Воинственный настрой Мориса исчез, взгляд потеплел и стал мечтательным, как бывало всегда при упоминании его жены. – Это очень на нее похоже, – сказал он. – Добрейшей души человек. Всегда такой была. Вот уж здесь, в ее поместье, я спокойно могу сорвать для своей дочки розу, и меня не схватят и не бросят в темницу! С этими словами он протянул ей душистый белый цветок. Белль с наслаждением вдохнула его аромат, но тут заметила темные капельки на лепестках. – Ой, папа, у тебя кровь! – воскликнула она, схватив его за руку. – Ты, должно быть, укололся шипом. – Пустяки, пройдет, – ответил Морис, но капли темной, почти черной крови стекали на землю. Белль все еще сжимала в руке платок. – Давай палец, – сказала она. – Нужно перебинтовать. Она осторожно обвернула ранку платком. Руки Мориса были холодны, как лед. – Ты совсем замерз! – воскликнула она, пытаясь согреть их растиранием. Холодные ладони, неуклюжие движения, его забывчивость – все это не на шутку встревожило Белль. – Папа, кто же заботился о тебе все это время? – с горечью спросила она. – Ты принимал рыбий жир? А окно на ночь не забывал закрывать? Знаешь же, какие у нас сквозняки... – Со мной все в порядке, Белль, – ободряюще заверил он ее. –А вот о тебе я беспокоюсь. Не хочу, чтобы ты возвращалась в замок Чудовища. Надо что–то придумать, чтобы ты осталась здесь. – Мадемуазель Белль! – вдруг раздался чей–то радостный голос. – Ты ли это? Быстрым шагом к ним направлялся улыбающийся Анри. ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ – Рад снова видеть тебя. – Анри поклонился Белль. – И я рада, – просияла Белль. – Анри, позволь познакомить тебя с моим отцом, Морисом. Папа, это мой друг, герцог де Шоз-Пассе. – Это честь для меня познакомиться с вами, сэр, – сказал Анри, снова кланяясь. – Честь и для меня, молодой человек, – ответил Морис. – Графиня высоко ценит ваше мастерство, – продолжал Анри. – Каждый раз, когда я приезжаю, она показывает мне ваши шкатулки, чтобы вызвать у меня чувство жгучей зависти. Могу вас заверить, ей это удается! Надеюсь, мне удастся приобрести одну из ваших чудесных поделок? Морис зарделся от удовольствия и расплылся в улыбке. Белль мысленно поблагодарила Анри за комплименты ее отцу. – Морис! Вижу, ты познакомился с нашим герцогом! – с этими словами графиня поднялась на террасу. Морис вытянулся в струнку, завидев ее. – Верно! Чудесный молодой человек! – сказал он. – Госпожа графиня, вы совершили непростительную ошибку, пригласив меня сегодня, – насмешливо заявил Анри. – Мы с месье Морисом договорились: я покупаю его следующую шкатулку. – Ты просто неблагодарный нахал! – Графиня легонько шлепнула Анри веером по руке, затем взяла Мориса под руку. – Идемте! Вернемся в беседку. Мушар принесет нам угощение. И Морис, я сделаю все, чтобы ты передумал относительно того, кому продать очередную твою шкатулку. – Графиня склонилась к его уху и громко прошептала: – Заплачу вдвое больше! – Нечестно! – запротестовал Анри. – Мальчик мой, в любви и на войне все способы хороши. Ну, и в приобретении музыкальных шкатулок тоже, – подмигнула графиня. Анри улыбнулся и протянул руку Белль. – Тебе нужно кое–что знать о нашей дорогой графине, – сказал он. – Она ненавидит проигрывать. ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ – Ну и теплынь сегодня! – произнес Морис. – Выпей еще лимонаду, папа, – сказала Белль, подливая в его стакан освежающий напиток из кувшина, стоявшего на столе. Затем она поправила подушку за его спиной. Она все никак не могла успокоиться и суетилась вокруг отца, то и дело спрашивая, удобно ли ему, прохладно ли, не голоден ли, не хочет ли пить... – Ты слишком добра, Белль, – сказал он, пожимая ей руку. – Что ты, пап, пустяки. Они сидели в тенистой беседке. Время летело незаметно – уже перевалило за полдень. Морис отложил этюдник, графиня обмахивалась веером, Анри читал вслух сонеты Шекспира. Беседка была окружена вишневыми деревьями, а где–то совсем рядом журчал ручей. Мушар шнырял неподалеку, вынюхивая насекомых, готовый прихлопнуть любого залетного жука или паука. – Мушар! Брось там свои поиски и сходи за бутербродами! – приказала графиня. Анри захлопнул книгу, а Морис потянулся к этюднику. – Отличная мысль, госпожа, – сказал он. – От этого чтения так есть захотелось! Может, заодно набрать вишен? – Было бы неплохо, месье Анри. Но во что ты их соберешь? – Возьми мою шляпу, – сказал Морис, не отрываясь от рисунка. Он машинально схватил с соседнего стула шелковую шляпку графини и протянул ее Анри. – Сэр, графиня вздернет меня на ближайшем дереве, если я посмею набрать вишен вот в это! – замотал головой Анри. Морис поднял глаза и уставился на предмет в своей руке: – Ну и дела! Откуда она взялась? А моя где? – У тебя на голове, – ласково произнесла Белль. Она сняла с него широкополую шляпу с пером и поцеловала в макушку. Морис улыбнулся и склонился обратно к рисунку. – Белль, хочешь прогуляться? – спросил Анри. – Спасибо, я посижу здесь, – ответила она. – Ладно тебе, Белль, пройдись немного, – сказал Морис. – Со мной все будет в порядке. – Конечно, дорогая, прогуляйся, – быстро подхватила графиня. – А я с него глаз не спущу. – Ну, если ты уверен... – Белль посмотрела на отца. Он кивнул. Анри и Белль вышли из беседки и углубились в рощицу вишневых деревьев. Анри молчал. Это было необычно, и Белль не преминула сказать ему об этом. – Ах, Белль, ты же хорошо меня знаешь! Если я молчу, значит, пытаюсь придумать, как сказать то, что мне нужно сказать. Белль искоса глянула на него: – Что ты имеешь в виду? – Видишь ли... мне нужно вернуться домой. В мое герцогство на севере. Там случилась беда. Какой–то мор напал на посевы и уничтожает их. Нужно это остановить, иначе мы потеряем урожай, и все мои крестьяне, весь наш скот будут голодать. – Анри, это ужасно. Мне так жаль... Когда ты должен уехать? – Сегодня вечером. – Так скоро? – опечалилась Белль. Анри кивнул. Они остановились посреди сада. – Белль... – Он взял ее за руку. – Могу я тебя кое о чем попросить? – О чем угодно, Анри. Он взглянул на нее – в его глазах светилась мольба. – Дружба с тобой так много для меня значит. Я никогда не встречал человека, который был бы столь же внимательным и отзывчивым, как ты. С которым я мог бы так же просто и свободно беседовать. Мне бы хотелось иметь что–нибудь на память о тебе, пока я буду далеко... – Конечно, Анри, – сказала Белль.