Тут вся банда полицейских вскочила и осторожно подалась к нам. Я услышал, как повернулся в замке ключ, потом дверь приоткрылась, и на пол легла полоса света. У порога стоял Сол, за ним Орри. Мы с Фредом проскользнули внутрь. Повернувшись к компании разгильдяев на веранде, я заявил: – Приказываю вам покинуть помещение! Всем! Другими словами, катитесь отсюда! Делайте что хотите, но имейте в виду: вы находитесь здесь незаконно. На всякий случай так и запишем. Нам вообще не нравится, что вы ходите тут, вон как наследили на веранде, но если сунетесь в дом – это будет уже слишком. Пошли, ребята. Сол закрыл дверь и запер замок. Я огляделся. Зная хозяина этой берлоги, я ожидал увидеть изысканный интерьер, но все было довольно просто. Симпатичные большие кресла, мягкие стулья и массивный деревянный стол, в широком камине уютно потрескивали дрова. Я повернулся к Фреду: – Вот трепло! Печки у них нет! Он ухмыльнулся, потирая руки перед огнем: – Это чтобы мистер Вулф не думал, что мы тут отдыхаем. – Ему-то что? Он вообще противник всяких неудобств, даже для вас. – Я еще раз осмотрелся и негромко спросил Сола: – А где добыча? Он кивнул на дверь: – В другой комнате. Там света нет. – Шкатулку не нашли? – Никаких следов. Облазили каждый дюйм. «Ну раз уж сам Пензер искал, так оно и есть», – подумал я. – А другая дверь тут имеется? – Сзади есть. Мы ее хорошенько подперли. – Ладно. Вы с Фредом оставайтесь тут, а Орри пойдет со мной. Мы вошли в соседнюю комнату и закрыли за собой дверь. Там было темно, но сквозь смутно проступавшие во мраке прямоугольники двух окон сочился слабый свет, и спустя некоторое время я разглядел сидящего человека. – Пой! – велел я Орри. – Вот еще – петь на пустой желудок! – возмутился тот. – Все равно пой! Если кто решит подслушать под окном, так чтобы хоть уши не зря напрягали. Спой «Давай, щенок». – Не могу я петь в темноте. – Пой, кому говорю! Орри откашлялся и начал. Голос у него оказался довольно приличный. Я подошел вплотную к человеку на стуле и, наклонившись прямо к его уху, сказал: – Я Арчи Гудвин. Вы меня знаете. – Конечно, – спокойно ответил Жебер. – Вы не любите сцен. – Правильно. Поэтому я здесь, хотя мне уже давно пора спать. А вы как здесь оказались? – Приехал забрать свой зонтик, который забыл здесь прошлой осенью. – Ах, ну да, конечно! Нашли зонтик? – Нет. Наверное, его кто-то забрал. – Плохо дело. А теперь слушайте меня внимательно. Там, на веранде, сидит целая команда – местная полиция, сыщики из Нью-Йорка и окружной прокурор до кучи. Им тоже будете про зонтик рассказывать? Плечи его недоуменно поднялись. – Ну, если им будет интересно… Вряд ли они знают, куда он делся. – Вот как. Завидую вам, никаких проблем. Птичка божия не знает… В таком случае зачем вы сидите здесь в темноте? Орри, давай чуть погромче! Жебер снова пожал плечами: – Ваш коллега – невысокий такой, с большим носом – попросил меня зайти. Он очень любезно со мной разговаривал, когда я пытался открыть окно – ключа-то у меня нет. – И вы решили в ответ столь же вежливо разговаривать с ним? Чертовски мило с вашей стороны! Тогда я пущу сюда полицию и вежливо скажу, что вас застали при попытке залезть в дом. Устраивает? – Мне абсолютно все равно. – В темноте я не видел его лица, но чувствовал, что он улыбается. – Серьезно. Я не собирался залезать в дом. Просто попытался открыть окно. Я выпрямился в полном отчаянии. Он не давал мне никакой зацепки, никакого козыря, и даже если это было сплошное вранье, чувствовалось: у него, без сомнения, и дальше хватит наглости упорствовать. Орри замолк, но я приказал ему продолжать. Условия для переговоров были совершенно негодные. Я снова нагнулся к Жеберу: – Послушайте. Мы вас раскусили. Ниро Вулф все знает, но мы хотим дать вам шанс. Уже полночь. А что, если сделаем так: я пускаю сюда полицейских и разрешаю им искать шкатулку хоть до скончания века. Насколько мне известно, они ее здесь не найдут. Вы мой человек. Зовут вас Джерри. Мы оставляем здесь наших людей, а сами садимся в мою машину и возвращаемся в Нью-Йорк. Вы можете переночевать у Вулфа – у нас найдется свободная комната. А главное – прямо с утра можно переговорить с Вулфом. На мой взгляд, прекрасная идея. Он покачал головой: – Я живу в Чезбро. Спасибо за приглашение, но предпочитаю спать в собственной постели. – Так вы поедете? – Ночевать к мистеру Вулфу? Нет. – Вы осознаете свое положение? Вы же достаточно умный человек и должны понимать, что вам еще придется как-то объяснить безумную идею проехаться за шестьдесят миль только затем, чтобы влезть в окно за зонтиком. Я знаю полицию и знаю Вулфа. Уверен, в этой ситуации вам лучше поговорить с ним. Не хочу давить на вас, ваша самоуверенность мне симпатична, но, видит бог, я не намерен стоять здесь всю ночь. Минут через пять мое терпение иссякнет. Жебер снова пожал плечами: – Не выношу полиции. Если я правильно понял, вы не скажете им, кто я? – Нет. – Прекрасно. Я готов. – А к Вулфу поедем? – Ладно. – Вот и отлично. О машине не беспокойтесь, Сол о ней позаботится. Вас зовут Джерри. Держите себя попроще, понахальней, берите пример с меня. Хватит, Орри, завянь! Пойдем, Джерри. Мы вошли в комнату с камином. Я коротко объяснил Солу и Фреду план действий. Сол возражал против того, чтобы пускать полицейских в дом, и я не стал спорить. Утром ребята возобновят поиски, а пока им надо было вздремнуть. Мы договорились никого в дом не пускать, а любые попытки провести раскопки в саду решительно пресекать. Утром Фред поедет в деревню купить продуктов и позвонит в контору. Подойдя к окну, я увидел, что полицейская команда по-прежнему кучкой стоит у крыльца. По моему знаку Сол отпер дверь, и мы с Жебером вышли на веранду. Сол, Фред и Орри прикрывали нас с тыла. Мы подошли к краю веранды. – Лейтенант Роуклифф! Вы здесь? Мы с Джерри Мартином возвращаемся в город. Я оставляю тут троих, и они очень просили передать, чтобы им никто не мешал. Им надо поспать, да и вам, кстати, тоже. Исключительно из хорошего к вам отношения скажу, что ни у Джерри, ни у меня шкатулки с собой нет, и вам нечего расстраиваться. Ладно, Сол, запирай дверь и оставь кого-нибудь сторожить. Дверь закрылась, на веранде вновь стало темно. Я сделал несколько шагов. – Пойдем, Джерри. Если кто полезет, разрешаю тебе воткнуть в него булавку. Не успела закрыться дверь, как кто-то вконец обнаглел и направил луч фонаря в лицо моему спутнику. Я взял Жебера за локоть и потащил было за собой, но вся компашка пришла в движение, и раздался хриплый голос: – Погодите-ка! Прямо перед Жебером стоял огромный детина и светил ему в лицо. – Лейтенант, взгляните-ка на этого Джерри, – произнес он. – Вот так Джерри! Этот тип был в квартире Фростов, когда мы утром ездили туда с инспектором. Его фамилия Жебер, он приятель миссис Фрост. Я хмыкнул в ответ: – Я вас, мистер, не знаю, но у вас, верно, косоглазие. А может, это свежий воздух влияет? Пойдем, Джерри. Но не тут-то было. Роуклифф со своей командой перекрыл нам путь. – Не торопись, Гудвин, – с издевкой сказал он. – Ты же Билла Нортрапа прекрасно знаешь. Билл, а ты уверен? – Абсолютно. Это Жебер. – Отлично. Посвети-ка на него еще раз. Ну так как, мистер Жебер? Зачем это вы обманываете мистера Гудвина и говорите, что вас зовут Джерри Мартин? Я молчал. Раз не повезло, что тут поделаешь. Но Жеберу надо было отдать должное – светят прямо в лицо, банда горилл так и наседает, а он знай себе улыбается, будто его спрашивают, с чем чай подать – с молоком или с лимоном. – Я и не пытался обманывать мистера Гудвина. Он меня прекрасно знает. – Ах, знает! Тогда о Джерри Мартине придется спросить у самого мистера Гудвина. Но вы-то что здесь делаете? Они вас что, нашли тут вместо шкатулки? – Нашли? – В голосе Жебера чувствовалось раздражение. – Конечно нет. Они меня сами сюда привезли. Попросили показать, где Макнейр мог спрятать шкатулку. Но ее тут нет. Потом приехали вы, потом мистер Гудвин. Он посчитал за лучшее не говорить, что я помогал им, вот и предложил мне стать Джерри Мартином. Я согласился. Роуклифф хмыкнул: