У меня во рту вдруг пересохло. За одни сутки произошло столько странных вещей, но до этого момента они оставались всего лишь странными вещами. И только сейчас, увидев нашу фамилию на папирусном свитке, я начала верить в реальность всей этой египетской чертовщины. В богов, магов, чудовищ… и в причастность нашей семьи. С самого завтрака, когда меня пронзила мысль, что отец пытался вернуть маму из мира мертвых, эта мысль не давала мне покоя. Она меня не ужасала. Конечно, затея была безумная; куда безумнее «поминального шкафа» у деда и бабушки. Я уже говорила, что стараюсь не жить прошлым. Мамы больше нет, и здесь уже ничего не изменишь. Но я соврала. По правде говоря, я с шести лет мечтала снова увидеть маму. Посмотреть на нее, поговорить с ней, пройтись по магазинам. Главное – находиться рядом с ней, чтобы получше запомнить. Я питала надежду. Я знала, на какую боль обрекаю себя. Но если бы действительно существовал способ вернуть маму в жизнь, я бы, не задумываясь, взорвала сколько угодно Розеттских камней. – Давай посмотрим еще, – предложила я Картеру. Через несколько минут я нашла картинку с изображением пяти богов, каждого с головой зверя или птицы. Над ними была нарисована женщина, раскинувшая руки. Похоже, она старалась их защитить. Не их ли освободил наш отец? Я позвала Картера. Он взглянул на картинку, и у него заблестели глаза. – Они! – закричал он. – Это они, а наверху – их мать Нут. Я засмеялась. – Богиня по имени Нут? Вот уж не думала, что боги могут сходить с ума[14]. – Можешь смеяться, – разрешил мне Картер. – Но это действительно богиня неба. Он махнул рукой на потолок. И в самом деле: женщина, усыпанная звездами, была копией той, что простерла руки над пятеркой богов. – И что ты знаешь про нее? – спросила я. Картер сдвинул брови. – Отец когда-то мне рассказывал про Дни демонов, но я почти ничего не помню. Все это касалось рождения пятерых богов. Он вгляделся в иероглифы. – Если не ошибаюсь, свиток написан иератическим письмом. Это что-то вроде иероглифической скорописи. Сможешь прочитать? Я покачала головой. Такой фокус мне удавался лишь с обычными иероглифами. – Жаль, тут нет подписи на английском, – посетовал Картер. Позади нас раздался треск. Статуя, руки которой были пусты, вдруг спрыгнула с пьедестала и двинулась к нам. Мы расступились, но глиняный человек прошел мимо нас, достал из норки цилиндр и подал Картеру. – Поисковый шабти, – сказала я. – Глиняный библиотекарь. Ошеломленный Картер взял цилиндр. – Э… Спасибо. Глиняный человек вернулся на пьедестал и снова застыл. – Еще одна просьба, – обратилась я к нему. – Сэндвич и немного чипсов, пожалуйста. Как ни печально, но ни одна из четырех статуй не бросилась исполнять мое повеление. Наверное, есть в библиотеке запрещалось. Картер открыл цилиндр, достал папирус. – Действительно, здесь все по-английски. Его глаза бегали по строчкам, а лицо становилось все мрачнее. – Что-то не вижу твоей радости, – съехидничала я. – Радоваться нечему. Теперь я вспомнил эту историю. Пятеро богов… если наш отец их освободил, ничего хорошего это не предвещает. – А нельзя ли с самого начала и по порядку? Картер шумно глотнул воздух. – Ладно. Слушай. Богиня неба Нут была замужем за богом земли Гебом. – Это вот тот, на полу? – спросила я, указывая на большого зеленого человека с лесами, холмами и рекой. – Он самый. Так вот, Геб и Нут захотели детей, но бог солнца Ра – он был главный среди богов – услышал дурное предсказание. Когда у Геба и Нут родится сын, он сместит Ра и станет главным. Узнав, что Нут беременна, Ра изрядно струсил. Он запретил Нут рожать во всякое время суток и во всякий день года. Я не очень смыслю в таких вещах, но, представив себе вечно беременную богиню, невольно поежилась. – Слушай, она же не могла быть постоянно беременной. Ну и жестокий этот Ра! – Нут оказалась хитрее. Она нашла способ. Она затеяла игру в кости с богом луны Хонсом. Всякий раз, когда Хонс проигрывал, он должен был отдавать Нут частичку лунного света. А проигрывал он почти все время. У Нут скопилось достаточно лунного света, из которого она сплела пять новых дней и прибавила их к концу года. – Картер, как можно играть на лунный свет? Но даже если и можно, разве из него сплетешь дни? – Это же миф, – поморщился Картер, будто говорил с маленькой девчонкой. – И потом, в египетском календаре было триста шестьдесят дней. Год они представляли в виде круга. Число дней соответствовало числу градусов. Нут добавила в конец года еще пять дней, которые не являлись днями традиционного года. – Дни демонов, – догадалась я. – В общем, миф объясняет, откуда в году стало триста шестьдесят пять дней. И я думаю, за пять дней Нут успела родить. – Пятерых детей. По одному ребенку в день. – Слушай, как можно рожать по ребенку в день? – Она же богиня. У богов такие штучки проходят. – Пусть так. А что было потом? – Когда Ра узнал, он жутко разозлился, но уже ничего изменить не смог. Дети родились. Первым родился Осирис. – Помню. За ним наш отец и охотился. – Потом Гор, Сет, Изида и… – Картер заглянул в свиток. – Нефтида. Всегда забываю ее имя. – Огненный человек в музее сказал: «Ты освободил всех пятерых». – Да. Может, отец не знал, что их пленили всех вместе? Наверное, это у них с рождения. Вместе родились, вместе попали в плен и вместе вырвались на свободу. Только характеры у всех разные. Сет, например, – дрянной тип. Злодей египетской мифологии. У него и профессия такая: бог зла, хаоса и пустынных бурь. Я вздрогнула. – А он имеет какое-нибудь отношение к огню? Картер ткнул пальцем в изображение бога со звериной головой. Чья у него голова? Собаки? Муравьеда? Шизованного кролика? Его волосы и одежда были ярко-красного цвета. – Красный властелин, – выдохнула я. – Это еще не все. Дни демонов всегда были тяжелым временем для Древнего Египта. Нужно было вести себя с предельной осторожностью, надевать защитные амулеты и не предпринимать ничего важного или опасного. И в Британском музее отец сказал Сету: «Тебя успеют вовремя остановить». – Вряд ли отец говорил о нас, – сказала я. – Ну как мы остановим этого злодея Сета? Картер кивнул. – Если пять последних дней нашего календаря совпадают с Днями демонов, они начнутся двадцать седьмого декабря. Послезавтра. Мне показалось, что шабти выжидающе смотрит на меня, но я совершенно не представляла, что делать. Дни демонов, злобные боги, богиня со странным именем Нут. От всего этого моя голова, казалось, вот-вот взорвется. Но мало того. Где-то в области затылка чей-то тоненький голосок твердил: «Все возможно. Чтобы спасти отца, мы должны победить Сета». Можно подумать, что это список дел, намеченных на рождественские каникулы. Увидеться с отцом – выполнено. Развить в себе странные силы – выполнено. Победить бога зла и хаоса – выполнено. Тут впору свихнуться! Вдруг из большого зала донесся громкий треск, как будто там что-то сломалось. Следом послышалось тревожное тявканье Хуфу. Мы с Картером переглянулись и бросились к лестнице. 8. Маффин играет с кинжалами Сейди Наш павиан превратился в богиню неба. То есть сошел с ума[15]. Он раскачивался на колоннах, прыгал по балконам, опрокидывал статуи и прочие древности. Потом его понесло к окнам, выходящим на террасу. Задержавшись там на мгновение, Хуфу продолжил свои безумства. Маффин тоже торчала у окна. Она припала на брюхо и покачивала хвостом, будто выслеживала птичку.