– Кто? – не понял Янкин. Степан показал ему свой мобильный. – Любую дату можно найти в поисковой системе. Ты задал вопрос, а я мигом получил ответ и подсказал жене. Лицо Янкина вытянулось. – Ты хочешь сказать… что Света просто полезла в интернет? – Конечно, – рассмеялась я, – есть еще один вариант: дочь Калининых считает тебя дураком и решила проверить самый распространенный пароль, которым пользуются те, кто не хочет возиться с комбинацией цифр и латинских букв. Один, два, три, четыре. Открыть хранилище ядов Янкина мог ребенок, которому мать, чтобы иметь полчаса свободного времени, купила планшетник. – Я не подумал про Гугл, – растерянно пробормотал Дима, – мне и в голову это не пришло… И… один, два, три, четыре… Все! Я ушел! Хватит с меня. Янкин убежал. – Мы тоже тебя покинем, – глядя Свете в глаза, сказала я, – но еще встретимся. В зале суда! Мы вышли из палаты и двинулись по коридору. Я увидела дверь с надписью «WC женский» и остановилась. – Зайду в туалет. – Конечно, – кивнул Степан. Посетив кабинку, я стала мыть руки, и тут в санузел вбежал Степан, приложил палец к губам и застыл у двери. Я тоже замерла. Из коридора послышался звук шагов, скорей всего, по отделению шел мужчина. Когда топот удалился, Степа выглянул наружу, потом схватил меня за руку, и мы снова переместились в холл перед палатой Светланы. Из нее опять доносились голоса, только на сей раз Света беседовала со своим мужем. – Они все знают, они все знают! – твердила она. – Кому и что известно? – осведомился Григорий. – Степан, Дмитрий и Вилка поняли, что я всех отравила, – всхлипнула дочь Калининых. – Успокойся, все равно они этого доказать не смогут, – заявил ее супруг. – Вдруг мои родители узнают? – запаниковала Света. Я, затаив дыхание, слушала диалог. – Ты же их терпеть не можешь из-за пламенной любви мамаши и папаши к Никите. – Да, но я не хочу, чтобы информация о яде дошла до… – Забей! Они вот-вот умрут. И Никита тоже. – Мне сказали, что мать очнулась. – Врут. – Думаешь, они не выздоровеют? – повеселела Света. – Даже если не откинутся, то станут живыми трупами. – Теперь мы можем жить вместе, да? – Зачем? – Как это зачем? Мы семья, любим друг друга. Ты мне объяснил, что Валерий Олегович поклялся своему отцу перед его смертью стереть с лица земли всех Калининых. Но мы с тобой полюбили друг друга, поженились, ты просил не афишировать наши отношения, не ставить в известность ни Ленку, ни Андрея. Говорил, что они нас непременно разведут. Знаешь, как мне тяжело жить с тобой в разлуке! Но теперь, когда они все… Григорий рассмеялся. – Дура баба! Я выполнял план, который составил мой отец. Отравить всех Калининых легко, но папа решил отомстить им по полной. Убийцей должен был стать кто-то из детей Андрюхи. Этот мерзавец принял Кирилла в свой дом, купил ему клинику. И вообще все Калинины слишком хорошо живут. Надо побольнее стукнуть главу семьи и его бабу. Никита еще мал, а ты, Светка, в самый раз! У тебя ни жениха, ни любовника не было. Расписаться с тобой просто, развестись еще легче. Я сделал то, о чем меня просил отец. Прощай, дорогая! Завтра к тебе придет нотариус, он заверит твое заявление о разводе. Я тебя никогда не любил! Я тебя, детка, использовал. – Нет, нет, – заплакала Светлана, – нет! Ты шутишь, да? Я же ради нашей любви убила и мать, и отца, и брата! – Ой-ой-ой, – засмеялся Туркин, – сейчас зарыдаю. Ты их ненавидела. Если баба любит своих родителей, никакой мужик не убедит ее их отравить. Не сваливай свою вину на других. – Это ты все придумал, – рыдала Светлана, – ты меня научил, как себя вести. – А ты могла отказаться, – отбил подачу Туркин, – имей в виду, если станешь тормозить развод, я солью информацию о тебе в прессу. Сообщу, что ушел от любимой жены сразу, как только понял, что она убийца. – Нет, нет, нет, – стонала дочь Калининых, – ты шутишь, да? Мы скрывали брак, но ты пришел ко мне в клинику. Сообщил всем, что стал моим мужем. Нет, нет! Ты меня любишь! – Идиотка, – рявкнул Туркин, – все в больнице видели, как я беспокоюсь о тебе, забочусь. Если дело дойдет до полиции, то Галина расскажет, что я к тебе сразу прибежал, я жену обожаю. Короче, тихо разводимся и живи дальше. Сзади послышался скрип, мы со Степаном одновременно обернулись и увидели, как в открытую дверь предбанника вкатывается инвалидное кресло, его толкала Галина, в кресле сидела Минни. При виде нас она сделала слабое движение рукой. – Вы здесь! – обрадовалась помощница Андрея. – Мне позвонили и сообщили, что Лена встала. Тридцать секунд в вертикальном положении провела и сидит уверенно. Говорит пока с трудом, но все понимает. Так, Минни? Лена кивнула. – Я бросилась в клинику, – тараторила Галя, – хотела Свету порадовать, сюрприз ей сделать, маму привезла! Ну-ка, откройте нам палату! Я выполнила ее просьбу. Помощница Андрея, толкая перед собой коляску, вошла в комнату. За ней двинулись мы со Степаном. – Светочка! – радостно пропела Галя. – Смотри, в какой хорошей форме твоя мама. И Андрею лучше, и Никите! Светлана зарыдала. – Мне пора, – буркнул Туркин и испарился. Галя бросилась к девушке, которая хотела убить мать, отца и брата. – Понимаю, ты плачешь от радости… Степан потянул меня за руку, мы молча покинули палату, не говоря ни слова, спустились на парковку и дошли до машины. Я остановилась. – Что делать? Рассказать Минни и Андрею о том, кто на самом деле все затеял? Сообщить им, что та старая история ожила и теперь уже Валерий решил отомстить Андрею за то, что он поддерживает Кирилла? Просто вендетта какая-то! Я видела недавно итальянский документальный фильм о том, как две семьи мстят друг другу на протяжении не одного столетия. У участника конфликта спрашивают: – Вы знаете первопричину вражды, из-за чего она началась? – Это случилось пять столетий назад, – отвечает мужчина, – Контадино обидели нас! Отняли землю, которая им не принадлежала. Обращаются к другой стороне с тем же вопросом, представитель семьи Контадино кричит: – Семьсот лет назад сын Мангини изнасиловал одну из дочерей Контадино! Смерть Мангини! Никто уже не помнит истинную причину вражды, но по сей день они убивают и калечат друг друга. – Край непуганых Буратино, – вздохнул Степан, – давай подождем, пока Елена и Андрей поправятся, а потом подумаем, как лучше поступить. – Согласна, – кивнула я и чихнула. – Простудилась? – забеспокоился Степа. Я чихнула второй раз, третий. – Ой! У тебя изо рта что-то выпало, – удивился муж, нагнулся и оторопел: – Вилка, ты вычихала два зуба! Я испугалась, вытащила из сумки пудреницу, посмотрела в зеркало, потом уставилась на красные клыки, которые лежали на асфальте, и махнула рукой: – Все в порядке, смотри, у меня мигом новые зубы выросли. Брови Степана медленно поползли вверх, а я, хихикая, села в джип. Наконец-то мне удалось удивить мужа. Эпилог Калинины на удивление быстро встали на ноги. Лена позвонила нам и позвала на ужин. Но в гости Степан поехал один, я малодушно осталась дома. Еще через семь дней Минни неожиданно прикатила к нам и сухо сказала: – Эта дрянь больше не живет в России. Андрей купил ей квартиру в Европе. Еще мы решили, что незачем ей ждать нашей смерти. Ей прямо сейчас выделили бо́льшую часть денег. Все! Более ничего о сей особе слышать не хочу. Документы оформлены с соблюдением всех формальностей. Когда мы на самом деле умрем, у Светки не получится отгрызть у Кита даже копейку. Тема закрыта! Навсегда! Пошли чай пить, я принесла пирожные.