Что? Они думают, что это я убил Сергея Ивановича? Интересно, с чего Совков взял, что Фонаренко — хороший опер? — Садись, — сказал Фонаренко, и я повиновался. — Ну давай, Филипп, покажи все свое мастерство допроса. Задавай вопросы, а я буду записывать. Что? Этот «гаврик» будет меня допрашивать? Значит, вот как Фонаренко решил мне отплатить. — Хорошо, — Филя с важным видом прошелся взад вперед. — Расскажи нам, что случилось перед смертью «Митька». — Он сделал ударение на последнем слоге. — Я не знаю никакого «Митька», — ответил я. — Не придуряйся, — произнес Фонаренко. — Он имел в виду Сергея Митько. Я вкратце, без лишних подробностей, рассказал о том, что случилось в тот страшный вечер. — Значит, ты погнался за ними, — Филя сощурил глаза. — А что, это неправдоподобно? — Отвечай по существу! — рявкнул Фонаренко. — А тот водитель сможет подтвердить то, что ты сказал? — продолжил допрос Филя. — Да. — А где он сейчас? — Не знаю. — Перед подъездом, в котором убили Митько, ты видел тот джип? — Нет. Гавриков застыл, не зная, что еще задать. На помощь ему пришел Ильдар Григорьевич. — Опиши, как выглядели те двое в джипе. — Классно выглядели! — я поднял вверх большой палец. — Такое ощущение, что ты не хочешь, чтобы мы раскрыли это убийство, — стиснул зубы Фонаренко. — Кому надо, я уже все рассказал. — Это кому же? — Льву Николаевичу. — Толстому что ли? — хмыкнул Филя. — Нет, Шутову. — Шутову? — Фонаренко притворно рассмеялся. — Ты что, думаешь ему поручат вести это дело? — А почему нет. Если дело официально поручат вам, то я вам все расскажу очень подробно. — Ты и так мне все расскажешь. Опиши нам лица тех двоих. — Короче, оба лысые, — я зажестикулировал. — Оба уроды, и оба сильно похожи на Гаврикова. Фонаренко с силой ударил по столу, так что Филя испуганно вздрогнул. — Я тебя на пятнадцать суток усажу в КПЗ, к самым буйным. А ты знаешь, что там делают с милиционерами? — А что там делают? — поинтересовался Филя. Интересный разговор прервал дежурный, который вошел в дверь и протянул мне незапечатанный конверт. — От кого? — спросил я. — Не знаю, он не представился. Я положил конверт на стол, рядом с собой и начал отвечать на молниеносные вопросы Фонаренко. Пока я придумывал, как бы мне избежать прямых ответов, Гавриков незаметно подтянул к себе мой конверт. Заметил я его действия только тогда, когда он развернул находящийся внутри листок. Одним движением, я сильно ударил его по руке, а вторым, выхватил листок с конвертом. Воцарилась тишина. Фонаренко смотрел на меня, как будто я был червяком, которого нельзя было убивать, но очень хотелось. — Статья 164-я, — сказал я. — Хищение предметов, имеющих особую ценность. — Статья 105-я, — произнес Фонаренко, не отрывая от меня глаз. — Намеренное убийство. — Статья 122-я. Заражение ВИЧ-инфекцией, — я улыбнулся. — Еще поиграем? — Ты понял о чем я сказал. Это ты убил Митько, и я это докажу. Из города никуда не выезжай. — Ильдар Григорьевич, — заголосил Филя. — У него там написано, что… — Потом, Филипп. Ты мне все расскажешь, пойдем. Они вышли из кабинета. Я мигом развернул листок. «Дорогой Владимир, вам пишет тот, кто звонил вам сегодня и назначал встречу. Возможно, ваш телефон на прослушке, поэтому я меняю место встречи: на улице Софьи Ковалевской, у математической школы. Время такое же. Если вас интересует, кто я, то могу сказать вам одно — я друг Сергея Ивановича. До встречи». Я сглотнул. Это друг Митько! Нет, говорить Шутову я не буду, нужно идти самому! * * * Когда мои часы показали десять минут восьмого, я сложил все бумаги в папку, выключил свет и покинул кабинет, который я еще совсем недавно делил с Сергеем Ивановичем. На улице было сыро, вокруг бушевал северный ветер, сметая с места увядшие листья. Осеннее солнце уже опустилось к горизонту, на улице зажглись фонари, проезжающие машины замигали фарами. Математическая школа имени Софьи Ковалевской располагалась в Южном районе города. Добраться туда можно было на трамвае, но время не ждало, поэтому я прямиком направился к ближайшей станции метро. Поминутно озираясь, я не заметил за собой ни джипа, ни еще каких-нибудь подозрительных машин. Похоже, их интересовал только Митько. Спустившись в подземелье, я купил билет, и спустился по эскалатору к поездам. Огромные электронные часы показывали половину восьмого. Разглядывая красивые колонны станции, я все-таки заметил за собой слежку, и едва удержался от улыбки, потому что следил за мной Гавриков Филипп, собственной персоной. Значит, он все-таки успел что-то прочитать, рассказал об этом Фонаренко, а тот приказал за мной последить. Ну что ж, посмотрим какой из Фили следопыт. Он стоял на другом конце станции, боком ко мне. Конечно, не заметить его было сложно, и не известно, на что он рассчитывал с таким «талантом». Раскрывать его намерения я не собирался, мне нужно было уйти от него, причем уйти так, чтобы он ничего не заподозрил. Наконец, подошел поезд. Я зашел в вагон, остановился у самого двери и краем глаза поискал Гаврикова. Тот зашел в этот же вагон, но с другого входа и сел на скамейку. Не оборачиваясь к нему, я проехал несколько остановок. Филя поворачивался ко мне перед каждой станцией и следил за моей реакцией. Я решил на этом сыграть. Когда поезд подъехал к нужной остановке, и двери с шипением раскрылись, я не тронулся с места. Филя заметил это и снова отвернулся. — Осторожно, двери закрываются, — прозвучал металлический голос. Прождав еще секунду, я пулей выскочил из вагона. Через мгновение поезд тронулся; через стекло я увидел, как Гавриков дернулся, метнулся к окну. Мы встретились глазами, я не удержался и, улыбнувшись, показал ему очень красноречивый жест, который считается неприличным, но в данной ситуации был очень точен. * * * Не знаю, почему, но я сразу понял, что это он. Просто он был очень похож на Митько: был спокоен, строго одет и неправдоподобно серьезен. Он тоже меня узнал по каким-то своим признакам. Я пожал его руку и мы отошли к столику кафе. Здесь, в основном толпились школьники, забежавшие купить сигарет, или еще чего. — Надеюсь, вы не привели хвоста? — сказал он.