Часть 2 из 12 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Три члена группы гордо стояли перед своим творением и смотрели на Роба, ожидая его реакции.
– Теперь ты можешь наконец-то почувствовать себя как дома, – сказал Вакко и широко улыбнулся, убирая темно-каштановые кудри со лба.
Роб понял, в чем дело. Он снова сел на диван и покачал головой. Нет, нет, нет… Не сейчас.
В него вцепились несколько рук.
– Грязные танцы, мы ждали их больше двух лет! – взволнованно выкрикнул Вакко.
С дивана доносились ликование и смех.
– Это называется «лягушачий танец», – пояснил Ахсануллах.
– Они танцуют у шеста, вот что самое важное. Ты сам видел клипы на YouTube. Даже дети знают о них. Все больны этим.
– Вот почему там настолько одержимы сексом, – добавил Костлявый ТТ. – Им еще с детства знаком культ фаллоса – он стоял там как божество, глубоко закопанный во влажную плодородную землю и с выставленными на всеобщее обозрение тестикулами, украшенными листьями.
В памяти Роба возникли картинки из первого турне. Как он, сидя в тесном номере отеля «Холидей Инн» где-то в Айове, узнал, что им предстоит танцевать «лягушат», чтобы отпраздновать конец первого турне, в котором они спели вживую в тринадцати штатах.
Второе турне закончилось так же – их ждало продолжение. И все же ему удалось забыть об этом. Наверное, потому, что теперь жизнь стала намного насыщеннее. За последние полгода они сначала один за другим объехали легендарные европейские города – Лондон, Берлин, Барселону и Милан, а потом направились в Азию и Латинскую Америку, чтобы вернуться в США и спеть на площадках Лос-Анджелеса, Лас-Вегаса, Майами и Чикаго. И наконец, грандиозный финал: три гала-вечера в «Мэдисон-сквер-гардене».
«Это то, чего я хотел, – подумал Роб. – Но откуда же такое чувство?»
Хлопки становились все ритмичнее.
– Танцуй! Танцуй! Танцуй!
Он заставил себя встать с дивана, улыбнулся и сказал:
– О’кей, я сделаю это. Но никакой идиот не будет снимать на камеру. Понятно?
– Успокойся, малыш, – сказала рыжеволосая девушка с прямой челкой и спрятала айфон в сумочку. – Мы будем танцевать все вместе.
Вакко присел на колонки и открыл плей-лист в телефоне.
Заиграло пианинное интро, и уже через два такта послышался голос девушки:
– Маленьких лягушат, маленьких лягушат смешно видеть…
Весь номер люкс хлопал в ладони, топал ногами и подпевал этим непонятным словам. Роб направился к удивительному творению, которое заменяло собой главный символ праздника середины лета Мидсоммара – шест. Ему хотелось сбежать, но он только крикнул:
– Вы готовы, ублюдки?
Все свистели и кричали. Роб прыгал у шеста, повторяя слова песни. Остальные присоединились к нему и весело подтанцовывали, положив руки на спину друг другу: «Ква-ва-ва-ва, ква-ва-ва-ва, ква-ва-ва-ва-ва-ааа…» Шест опрокинулся. Вакко и Костлявый ТТ начали плескать друг в друга пивом. Потом Костлявый ТТ вышел в туалет и вернулся с флаконом лака для волос. Он взял зажигалку и направил пламя на бегущего Вакко.
Но Роб уже закончил танцевать. Он сидел на диване с бутылкой пива, представляя, что находится в пузыре, откуда наблюдает за сюрреалистическим спектаклем.
Музыка заиграла громче. Танцевали везде: на двуспальной кровати, на балконе и на столе. Вакко, который раньше искал пристанище в коридоре, заскочил в комнату с зажигалкой в руке. Пламя и вода были повсюду. В комнате запахло гарью, включилась пожарная сигнализация. Все принялись кричать, искать свои куртки и сумки. Через минуту Роб с Гасом и другие члены группы сели в лимузин, который ждал у входа.
Костлявый ТТ вышел из отеля последним и тоже запрыгнул внутрь. Вакко и Ахсануллах сразу же забрызгали его волосы пивом.
– О’кей, куда мы едем? – спросил он, в то время как белый лимузин уже отъезжал от тротуара.
Роб посмотрел в окно. На мокром асфальте отражались красочные неоновые огни.
– Да, куда мы все-таки едем?
Массингир, Мозамбик
Даниэль Тамеле, сидя на корточках на утоптанной земле, воткнул шило в потертый кожаный ремень и со всего размаху ударил молотком. В лучах утреннего солнца, проникающих сквозь щель в стене, кружилась пыль.
Он поднял молоток и ударил снова. Наконец острие пробило кожу. Даниэль приподнял ремень и проколол дырку шилом, чтобы сделать ее больше.
– Вот, попробуй сейчас, – сказал он и передал ремень сыну.
Восьмилетний мальчик продел его в шлевки и застегнул. Несколько раз подпрыгнул, чтобы понять, как сели брюки, и снова побежал играть в футбол.
Даниэль поднялся с земли и позвал дочь, которая развешивала белье с матерью. Майя пришла сразу же. На плечах у нее был рюкзак, красивые темные волосы собраны в толстую косу.
– Абель собрал учебники? – спросила она.
Даниэль заглянул в рюкзак на вешалке. Книги на месте. Но коробочки с едой не было. И не будет сегодня – ни фрукта. Он приоткрыл дверь и крикнул:
– Абель, время идти!
Мальчик вздохнул, но не сказал ни слова. Он оставил мяч перед дверью и взял рюкзак, который протянул ему отец.
– Вы сходили в туалет?
Дети кивнули.
Даниэль взял их за руки, и они направились вверх по склону. На высокой скорости мимо них пронеслась «Тойота Ленд Крузер», и Даниэль прижал Майю к себе. Водитель в больших солнцезащитных очках, небрежно положив руку на окно, кивал в такт громкому рэпу. И даже не моргнул, промчав на расстоянии всего двух метров от них.
«Как будто мы никогда не были знакомы… – подумал Даниэль. – Как будто мы не были лучшими друзьями, не рыбачили у пруда, не пили молодыми домашнее кукурузное пиво из старых пластиковых бутылок и не говорили о девушках из соседней деревни».
В последний раз он ходил на рыбалку давным-давно. Ему не хватало этого – просто сесть у пруда, наблюдая за куском пенопласта в воде, расслабиться и позволить тревогам уйти прочь. Чувствовать рывки в деревянной удочке, когда клюет карась или тигровая рыба…
– Вот такую машину я хочу, когда вырасту, – сказал Абель и посмотрел вслед автомобилю.
Даниэль промолчал. Они миновали несколько хижин, которые были так похожи на их собственную, и поднялись к двухэтажному дому Ишана Чириндзы, который, словно цементная глыба, стоял за недавно выстроенной кирпичной стеной. Тонированные окна были защищены охранной решеткой, и Даниэль даже представить не мог, как дом выглядит внутри. Сосед говорил, что там телевизор на каждом этаже и ковер в гостиной. Ходят слухи, что Ишан даже установил батареи, которые согревают его холодным зимним утром.
Они зашли в калитку, и в торце дома Даниэль увидел серый «Ниссан Навара» последней модели. Как быстро все меняется! Автомобили, роскошь и уровень преступности.
Четыре-пять лет назад ему не приходилось провожать детей в школу. Тогда не было огромных автомобилей, которые бездумно проносились мимо. Но самое главное – не было никаких наркотиков. Теперь же молодые люди стояли перед школой и уговаривали детей попробовать кокаин. То, что раньше случалось только в Мапуту и Бейре.
Они пришли вовремя. Учительница как раз стояла в дверях и запускала детей в классы. Абель и Майя обняли отца и побежали в серое кирпичное здание.
В школьном дворе стало пусто и тихо. Форточку раскачивал слабый ветер.
Даниэль услышал удары молота и взглянул на самый большой дом в деревне. Он принадлежал Йито. Этот парень стал одним из первых, кто смог позволить себе двухэтажный дом. Но, в отличие от других, он общался с Даниэлем, как и прежде. Даниэль часто вспоминал их разговор на прошлой неделе. Тогда он остановился у калитки Йито и спросил, не собирается ли тот строить во дворе дом для своих кузенов. Йито засмеялся и сказал, что это будет гараж для двух его машин.
– Чтобы можно было запирать их на ночь. Сейчас здесь так много воров, – пояснил он.
И пригласил Даниэля на холодное пиво «2М». Даниэль уже почти год не пил ничего подобного, и оно показалось ему очень вкусным. Они сидели в тени под марулой, пили пиво из коричневых бутылок и говорили о своих семьях, о засухе и бездарном правительстве. Потом Йито серьезно посмотрел на Даниэля и сказал:
– Не пора ли и тебе подзаработать немного? Покупатели уже стоят в очереди. Спрос очень велик.
Даниэль неспокойно поерзал в кресле.
– Я уже пообещал, что вот-вот начну работать гидом. В новом заповеднике.
Политики хвастались им еще во время большого съезда несколько лет назад. Трансграничный парк Большой Лимпопо. Тот, что включит в себя и Национальный парк Крюгера в ЮАР, и Национальный парк Лимпопо в Мозамбике, и Национальный парк Гонарежу в Зимбабве. Он станет лучшей природоохранной территорией и одним из крупнейших парков в мире.
– Туризм – это туфта. Сколько уже говорят об этом? Десять лет, пятнадцать? Ты видел здесь хотя бы одного туриста за все это время? – ответил Йито.
Даниэль покачал головой.
– Точно. Единственное, что произошло, так это то, что многих принудительно выселили из домов. Но все бесполезно. И даже если бы туристы приехали, на что им здесь смотреть? Животных уже не осталось. И ты это знаешь. Ты – один из лучших охотников в деревне. Когда ты приносил что-нибудь последний раз?
– Да, это было давным-давно.
Йито достал из кармана бумажник из черной кожи и положил на стол фиолетовую банкноту. Двадцать метикалов. Провел пальцем по изображению носорога на одной стороне.
– Это то, на что есть спрос. И за что дают деньги. И это создано как раз для такого опытного охотника, как ты. – Йито сделал глоток из бутылки. – Даниэль, друг мой, я знаю, каково твоей семье сейчас. Один носорог мог бы изменить вашу жизнь навсегда.
Даниэль посмотрел на купюру. Она была гладкой и новенькой – совсем не такой, как в жестяной банке у него дома. Если она там вообще еще была…
– Я плачу двести тысяч за два, – продолжал Йито. – Это намного больше, чем жадина Ишан собирается заплатить твоему младшему кузену и его друзьям, когда они вернутся из Южной Африки. – Он взял купюру и помахал ею перед лицом Даниэля. – Подумай хорошенько. Десять тысяч таких банкнот… И твои дети не будут ходить в школу голодными.
Удар молота затих.