– Отличный план! – презрительно фыркнул Люцианос. – Все, что нам нужно сделать, это ограбить Смерть. Всего-то делов! Белль покосилась на него. – У тебя есть идея получше? – К сожалению, нет, – скривился жук. – Тогда идем. Спасибо Мушару – подсказал, где спальня графини. Троица бесшумно поднялась на третий этаж. Широкий коридор расходился направо и налево от лестницы. Правая сторона тонула в темноте, а левая была ярко освещена свечами в настенных канделябрах. Еще больше свечей заливали светом массивную дверь в конце коридора. Люцианос указал на нее. – Чутье мне подсказывает, что это и есть комната графини, – сказал он. Они медленно подошли к двери. Белль приложила к ней ухо, но ничего не услышала. Тогда она тихо повернула ручку и открыла дверь. Яркий свет сотен толстых восковых свечей ослепил ее. В воздухе висел тяжелый пряный аромат. Белль узнала его – так пахли духи графини. Но теперь она вспомнила, откуда он был ей знаком – так пахло в церкви Вилльнёва, когда в ней отпевали покойника. Мирра, масло корицы и гвоздики – этими веществами умащивали мертвые тела. Она задрожала, в очередной раз осознав, с кем ее угораздило связаться. В комнате было холодно. Высокий потолок напоминал заостренный купол. Из всей обстановки была лишь огромная кровать под балдахином, на которой спала графиня. Четыре мраморные колонны по бокам кровати были высечены в виде скелетов. Изголовье украшено еще одним, сидящим на троне, с лавровым венком на черепе. Ложе графини напоминало могилу. Ее глаза были закрыты. Правая рука покоилась на груди, левая была вытянута вдоль тела. Отчаяние охватило Белль, когда она увидела, что графиня не сняла ее браслет – он по–прежнему обвивал ее запястье. Как же теперь его снять, не разбудив графиню? Белль шагнула к кровати, но тут Арана подняла одну из лапок, останавливая ее. Паучиха бесшумно пробралась к изголовью и принялась опутывать плечи графини своей липкой паутиной. «Отлично придумано!» – мелькнуло в голове Белль. Арана работала быстро и аккуратно, стараясь не задеть ни браслет, ни лицо графини. Спустя четверть часа все ее тело было привязано белой паутиной к деревянному каркасу кровати. – Спасибо тебе, Арана! – прошептала Белль, когда паучиха спрыгнула на пол. С замиранием сердца Белль подкралась к неподвижной фигуре. Глубоко вздохнув, она склонилась над графиней и осторожно расстегнула золотую застежку. Та поддалась, тихо щелкнув. И в этот момент графиня открыла глаза. ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ – Ты, – совершенно невозмутимо произнесла графиня. Она попыталась встать, но не смогла. Равнодушно осмотрев свое тело, она перевела взгляд обратно на Белль. – Существуют тысячи способов умереть, моя дорогая, – ледяным тоном произнесла графиня. – Некоторые из них легкие, другие же весьма и весьма мучительные. Обещаю, что твоя смерть попадет в разряд последних, если ты попытаешься его забрать. Дрожащими пальцами Белль сорвала браслет с запястья графини и со всех ног бросилась прочь из комнаты. ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Прочь из спальни графини, по коридору, вниз по лестнице – Белль неслась сломя голову, насекомые мчались следом. Едва она сбежала вниз, топот ее ботинок услышал Мушар. Он выскочил в холл и, хрипло гаркнув что–то нечленораздельное, кинулся ей наперерез. Увернуться от него было невозможно, слишком быстро двигался этот огромный гриф в человеческом обличии. Белль отчаянно озиралась, ища хоть какую–нибудь лазейку. Люцианос спикировал на пол между ней и Мушаром и крикнул: – Браслет! Брось мне браслет! Белль послушалась, он схватился за один конец, а другой швырнул Аране. Они успели натянуть косичку перед приближающимся Мушаром. Зацепившись за нее ногой, он рухнул на каменный пол. – Беги, Белль! – крикнул Люцианос, бросая украшение ей обратно. Она поймала его и выскочила за дверь. Сбежав по ступенькам, она заметалась в поисках гравийной дорожки. Но той больше не было – она исчезла под буйно разросшимися розовыми кустами. Люцианос вылетел из–за двери и закружил над розами, обессиленная Арана вновь забралась к Белль на плечо. Белль нырнула в колючие заросли, пытаясь определить направление. Длинные шипы размером с ее большой палец торчали во все стороны, а распустившиеся розовые бутоны размерами напоминали обеденные тарелки. Они поворачивались вслед за Белль, когда та продиралась мимо, и ей отчетливо слышалось их перешептывание. Наконец она вырвалась из розовых зарослей, чтобы уткнуться в другую преграду – сплошную стену зелени. Стволы и ветки тисовых деревьев тесно переплелись, образовав непроходимый лабиринт. Узкие тропинки вились между зелеными стенами, разбегаясь вправо и влево. – Куда теперь? – спросил Люцианос. – Не знаю, – растерянно произнесла Белль. Оставалось надеяться на удачу. – Давайте направо, – сказала она. Лунный свет заливал тропинку, по которой двинулась троица. Вскоре они наткнулись на стену – это был тупик. – О, нет! – отчаянно воскликнула Белль. Она ударила кулаками по шершавым стволам, развернулась и замерла. На пути сидела огромная жаба. Белль уже видела ее раньше, но тогда она была величиной с кошку. Теперь это был отвратительный пучеглазый монстр размером с пони. Желтые глаза уставились сначала на Белль, а потом заметили насекомых. Жаба приоткрыла пасть, из уголка которой потекла тягучая слюна. Арана задрожала и прошипела что–то Люцианосу. – Да, я вижу, что это жаба! – нервно ответил он. – Ия прекрасно помню, что жабы едят! Жаба медленно двинулась к ним, переваливаясь на коротких лапах. Ее отвисшее белое брюхо волочилось по земле. – Даже не думай! – предупредила Белль, заслоняя Арану и Люцианоса. Монстр не остановился. Не растерявшись, Белль быстро отломила тисовый сук. – Последнее предупреждение! – грозно произнесла она и наставила острый конец на жабу. Та высунула липкий бурый язык. Тогда Белль глубоко вонзила сук в ее раскрытую пасть. Жаба взвыла, затрясла головой и ринулась куда–то под разрытые корни деревьев. Путь был свободен. Белль продолжала брести по лабиринту. Где–то резко и тревожно закричала ночная птица. Какая–то живность копошилась под землей, в траве шуршали то ли змеи, то ли ежи. Белль шла и сворачивала, а потом возвращалась и сворачивала в другую сторону, но каждый раз тропа упиралась в тупик. Руки ее покрылись царапинами, в волосах застряли веточки и листья, испарина покрыла лоб. После очередной тщетной попытки Белль остановилась. «Тебе никогда не выбраться из этого лабиринта!», – в страхе кричал ее внутренний голос. Но Белль не собиралась сдаваться – она знала, что, если поддастся панике, точно погибнет. Выйдя на новую тропу, она зашагала вперед с удвоенной силой, и тут вдалеке раздался низкий рокочущий звук, словно кто–то ворочал мельничные жернова или сдвигал тяжелую могильную плиту. – Это еще что? – спросил Люцианос. – Напоминает чье–то рычание... Звук повторился, на этот раз ближе. Казалось, он исходит из-за соседней стены. Внезапная ужасная догадка пронзила Белль. – Надо бежать, – еле слышно прошептала она. – Немедленно! – Бежать? Почему? Что происх... Он недоговорил. Белль схватила его, крикнула Аране «Держись!» и ринулась вперед по тропе, молясь про себя, чтобы на этот раз та не закончилась тупиком. Звук, который они услышали, мог принадлежать только этим существам. И Белль поняла кому. Так могли рычать только каменные львы графини. ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ