, не бросай меня, не оставляй с ним! – Можно? – повторил баритон. Света вымученно улыбнулась: – Конечно! В палату вошел Туркин, он увидел меня и воскликнул: – Рад встрече, Виола. Эх, не знал, что вы тут, принес только одно пирожное. – Мы его пополам съедим, – предложила Света. – Ну уж нет, – с самым серьезным видом сказала я, – отниму эклер у Светочки и слопаю в одно лицо. Она пока слабенькая, я легко с ней справлюсь. Григорий улыбнулся. – Хорошо, когда больную посещают люди с чувством юмора. – Да какая она хворая, – отмахнулась я, – просто отравилась некачественной едой. Завтра ее домой отправят. – Не стоит торопиться, – сказал Туркин, – лучше перестраховаться, полежать под наблюдением. – Как мама? Папа? Никита? – начала задавать вопросы Света. – Все живы, – ответил Григорий. – Ура! – обрадовалась Светлана. – Не стану мешать вашему общению, – сказал Туркин, – зайду позднее. Что тебе принести? – Все у меня есть, – отказалась Светлана и отвернулась к окну. Григорий посмотрел на меня, сделал быстрое движение головой в сторону двери, встал, поклонился и вышел. А я закашлялась, вскочила и выбежала за ним. – Спасибо, что правильно меня поняли, – поблагодарил сын Юдина, – то, что я сейчас вам сообщу, пока нельзя говорить Светлане, ситуация такова. Да, все члены ее семьи живы. Вопрос лишь в качестве жизни. Никита в коме. Надежда на его полное восстановление тает с каждым днем. Елена Николаевна в сознании. Но в сознании ли? – Простите, я не поняла, – занервничала я. – Старшие Калинины тоже находились в состоянии комы. К ним приехал Дмитрий Янкин, привез какие-то лекарства. Я не имею отношения к их лечению и являюсь сотрудником конкурирующего медицинского холдинга. Поэтому персонал мне ничего не сообщает. Одна медсестра только проболталась про Янкина. Похоже, зам главного врача его очень хорошо знает и считает просто волшебником. – Ну это правда, – кивнула я, – Дима прекрасный специалист, а если речь идет об отравлении, то, на мой взгляд, он в этом случае лучший. Туркин поднял руки. – Не убивайте, не спорю. Янкин вывел родителей Светы из состояния комы. Но Андрей Васильевич неконтактен, на вопросы не отвечает, хотя понятно, что он их слышит. Лежит, не двигается. Елена Николаевна на удивление активна, постоянно пытается куда-то бежать, силы у нее, к моему изумлению, есть. А вот умственная деятельность… Ее спрашивают: – Как вас зовут? Она повторяет: – Как вас зовут? Принесли ей поесть, она посмотрела на тарелку и заморгала. Кое-как ей объяснили, что это пища. Елена всю порцию подчистую уничтожила, но кормить ее пришлось с ложечки. – Минни превратилась в младенца! – ахнула я. – И что теперь делать? Григорий пожал плечами. – Вопрос не ко мне. Существует несколько вариантов развития событий. Самый предпочтительный из них: в клинике проведут необходимое лечение, Калинины полностью восстановятся. Думаю, что это из области фантастики, но надежда умирает последней. У меня по спине побежали мурашки. – И какова, по-вашему, судьба Калининых?