— Мы выяснили, что на Кубе скрывается один из наших бывших врагов-фрондеров, — сказал Мазарини, а Ролан при слове Куба как будто резко проснулся и поднял на министра заинтересованный взгляд, — мы желаем простить его и призвать в Париж, где он более необходим, чем на тростниковых плантациях. Я посылаю вас с письмом к господину герцогу де Бурбон дАжени с приказом доставить его в Париж в самые короткие сроки. Его Величество желает видеть его при дворе. Дочь же его может рассчитывать на лучшую партию, в письме так же говорится, что Его Высочество герцог де Вермандуа просит руки мадемуазель дАжени. Свадьба должна состояться как можно скорее. Ролану было все равно, что написано в письме. Сразу после слова Куба мысли его улетели далеко. Он благодарил Господа на шанс найти его красавицу, так он прозвал золотоволосую девушку, убедиться, что она не погибла, просить прощения и умолять ее стать его женой. Наверняка дочь испанского торговца или мелкого дворянина из Виттории будет счастлива стать графиней де Сен-Клер. Попав на борт корабля в качестве пассажира, он мог позволить себе расслабиться, читать, изучать астрономию и сколько угодно мечтать о своей красавице. Вот он передает послание дядюшке короля, желает счастья его худосочной дочери, после чего отправляется бродить по городу, где наконец то встречает красавицу с синими глазами. В его мечтах она всегда улыбалась ему, и на щеках ее были милые ямочки. В его мечтах она ахала, видя такого красивого и знатного человека у своих ног, закрывала лицо руками, а потом, скромно хлопая длинными черными ресницами, соглашалась стать его женой. Мысль о том, что она могла быть мертва, Ролан отбросил напрочь, как будто такого не могло случиться. Не зря же судьба послала ему шанс. Ему, любимцу фортуны де Меру. Сойдя на Кубе Ролан выяснил, что Его Высочество герцог де Бурбон живет не в самом городе, а на большой плантации, до которой от Виттории было два часа езды по побережью. Пройдясь по городу, который в рекордные сроки оправился от его налета, он, конечно же, не встретил никакой красавицы, и, разочарованный, отправился выполнять свою миссию, поклявшись, что вернется и найдет ее сразу же, как отдаст герцогу письмо. Он спешил вернуться, поэтому гнал коня и через два часа спешился около одноэтажного белого дома, у дверей которого сидели два белых каменных пса в шипастых ошейниках. Ролан назвал себя, и черная служанка проводила его в дом. В гостиной было светло и прохладно, а на столе стояли бокалы с холодными напитками. Он взял бокал с соком, сделал глоток, и ожидал, когда же явится герцог. Откуда-то из-за закрытых дверей лилась музыка. Кто-то играл на клавесине, и играл неплохо. Ролан стал от нечего делать вслушиваться в мелодию, и даже подошел к противоположным дверям, чтобы увидеть исполнителя. В этот момент в гостиную пожаловал герцог, высокий, худощавый, одетый на испанский манер. Пробежав глазами письмо, он весь засиял, и было очевидно, что вся эта Куба, плантации, море и жара осточертели ему много лет назад. — Благодарю вас, граф, за приятные новости, — герцог поклонился и понизив голос добавил, — особенно радует меня, что министр позаботился о моей дочери, — он поднял голову и тоже вслушался в музыку, — да она же здесь. Сейчас я представлю вам ее, месье. Ролан спешил. Но было бы невежливо отказаться познакомиться с принцессой королевских кровей, хоть и побочной линии. В Париже ему пригодятся такие знакомства. Герцог ушел куда-то в дом, потом сделал Ролану знак следовать за ним, и оба они вошли в салон, отделанный голубым шелком как раз тогда, когда девушка прекратила играть и сидела, перебирая ноты. Увидев отца она состроила обиженную физиономию, но не выдержала и улыбнулась. На щеках ее заиграли миленькие ямочки. — Папа, отмени это издевательство. Сеньор Сальварес уже третий час заставляет меня играть! Герцог при виде дочери весь расцвел. Он подошел к ней, помог ей встать из за инструмента, а потом повернулся к Ролану, гордясь красотой той, которая стояла рука об руку с ним в белом домашнем платье и улыбалась. Золотые тяжелые локоны ее змейками вились по плечам, падая за спину. Огромные синие глаза цвета индийских сапфиров смотрели открыто и смело из под черных длинных ресниц. В глазах ее был интерес — ей явно понравился красивый молодой человек, склонившийся перед ней в глубоком поклоне. Губы ее, похожие на лепестки роз, сложились в приветливую улыбку. — Его Преосвященство от имени герцога де Вермандуа прислал тебе предложение, Диана, — сказал герцог, целуя руку дочери. Потом он подвел ее к Ролану и представил их: — Месье, познакомьтесь с моей дочерью, мадемуазель дАжени. Диана, это граф де Сен-Клер. Он сделал нам честь и привез послание от кардинала и предложение от твоего нареченного жениха. Диана сделала реверанс, не сводя глаз с черноволосого посланца. — Благодарю вас, месье, за приятные новости, — она улыбалась теперь лично ему и никак не могла понять, чем же не угодила такому красивому молодому человеку. Почему его лицо вдруг превратилось в камень, а глаза похожи на два черных озера, в глубине которых играет буря, но снаружи они кажутся совершенно спокойными. Стараясь выровнять дыхание, Ролан смотрел на свою красавицу, и грудь его все сильнее и сильнее сдавливал холод. Он нашел ее. Но она никогда не будет принадлежать ему. И даже если герцог де Вермандуа откажется по какой-либо причине жениться на ней... к примеру умрет, то она все равно не будет доступна для него, простого графа. Он никогда не сможет просить ее руки. Все его мечты рассыпались прахом. Судьба жестоко посмеялась над своим любимцем. Ролан, искушенный ценитель, никогда не видел такой красивой девушки. Теперь, когда она оказалась для него недоступна, он мог только смотреть на нее, но даже мечтать не смел о том, что когда-либо коснется губами ее губ. Мадемуазель дАжени была кузиной короля, и ничто и никогда не сломает эту преграду между ними. Он никогда не пойдет на простую связь, он не желает пользоваться крохами с чужого стола, он достоин только лучшего. Это был первый раз, когда Ролан не смог сдержать слез. Фортуна посмеялась над ним. Он желал найти свою красавицу, и он нашел ее. Теперь она рядом, она всегда будет рядом, так как поселится в Париже и он постоянно будет видеть ее в Лувре. Рядом с другим мужчиной. В окружении других мужчин. Он шел по ночной аллее, а слезы беззвучно текли по его лицу. Слезы бессилия. Он мог перевернуть весь Новый Свет, он мог положить к ее ногам несметные сокровища, но он никогда не сможет получить руку мадемуазель дАжени. Весь вечер он провел в ее обществе. Герцог, ее гувернантка мадам де Шамри и сама мадемуазель Диана сидели вокруг стола и слушали рассказы Ролана о Париже. Ролан сумел справиться с первыми эмоциями и теперь стал самим собой. Лицо его приобрело обычную подвижность, он мог улыбаться и даже смеяться, он поднял тост за прекрасную невесту герцога де Вермандуа, хотя слова вязли у него в зубах. Зато теперь он знал ее имя. Диана. Этой ночью, стоя на берегу моря, он поклялся себе, что женится на ней. Даже если для этого ему понадобится стать королем какой-либо державы. Он женится на ней, будет она замужем или нет. Он женится на ней в любом случае. Все или ничего. Диана дАжени будет принадлежать ему. Он пока еще не знал каким образом он этого добьется. Но добьется этого непременно. Глава 2. Алжена Диана дАжени знала себе цену. Она не была лишена зрения, и прекрасно видела в зеркале, насколько она красива и насколько превосходит в красоте всех знакомых ей женщин. Возможно, Господь решил для разнообразия сотворить идеал женской красоты, и этот дар, одновременно будучи проклятием, пал на голову дочери герцога де Бурбон. Господь не мог выбрать менее подходящую для такого дара кандидатуру. Многие женщины заложили бы за него душу, но Диана дАжени абсолютно не нуждалась в красоте. Более того, она была бы счастлива не быть столь яркой и привлекать к себе как можно меньше внимания. Ее интересы были настолько далеки от кокетства, мужчин и любовных историй, насколько это вообще возможно. В шестнадцать лет Диана имела так много опыта общения с мужчинами, сколько не бывает у некоторых женщин в шестьдесят. Она умела распознавать признаки влюбленности и все ее градации с первого взгляда, она знала, когда должна остановить мужчину так, чтобы не произошло трагедии, она знала, как вести себя с теми, кто был склонен к необдуманным действиям. Но она не знала, как вести себя с Роланом де Сен-Клер, потому, что не понимала, нравится она ему или нет. Она никак не могла прочитать по его лицу, что он думает о ней, и только один раз явно видела в его глазах восхищение. В самый первый, пока он не успел закрыться и смотрел на нее так, будто увидел призрак. Мужчины влюблялись в Диану с первого взгляда. Стоило ей улыбнуться, любой мог пасть к ее ногам. Но, зная о своем происхождении, Диана никому не давала шанса. Неудачные почти что детские эксперименты поиграть судьбами молодых идальго закончились весьма печально. Один покончил с собой, другие поубивали друг друга, от чего Диана начисто лишилась подруг, так как вся местная знать была в той или иной степени в родстве друг с другом. Тем не менее, опыт пошел ей на пользу. С тех пор она стала намного аккуратнее. Быть причиной страданий других людей Диане вовсе не хотелось. Возможно, ей слишком легко было отбить поклонников у своих соседок, а возможно, она просто не обладала страстным темпераментом, но влюбленные в нее кабальеро сильно утомляли ее, и постепенно Диана все больше и больше замыкалась в своем мирке. Больше всего на свете Диана любила море. Она могла часами гулять по берегу, плавать, кататься на лодке, могла в шторм распускать волосы и гонять на коне по прибрежной полосе, куда захлестывали волны. Возвращалась домой она вся мокрая, но счастливая и довольная. В спокойную погоду она шла на берег и сидела там с книгой, плавала, мечтала. Ей нравилось учиться, ей нравилось мечтать, ей нравилась музыка и она готова была посвящать этим занятиям все свое время. Сначала она расстроилась, когда подруги резко отвернулись от нее. Но потом поняла, что одной ей гораздо лучше. Все их разговоры о поклонниках начали утомлять ее, так как сама она поклонниками интересовалась очень мало. Еще в детстве отец сообщил ей, что на Кубе нет ни одного молодого человека, которому он имел бы право отдать ее руку, поэтому Диана, ко всему подходившая слишком серьезно, смирилась со своей судьбой и успокоилась на том, что проведет всю жизнь в одиночестве. Теперь же у нее появился жених. Герцог де Вермандуа, ее дальний кузен, на двадцать лет старше нее, но, судя по портрету, вполне еще красивый и улыбчивый. Он нравился ей. Диана надеялась, что когда она выйдет за него замуж, герцог не станет препятствовать ей путешествовать, читать и играть на клавесине. Она поедет в Италию, чтобы увидеть развалины Колизея, в Испанию в Кампостеллу, Грецию, чтобы взглянуть на Акрополь. Диана не боялась дороги, и ее оседлая жизнь давно уже ей надоела. Были у Дианы и друзья, которые нравились ей. Однажды недалеко от ее плантаций лег в дрейф, а потом был вытащен на берег для ремонта испанский военный фрегат. Вечером в свете заката Диана пришла посмотреть на фрегат. Она хорошо разбиралась в кораблях, в навигации, во всем, что было связано с морем. Она сама умела править ботом, ей ничего не стоило одной отправиться в плавание. Но если бы она сделала это, то с ее отцом случился бы удар, и Диана ждала замужества, как избавления от через чур нежной опеки отца. Фрегат с вызолоченными бортами назывался Святая Маргарита. Диана бесстрашно ступила в лагерь моряков и была принята капитаном судна, совсем молодым испанцем доном Диего де Ла Бланка. Они быстро нашли общий язык, и Диана радовалась, что жизнь ее стала интереснее, ведь она могла гулять с доном Диего, который знал много о море и с удовольствием делился с ней своими знаниями. Диана приглашала его в дом, и даже приказала выделить ему комнату, чтобы дон Диего мог жить в нормальных условиях, а не на берегу в брезентовой палатке. Молодой, умный и красивый, дон Диего де Ла Бланка конечно же влюбился в Диану дАжени, и никакие доводы рассудка, которые он приводил себе сам, не могли заглушить в нем эту страсть. Будучи человеком выдержанным и спокойным, некоторое время он держал себя в рамках, но вскоре совсем потерял голову от ее сапфировых глаз, и, забросив все дела, целыми днями готов был сопровождать Диану, только бы быть рядом с нею. Дон Диего заблуждался думая, что Диана ничего не знает о его состоянии, близком к помешательству. Диана хорошо видела все, что с ним происходит, держала его на расстоянии, и большее, чего он был удостоен, это коснуться ее руки. Она понимала, что должна оставить его, но ей нужны были друзья, дон Диего ей нравился, и она не готова была отказаться от него. Осознавая возможные последствия, она надеялась, что ей удастся выпутаться из этой истории наименее болезненно. Ремонт корабля когда-нибудь закончится, и дон Диего вынужден будет уйти в море. Тогда Диана навсегда попрощается с ним, помашет ему белым платочком, смахнет слезу и на следующий день забудет о нем. Сейчас же она имела право делать все, что пожелает. Но с тех пор, как она получила предложение от равного себе и официально стала невестой, их дружба стала еще менее прилична, о чем неприминула напомнить ей ее гувернантка мадам де Шамри. Диана пожала плечами, но отказаться от дона Диего была не готова, несмотря на то, что в доме появился еще один интересный ей человек. Ролан де Сен-Клер раздражал ее. Диана, которая читала мужчин, как открытую книгу, никак не могла прочесть Ролана. Ролан всегда был спокоен, и глаза его смотрели на нее без обожания, к которому она привыкла. Он не стремился к ее обществу, но всегда был исключительно вежлив с ней. С ним было интересно поговорить, он оказался достаточно начитан и неплохо образован. Диана же ценила ум больше, чем красивую внешность. Но он и внешне был красив, и у него была ослепительная улыбка. Иногда она ловила на себе его напряженный взгляд, но никак не могла разгадать его значения. Ролан ни разу за все время не сделал ни единого движения, не бросил на нее ни единого взгляда, который бы говорил о его чувствах к ней. Диана неожиданно для себя выяснила, что могут существовать мужчины, которые не влюблены в нее. Если бы она знала, каких усилий стоит ему его беспечность и равнодушный вид, она бы оценила его еще больше. ... Отъезд герцога де Бурбон и его домочадцев был назначен через три недели, когда французское торговое судно готово будет выйти из Виттории в Бордо.