— Одурманенного. — Одурманенного? Ты опять начитался исторических журналов? — Да. И перестань пытаться прожечь взглядом дыру в моей голове. Нет ничего плохого в твоей симпатии к этому парню. Тебе чертовски не везло с мужчинами. Найти того, кто действительно нравится, — это хорошо. Зачем бороться с этим? В груди поднимается жар. — Потому что свидания его не интересуют, — выпаливаю я. — Тогда просто прокатись на его горячем теле и получи удовольствие. Жар перемещается от груди к затылку. — Это со мной его тоже не интересует. Изумленный взгляд Джеймса не помогает моему израненному и смущенному самолюбию. — Невозможно. Я видел, как он смотрел на тебя. — Ох, да? — игнорируй этот трепет внутри. Трепетать скверно, любопытная шлюшка. — И как же? — Как будто ты приз Винса Ломбарди, покрытый медом. — Я даже не знаю, что это. — Суперкубок, Чесси. Тебе бы не мешало подтянуть свои знания о футболе. Мило. — Как бы он ни смотрел, или не смотрел на меня, Финн ясно дал понять, что не заинтересован в отношениях. Он сказал, что хочет, и я цитирую: «узнать меня». — Мда, — Джеймс раздражающе барабанит пальцами по столешнице в течение некоторого времени. — Может лучше тогда не заморачиваться. Он тебе нравится, это ясно. Просто двигайся с этим дальше. — Двигайся с этим. — Какой полезный совет. — Никогда не знаешь, что может случиться. Я закатываю глаза, когда раздается звонок входной двери. Джеймс резко встает по стойке смирно. — Ах, кстати об этом, — он теребит свой галстук-бабочку в горошек. — Я... э-э-э... встретил кое-кого. — Я полагаю, этот кто-то за дверью? — удивленно спрашиваю я. Джеймс никогда ни с кем меня не знакомил. Только не формально. Я ходила с ним на двойные свидания, но они были случайными, и его пассии редко встречались мне снова. — Да. — Джеймс краснеет. — Я как раз собирался рассказать, но отвлекся на твою драму с участием квотербека. Я бросаю на него уничтожающий взгляд. — Ты собираешься открывать? Или мне самой это сделать? — Нет-нет. Сейчас открою. Он торопится к двери со всех ног. Значит, все очень серьезно. Внезапно я чувствую себя так же неуютно, как Джеймс выглядит. Быстро набираю сообщение Финну, потому что не хочу быть грубой с гостем Джеймса. CC: Джеймс пришел. Я должна идти. Поговорим позже? Почему я почувствовала необходимость спросить? GQ: В следующий вторник у меня выходной. Ты свободна в обед? Дай мне знать, когда будет возможность. Но я не отвечаю. Джеймс ведет в лофт свою новую любовь, одаривая меня глупо сентиментальной улыбкой. И он назвал меня одурманенной? Этот человек практически плывет по воздуху. Я ожидала, увидеть модель, будь то мужчина или женщина. Главное предпочтение Джеймса — высокий и потрясающий. Но здесь все не так. — Это Джейми, — говорит он, обнимая за плечи невысокого стройного мужчину с ореолом светлых кудрей и в очках с тяжелой черной оправой. — Джейми, познакомься с Чесс. — Чесс, — Джейми наклоняется, протягивая мне руку, из-под милого голубого жилета с ромбами я вижу мягкую выпуклость груди. — Я много слышала о тебе. Поскольку Джеймс держал язык за зубами как засранец, я не могу ответить ей тем же. Поэтому просто пожимаю руку, но тут же перестаю улыбаться. — Джеймс и Джейми, да? Джеймс краснеет. — Знаю. Это ужасно, не правда ли? Мы будем одной из тех пар, которые одинаково одеваются и заканчивают предложения друг друга. — Он выглядит совершенно счастливым от такой перспективы. — Смотрю, ты уже на полпути туда, — замечаю я, разглядывая коричневый с ромбами свитер Джеймса. Джейми смеется. — И мы даже не планировали этого. — Чувствую себя как Берт и Эрни (Герои детского телешоу «Улица Сезам»), — говорит Джеймс, проводя рукой по груди. Джейми снова смеется. — Чтобы стать совсем несносными мы могли бы завести собаку и назвать ее Джимми. — Она морщит нос. – Не бери в голову. Я забыла. Однажды встречалась с девушкой, у которой была собака по кличке Джим. — А я всегда хотел познакомиться с парнем по имени Сью, — говорит Джеймс. Джейми улыбается ему снизу вверх. — Мы могли бы назвать собаку Сью. — Ладно, — вмешиваюсь я, — вы, ребята, действительно раздражаете. Они оба широко улыбаются, совершенно не раскаиваясь. — Я принесла пончики. — Джейми поднимает большой пакет из кафе «дю Монд», на котором видны жирные пятна. И клянусь, у меня слюнки текут. — Джеймс сказал, они твои любимые. Несомненно, мой лучший друг знает, как подлизаться. Господи. Я завидую. Я действительно завидую. Перестань сейчас же, ты, мегера! На девушке вязаный жилет и синий галстук-бабочка, как это может не подкупать? — Я люблю их. Спасибо. — Забираю у нее пакет и приношу тарелки. — Давайте поедим на балконе. И вот, сидя на балконе, я слушаю, как Джеймс и Джейми заканчивают фразы друг за друга, рассказывая, как познакомились в джаз-клубе. Я смеюсь, когда они подшучивают друг над другом о том, как спорили, кто лучше Дюк Эллингтон или Элла Фитцджеральд (ни то, ни другое, между прочим, это две стороны одной монеты) и запихиваю себе в рот сразу два пончика, чтобы не вмешаться со своими историями о Джеймсе. Потому что Джейми не стоит это слышать. Они так мило смотрятся вместе, что зубы сводит, и сердце сжимается. Джеймс влюблен. Никогда не думала, что доживу до этого дня. Он смахивает несуществующую крошку с подбородка Джейми, когда она заявляет, что ей пора идти. — Знаю, вам надо работать. — Можешь остаться и посмотреть, — предлагает Джеймс таким нежным голосом, что я не узнаю его. — О, нет, — смеется Джейми. — Не думаю, что смогу смотреть, как ты мажешь маслом кучу громил, и не ревновать. Кроме того, недалеко от моего дома есть художественная галерея, я давно хотела туда сходить. — Ты живешь в этом районе? — спрашиваю я. — В Нью-Йорке, — говорит Джейми, обменявшись быстрым взглядом с Джеймсом. — Я здесь всего на неделю. На неделю? Они влюбились меньше чем за неделю? Джеймс ковыряет шов на брюках. — Она уезжает в следующий понедельник.