* * * Ширли с любовью – первой, последней и вечной Его чело – свидетельство времен, Когда краса жила и увядала Цветам подобно, и ее канон Не знал искусственного материала; И золотые кудри мертвецов, Гробам принадлежащие по праву, Не шли на производство париков, Вторично голове составив славу. В нем прелесть явствует тех давних лет, Когда была краса собой одета, Когда никто чужой зеленый цвет Не мог пустить на собственное лето. Его для нас Природа сберегла, Чтоб показать, какой краса была.[1] У. Шекспир, сонет 68 1 Сразу хочу заметить, что я девочка с весьма незаурядным умом. Некоторые люди обладают одним и зачастую выдающимся талантом (например, у Вайолет Корниш есть необыкновенная способность пускать ветры на мотив «Радуйся, мир!»[2]), а я благословлена умением мыслить логически. Как может подтвердить Вайолет, с талантом ты рождаешься и усовершенствуешь его путем упорных тренировок. Многочисленные случаи, когда ко мне обращались за консультацией полицейские, обострили мои и без того мощные дедуктивные навыки до такой степени, что мне ничего не оставалось, кроме как стать профессионалом. Поэтому вместе с Доггером, камердинером моего покойного отца, садовником и человеком разнообразных знаний, я основала небольшое агентство, которому мы дали респектабельное название «Артур У. Доггер и партнеры». Мы и предположить не могли, что первое дело будет настолько тесно связано с нашим домом. Но я забегаю вперед. Начнем с начала. Свадьба моей сестрицы Офелии была немного подпорчена хриплым криком «Хубба-дубба, диньг-динг, двадцать лет в Синг-Синг[3]!» Нарушителем оказался Карл Пендрака, один из бывших ухажеров Фели. Его выдал цинциннатский акцент. Мы все сделали вид, будто ничего не услышали. Только моя гнусная круглолицая кузина Ундина жутко захихикала: примерно такие же звуки могла бы издавать орда каннибалов. Но более вопиющий случай произошел через несколько секунд, когда викарий обратился к прихожанам: – Если кому-то известна хотя бы одна причина, по которой эти двое не могут быть соединены по закону, пусть он скажет об этом сейчас или молчит вечно. Внезапно резной ангел пискляво завопил со своего насеста на потолочной балке: – Я знаю! Я знаю! Вызовите полицию! Разумеется, это была Ундина, заскучавшая от нехватки внимания к своей персоне и решившая попрактиковать навык чревовещания, который она уже какое-то время тренировала по дешевой книжке. Если не считать эти мелочи и человеческие останки, праздник был прекрасным. Подготовка началась задолго до события. Сначала был торт. – Свадебный торт надо планировать как минимум за шесть месяцев до, – объявила миссис Мюллет, размахивая деревянной ложкой, испачканной маслом. – Иначе свадьба будет отравлена. Упоминание об отравлении сразу же привлекло мое внимание. – Что значит отравлена? – переспросила я. – Самым ужасным ядом. Это ядовитая привычка оставлять все на последний момент. Возьми, например, эту Люси Хейверс. Вот что значит дразнить дьявола! Дотянула до самой свадьбы, и ей пришлось заказывать торт в магазине Банни в Хинли. И что с ней стало! Я вопросительно выгнула брови. – Ее муж, из этих самых Симмонсов, вот он кто, сбежал с женщиной из Банни на следующий день после возвращения из свадебного путешествия в Гастингс. – На его месте я бы сбежала с яблочным пирогом, – заметила я, делая вид, что не до конца поняла (прием, который я ловко использую, оберегая свою предполагаемую невинность). Миссис Мюллет улыбнулась в ответ на мою скромность. – Короче, свадебный торт надо готовить за шесть месяцев и хранить в погребе до времени, – сказала она, возвращаясь к теме. Миссис Мюллет бывает поистине бездонным источником информации, если ее не перебивать, так что я подтащила к себе стул и приготовилась слушать. – Это как закладка военного корабля, – продолжила она. – Нельзя оставлять судно без присмотра, когда враг поблизости. – Кто враг? – поинтересовалась я. – Жених? Миссис Мюллет приложила указательный палец к носу старинным жестом, означающим тайну. – Каждая женщина должна выяснить это сама, – ответила она, постукивая пальцем по носу и производя жутковатый звук. Она понизила голос: – И пока она это делает, ей нужны все возможные чары, чтобы уберечься от духов. От духов? Интересненько. Сначала яды, а теперь злобные сверхъестественные существа. И еще нет даже десяти утра! Миссис Мюллет выскребала масло из кувшина на большой противень. – Давайте я вам помогу, – предложила я, потянувшись к духовке. – Пока рано, – на удивление резко возразила миссис Мюллет. – Все надо делать по порядку. Сначала подбрось щепок в огонь. Вон там, в корзине. Она махнула ложкой в угол, как будто я не вижу, где их брать. Рядом с плитой стояла плетеная корзина, наполовину заполненная ветками и прутьями. – Налей немного воды в раковину, – добавила миссис Мюллет. – Они должны быть влажными. Я сделала, что велено. – Чтобы образовался пар? – спросила я, размышляя, как пар из топки попадет в печку. – Что-то вроде того, – ответила миссис Мюллет, когда я открыла заслонку и бросила влажные ветки в огонь. – И кое-что еще. И снова приложила палец к носу.