— Вот дочь свою спасёт, а потом отсидит по вашей статье, — не унималась Ирина. Татьяна не понимала, как это Осипов может думать о какой-то статье, когда умирает человек. Даже если у него никогда не было детей, надо быть человечным. Солдафон проклятый. — Дочь умирает? А, может быть, это только предлог, а на самом деле Мезенская совершила побег под прикрытием генерала. — Как вы смеете оскорблять сразу двоих людей, а заодно и всех нас, — Татьяна так возмутилась, что даже встала со своего места, — звонила моя племянница из гостиницы «Измайлово». Та, что встречается с Олегом, подумал Осипов. Одна шайка-лейка. А вот за гостиницу спасибо, надо будет проверить, кто это там умирал. — Извините, — покаялся он, — всё равно мы сходим к дому Мезенской, вдруг они уже вернулись. И следователь с участковым покинули коттедж Деревянкина. Глава 28 Римма Степановна, оставшись дома одна, почувствовала себя полновластной хозяйкой. Она начала наводить якобы порядок, переставляя вещи с одного места на другое. Хотела включить пылесос, но обращаться с ним ей оказалось не под силу. Отказавшись от этой идеи, активная бабуля пошла в ванную стирать свои вещи. Налив в таз воды и насыпав стирального порошка, она с удовольствием выстирала своё полотенце. Вылив мыльную воду, она прополоскала полотенце и развесила его сушиться на батарейке. Вернувшись в свою комнату, бабуля решила было отдохнуть, но вдруг вспомнила, что могла бы ещё выстирать свою ночную рубашку. Она опять направилась в ванную, налила в таз воды, развела в ней порошок и принялась за стирку. Когда рубашка оказалась рядом с полотенцем на батарейке, измученная Римма Степановна уснула. Проснувшись часа через два, она почувствовала голод и направилась на кухню. Покритиковав Татьяну за неумение готовить, она тем не менее с удовольствием поела, а потом долго мыла посуду, слушая радио. Все новости бабуля громко обсуждала вслух, разговаривая сама с собой. Закончив перетирать посуду, Римма Степановна сделала вывод, что кухонные полотенца — а их тут было два — очень грязные, и снова пошла стирать. Проделав манипуляции с водой и порошком в третий раз, она окончательно выбилась из сил. Но, довольная проделанной работой, даже подумала, что помогла своей снохе, которая ведь тоже устаёт, а потому ничего не успевает. Ещё раз отдохнув, Римма Степановна вдруг заметила, что за окном уже темно, а Сергея с Татьяной всё нет. Она заставила себя встать с постели и позвонила сыну. «Не беспокойся, мама, ложись спать, мы скоро выезжаем», — ответил сын. Живы, и слава богу, подумала она. Но всё-таки не надо было их отпускать ехать так далеко и неизвестно зачем. Да ещё зимой. Машина сломается — и замёрзнут где-нибудь в чистом поле. Кто им поможет? Машина у Сергея, конечно, новая, купленная недавно, название у неё какое-то иностранное, не выговоришь. Зато цвет красивый, «колумбийская зелень» называется. Возможно, и не сломается такая красивая машина, довезёт их в целости и сохранности. Римма Степановна ещё повозмущалась вслух по поводу этой ненужной поездки, поругала себя за то, что она, мать, отпустила «детей», наивно полагая, что могла удержать их силой. Но ей и в голову не пришло, что за всю её долгую жизнь это был, может быть, единственный случай, когда она оказалась права. Старушка начала уже засыпать, когда раздался тревожный — это она почувствовала сразу — звонок сына. — Мама, мы не сможем сегодня приехать, тут дорогу снегом замело. Завтра утром почистят, и приедем. Не волнуйся, спи спокойно, — сообщил он. Римма Степановна встревожилась не на шутку и начала выговаривать сыну, что не надо было уезжать из дома чёрт знает куда и идти на поводу у легкомысленных людей, которые их туда заманили. Но Сергей не стал её слушать и отключился. Ещё и связь плохая, подумала его мама. Она боялась на ночь оставаться одна, а потому оставила свет включённым. Но всё равно во всех углах ей мерещились если не привидения, то существа очень страшные, которые могли её съесть. Потом старая, не совсем здоровая женщина уселась в кресло перед телевизором, где и задремала ближе к утру. Проснувшись часов в девять, она удивилась, что Сергей с женой ещё не приехали. Разве им не надо на работу? Или сегодня воскресенье? Дни недели старушка давно не различала, они для неё были все одинаковы, что вторник, что среда. Сейчас её больше всего волновало, кто же ей приготовит завтрак. Татьяна до работы успевала делать это, а по выходным и вовсе готовила что-нибудь вкусненькое. А теперь как же, всё делать самой? Римма Степановна благополучно забыла, что много лет жила одна и не очень страдала от этого. Полежав ещё немного в постели и поразмыслив о том, о сём, она всё-таки встала и пошла на кухню. Аппетита у неё не было, но для порядка бабуля решила вскипятить чайник. — Кипячёная вода всегда нужна, — рассуждала она вслух, — старую надо вылить из графина и налить новую. Проделав то, что наметила, Римма Степановна решила вскипятить чайник ещё раз, про запас. Пока вода грелась, она заглянула в холодильник и достала варёную колбасу. Положив на хлеб увесистый кусок, она принялась за еду. Это было её любимое «блюдо», а потому ничего готовить и не понадобилось. Когда она ела колбасу, то совершенно не понимала, зачем ей ещё дают суп, кашу или пельмени. Закончив завтракать, беспокойная мамаша решила ещё раз позвонить сыну. Но его телефон упорно не отвечал, и она забеспокоилась ещё больше. Наверно, с ними в дороге что-то случилось. Если бы ничего не случилось, Серёжа ответил бы сразу. И Римма Степановна начала лихорадочно набирать номер сына несколько раз подряд. Не дозвонившись, она в изнеможении опустилась в кресло и тупо уставилась на экран телевизора. Он исправно работал со вчерашнего вечера, потому что его никто не выключил. Она опять задремала, проведя некоторое время в спокойном состоянии. Римма Степановна не стала разогревать обед, насытившись той же варёной колбасой, а когда захотела вскипятить чайник, то с удивлением обнаружила, что он полон остывшей кипячёной воды. Сказав себе самой, что кипячёная вода всегда нужна, а в графине она старая, бабуля вылила налитую утром воду и заменила её новой. Но только она собралась поставить чайник на плиту, как раздался резкий звонок в дверь. — Ой, наконец-то приехали, — обрадовалась мамаша. Бегать она уже не могла, но всё равно изо всех сил поспешила к входной двери и торопливо распахнула её, не спросив, кто там. В квартиру, не дав ей опомниться, вошли трое мужчин в милицейской форме. — У нас ордер на обыск, — сказал один из них, видимо, главный, — разрешите приступить? Милиционер предъявил бабуле удостоверение. Римма Степановна, увидев работников милиции, до того испугалась, что даже онемела. Первые минуты общения с ними ввели её в шок. И в предъявленном удостоверении она, конечно, ничего не могла прочесть, потому что видела плохо. Но милицию это не смутило. — Может быть, вы сами расскажите, что вы здесь прячете, — допрашивал тот же главный, — тогда мы уйдём быстрее. Где у вас краденые вещи? Бабуля, наконец, вышла из оцепенения. — Кто вы такие? — зарычала она на непрошенных гостей, — что вам здесь надо? И к кому вы пришли? Милиционеры не удивились такому приёму, с этим им приходилось сталкиваться постоянно, а только обрадовались. Они сделали свой вывод. — Если она так возмущается, значит, здесь что-то есть. Так не хочешь показать добровольно, где у вас краденые вещи? — Какие краденые вещи? — взорвалась Римма Степановна, — уходите отсюда немедленно, или я милицию позову! Милиционеры рассмеялись и начали крутить пальцем у виска. Бабка — то, оказывается, с большим приветом. — Ты что же, старая, не видишь, что мы сами из милиции? — Знаю я вас, по телевизору видела, — не унималась бабуся, — вы — переодетые бандиты. Вон отсюда! Она вся тряслась и размахивала руками, а лицо её буквально побагровело. Устав от беспредела, милиционеры решили спокойно ей всё объяснить. — Полякова Сергея Алексеевича знаете? — Ещё бы! Это мой сын! — бабка вдруг испугалась, — где он? Что вы с ним сделали?! — Ничего не сделали, он жив и здоров. А Татьяна Михайловна Полякова вам известна? Так вот, у нас есть ордер на обыск в их квартире. А вы кто, голубушка? — Как это кто? Я — мать, вот только перед вами отчитываться не обязана. И не суйте мне в нос вашу бумажку, я знаю, что это липа. — Сама ты липа, бабуля. Пальцем ткни — ты и развалишься. Нельзя тебе так орать-то, а вдруг инфаркт, — предположил один из гостей. Римма Степановна вытаращила на него глаза, полные ненависти, и неожиданно замолчала. — Приступайте, — сказал главный милиционер коллегам. Но как только они подошли к первому шкафу, бабуля сорвалась с места и оттолкнула милиционера с такой силой, какой от неё никто не ожидал. — Не пущу, — взвизгнула она, — я здесь хозяйка! — Видим, видим… Но закон нарушать нельзя. У нас есть документ на обыск. Точно здесь что-то есть. Приступайте, — и представитель закона крепко схватил бабку за руку. Удержать «добычу» долго мужчине не удалось. Он, вскрикнув от боли, отдёрнул руку. Не ясно, где это старушка нашла столько зубов, но палец стражу порядка она прокусила почти до кости. — Это исчадие ада какое-то. Статья тут уже есть, нападение на представителя власти. Давайте наручники. Двое мужчин схватили тщедушную старушку и быстренько надели на неё наручники. Она тут же этими железками ударила одного из милиционеров в бок. — Ах, так? — возмутился он, — придётся привязать тебя к стулу. Это оказалось непросто, но, повозившись минут двадцать, мужчины наконец-то справились со старой женщиной и осуществили своё намерение. Вздохнув спокойно, они начали обыск. — Сиди спокойно, может быть, мы тебя и простим. А так — статья и тюрьма. Лицо Риммы Степановны было уже не красным, а смертельно бледным. Однако мысль работала. Бабуля вдруг обнаружила, что, несмотря на то, что руки её были в кандалах, а туловище привязано к стулу, ноги были совершенно свободны. Ими можно поболтать в воздухе, можно поставить на пол, а можно и пнуть кого-нибудь. А если попробовать переползти на другое место, везя стул на спине? Когда милиционеры перешли в смежную комнату, она начала потихоньку передвигаться к двери, хотя это давалось ей с большим трудом. Тем не менее часть пути была пройдена, когда она услышала голоса. — Ничего же нет, — говорил главный милиционер, — наверно, у Осипова паранойя. Я этого так не оставлю. Вот здесь ещё посмотрите на всякий случай. Внимательней, внимательней… Римма Степановна медленно ползла к цели. Она знала, что дверь, за которой работали гости, запирается. Стоит только схватиться за ручку — и этим деспотам оттуда не выбраться, всё-таки пятый этаж. — Что? Опять ничего нет? Мы не нанимались делать пустую работу. Ладно, я звоню начальству.