Я потер лоб и зевнул. Уже второй раз я был на волосок от смерти, и оба раза мне везло. Веселая стажировочка! Глава шестая Он поцеловал в жену, сел в «шестерку» и помчался по проспекту. Свернув после пяти минут езды, в переулок, он покатился по пустынным дворам. Затем дорога стала совсем плохой — асфальта уже не было. Он сделал последний поворот и припарковался у склада. Нажал на звонок у двери и начал ждать, пока охранник спустится вниз. — Кто там? — раздался голос с той стороны. — Я, Костик, я. — Кто «я»? — Рапирин Владлен. — Покажись в глазок. Только после этой процедуры Костик впустил, наконец, сменщика. — Ну как тут дела? — спросил Рапирин, вешая куртку. — Спокойно. — Хорошо. Ты можешь идти. Костик радостно отложил ружье, натянул куртку и, попрощавшись, выбежал на улицу. Они работали сторожами на складе. Костик дежурил днем, Рапирин ночью. Для Владлена Ивановича эта работа являлась основной уже тридцать лет: раньше он охранял школы, магазины, банки и, даже, людей. Сейчас, когда пенсия недалека, он решил взяться за более спокойное дело. Этот склад никого не интересовал, даже пьяницы обходили его стороной. Казалось, что он невидим для всех, кроме хозяев и сторожей. Рапирин удобно устроился на стуле и взял в руки и взял в руки «Вечерний Сахаров». Не успел он прочитать и двух статей, как услышал настойчивый стук. Владлен подошел к главному входу и спросил: — Костик, это ты что ли? — Да, Владлен Иванович, — послышался сдавленный голос. — Я шапку забыл. Рапирин щелкнул замком и только после этого отчетливо вспомнил что никакой шапки у Костика не было. Дверь открылась резко; в помещение ворвались трое и, волоча впереди Костю, открыли огонь по мужчине. Рапирин не успел даже крикнуть, как уже оказался на небесах. Главный из троих, лысоголовый мужчина, выделился вперед и сделал контрольный выстрел, хотя Владлен в нем и не требовался. Затем, второй опрокинул ногой стол и повалил на бок стулья. Лысый взял с пола прут арматуры и заехал по замку двери. Замок отлетел, освободив им путь дальше. Они сметали все, что было на их пути, опрокидывали мебель ломали замки, вскрывали ящики и опорожняли содержимое на пол. Никто не заметил шума, никто не подошел узнать в чем дело, никому не было дела до склада-невидимки, укрывающем в себе два мертвых тела, и три мертвых души. * * * Я взял миску в руки и сказал: — Сядь. Сядь, Сержант, — и затем, следуя рекомендациям из книги, прижал его спину к земле. Щенку это не понравилось, и он недовольно заскулил. — Ладно, ешь, — сдался я и поставил миску. Уже полмесяца, как Сержант у меня, а я все еще не могу приучить его к команде «сядь». За эти полмесяца я смог раскрыть только убийство Леркина, еще одно дело об ограблении и всё. Сентябрь кончался, до конца стажировки оставалось совсем чуть-чуть, и я всерьез боялся, что я не пройду аттестацию. Зазвонил телефон и я недовольно поморщился. Звонить в выходной могла только мать, а болтать с ней мне ужасно не хотелось. Я взял трубку и сказал: — Аллё. Говорите, я слушаю. Говорите же. Я замолчал и услышал в трубке чьё-то усердное дыхание. Я с гневом положил трубку и вернулся на кухню. Телефон зазвонил снова ровно через минуту. — Аллё. Не молчите. Хватит издеваться. Вот черт! На этот раз уходить от аппарата я не собирался, и когда он снова зазвонил начал: — Слушай, ты, маленький поганец, это уже не смешно. У меня на телефоне определитель номера стоит. Так вот, если я захочу, то найду тебя и засуну головой в унитаз, где ты и закончишь свою поганую жизнь! Долгое молчание; затем знакомый спокойный голос: — И тебе, привет. — Сергей Иванович? — Я понимаю, что звонить с работы в выходной день это свинство, но чтобы так реагировать! У тебя же даже семьи нет. — Я… это не вам. — Я понял, Володя. Извини, но нам действительно нужна твоя помощь. — В смысле? — Сегодня в отделении никого нет, хоть шаром покати, а на Норвежской улице — разбой. Это же рядом с твоим домом, да? — Да, — обреченно сказал я. — Подходи туда, будь другом. — Хорошо. В который раз, оставив щенка одного, я вышел на улицу. * * * Митько не сказал ни номера дома, ни квартиры. Может, понадеялся на мои дедуктивные способности, может, просто забыл. Во всяком случае, перезванивать в отделение мне не пришлось, потому что найти место преступления было проще простого: где зеваки, там и убийство. Сейчас толпа людей собралась не у двух домов небоскребов, и не у мелкого магазина, а у скромного склада, которого я раньше, честно говоря, и не замечал. Подойдя к двери, я невольно отвернулся: там опять лежали трупы. Сейчас их вид уже не вызывал сильной рвоты, но все-таки привыкнуть к ним я не мог. Митько я нашел сразу: он писал протокол, сидя на перевернутом столе. — Привет, Володя, — сказал он, не отрываясь от дела. — Свидетелей поищи. Я кивнул и снова, как тогда на вокзале, вышел к людям. Правда, теперь я не стал читать лекцию о важности свидетельских показаний, а просто пропел, как казачью песню: — Свидетели есть? Толпа замолчала, однако голоса никто не подал. — Не хотите, как хотите, — сказал я и вернулся в помещение. — Научился, — пробормотал Митько. — Есть у кого учиться, — заметил Крылов, накрывая труп старика простыней. — Что это делается! Не толкайтесь, — послышались голоса сзади. Я обернулся и увидел, как сквозь толпу в окружении мордоворотов к нам приближается невысокий, состоятельный мужчина. Он остановился, осмотрел нас всех и подошел к Митько. Тот оторвался от бумаги и с пренебрежением сказал: — Здравствуйте, Семен Михайлыч. Давно не виделись. — Да, давно, — согласился мужчина. — Ты все еще лейтенант? — с этими словами он засмеялся и проговорил громко, чтобы услышал не только Митько, но и все остальные. — Я же тебе говорил, сделать все по-моему. А ты, дурак, не согласился.