– Ну да… гадина. – А как ты убил ее? – Ножом! Брюхо вспорол! Котенка не видел, правда. Крови слишком много было. – Может, ты не кошку – а женщину убил? – Не… я слабак… только кошек могу. Из пут вырывается, рот слюной брызжет. Доктор велел ему сделать успокоительное. «Полицейские меня сейчас самого за психа примут», – подумал. Но все-таки закрылся от любопытных ушей в кабинете и позвонил. * * * Смежники отчитались: беременная закладчица все-таки раскололась. Призналась, что снабжал ее некий Ваня. Показали фотографию Кравченко – опознала. Рассказала, что познакомились возле женской консультации. «Ваня» предложил подработать. Особо напирал: он человек ответственный, на крупный размер никогда не подставит, а пару доз запросто можно на личное употребление списать, отделаться условкой. Теперь Гавриле было что предъявить – его объявили в розыск. А по делу Гюльджан поступил неожиданный звонок – из психиатрической больницы. Поначалу всерьез не восприняли. Но обратили внимание: у пациента Клима Спаржина есть сестра, девушка зависима от наркотиков. И брат, со слов матери, очень за Иришку переживал, грозился много раз: покарает тех, кто ее толкает в пропасть. В настоящий момент Спаржин находился в состоянии острого психоза, допросить его не получилось. Но взять отпечатки, генетический материал смогли. Полностью совпало со следами на месте убийства. Мать подтвердила: ночью отсутствовал. Вернулся только в два часа, весь грязный, руки в крови. Обычно правоохранительные органы не спешат выступать с заявлениями по громким делам. Но панику по поводу маньяка следовало прекратить немедленно. Тем же вечером во всех новостях прошло: убийца беременной Фургатовой пойман. И серийным убийцей он точно не является, ибо мстил лично Гюльджан. * * * Итак, версия насчет серийного убийцы снова не подтвердилась. Для полиции все оказалось очевидно. Мария Рыжкина погибла от рук сожителя. Спасибо средствам массовой информации, дело широко освещалось. Вот несчастный сумасшедший Клим Спаржин и решил: совершить свое преступление в похожих декорациях. Дело Павла Климентьева никто вообще не вспоминал. Полуянов снова помчался к Савельеву и задал ему резонный вопрос: – Кто тогда напал на Люсю с Надей? Полковник лишь пожал плечами. Однако Полуянов не сдавался: – Сожитель Рыжкиной признание подписал? – Пока нет. – Свидетелей нашли? Савельев поморщился. – Что тогда против него?! Полковник на секунду задумался. Дима поднажал: – Вообще-то, у нас взаимовыгодный обмен. Гаврилу-Ивана я вам нашел. – Ладно. Строго между нами. И только потому, что помог. Твоя версия подтвердилась. Мария Рыжкина тоже была в этом бизнесе. Разносила закладки. Вероятней всего, работала на Кравченко. И Юрий об ее тайных делишках знал. – Откуда? – Он парень ревнивый, мнительный. Пусть притворялся – пьяный, не замечаю, – но очень нервничал из-за ее ночных отлучек. На прямые вопросы она не отвечала, смеялась: «Денег давай нормально – тогда не буду гулять». Попытался отследить, с кем встречается, куда ходит. Не сумел. И тогда на ее телефон «жучок» поставил. – Вы как узнали? – Сразу насторожило: почему оба мобильника исчезли? Ладно, ее аппарат мог забрать убийца. Но в сказки Юрия, что свой просто потерял, верилось слабо. Продолжали искать и нашли. Не так давно. В сток канализационный сбросил. Пролежал в воде больше месяца, почти все данные утеряны. Но следы приложения остались. Так что обо всех перемещениях Марии он был в курсе. Сам признался. – Ну, и где логика? Она ведь не изменяла ему. Убивать-то за что?! – Благодаря трекеру он ее выследил. Понял, чем занимается, стал укорять. Но Мария ему в лицо рассмеялась: «Так это ты меня вынудил. Сам виноват, что денег не даешь. Зарабатываю, как могу». Юрий был в шоке. Он у нас благородный бандит. Воровать, грабить – можно. А молодняк подсаживать на наркоту – западло. – Но собственную женщину за это убивать? Еще и беременную?! – У всех свои принципы. – Однако признание он не подписал. – Подпишет. Никуда не денется. Взглянул устало: – Не мути ты воду. Нет здесь серии. Дима твердо сказал: – Я согласен, что Спаржин в этом деле особняком. Но в Брянской области и в Олонецком парке явно действовал один человек. И он же, скорее всего, пытался Люсю с Надей убить. – Хорошо, – хладнокровно отозвался полковник, – тогда скажи мне, где его искать. – А ты что делать будешь? – иронически спросил Дима. – Подожду, пока Стокусов чистосердечное подпишет, – хладнокровно отозвался полковник. * * * Егорка заливался плачем. Его бабушка после бессонной ночи лежала с мигренью – в ушах беруши, глаза укрывает маска для сна. Люся стояла у окна и прижимала лоб к стеклу. Надя схватила малыша на руки. Мальчик немедленно зачмокал, – вертел головкой, искал грудь. – Есть хочет! – попыталась передать младенца подруге. – Он всегда хочет, – грубо отозвалась та, – перетопчется. – Люська, что случилось? – перепугалась Надя. Подруга обернулась, на глазах слезы: – Не могу я больше! Всю ночь орал! Поест, срыгнет, вопит! Качаю его, качаю, вроде стих, только начинаю проваливаться – снова ему жрать! И все по новой!