— Убийцы Зартака. Воры, изменники, богохульники, вымогатели, контрабандисты и рецидивисты. Братья. Возрадуйтесь, все вы. Голос Кулла транслировался по каналам связи Окружной Крепости на все автоматические системы Скважины №1. Резкие слова Повелителя Ночи эхом разносились по вокс-узлам, интеркомам и рабочим каналам трудовых бригад. — Возрадуйтесь, ибо мы пришли за вами. Восьмой Легион, Повелители Ночи, сыны Конрада Керза. Мы — орудие вашего освобождения. Прямо сейчас забивают последних из молившихся трупу шавок, которые притесняли вас и помыкали вами. Вы вновь свободны и вольны делать, что пожелаете. Он на мгновение прервался, давая эху своего голоса стихнуть в темном подземелье планеты. — Взамен за вашу свободу мы просим лишь продемонстрировать нам ваши обильные таланты. Началась двенадцатая жатва Дома Кулл. Мы ищем лучших из вас, которые примкнут к нам в Долгой Войне против поработившего вас ложного Империума. Сила, власть, богатства, бессмертие — мы предлагаем все, и даже более того. Сейчас у настоящих убийц есть шанс шагнуть вперед. Пришла пора сильным взять то, что их по праву. Мы будем наблюдать. Кулл кивнул, и еретехник разорвал связь. Он снова перевел взгляд на экраны. Загнанные назад устроенной Восьмым Когтем бойней, орды выбравшихся заключенных повернули прочь от лестниц и лились в шахты Норы, заполняя ее, словно море слепых и паршивых грызунов. Кулл ощутил проблеск удовлетворения — скоро придет время следующего этапа. Его раздумья нарушил свистящий голос Шадрайта, и он скривился. — Я ухожу, — произнес колдун. — Мальчишка где-то внизу, пытается сбежать. Я чувствую это. Его необходимо найти. — Как пожелаешь, Бескожий Отец, — сказал Кулл, не оборачиваясь от мерцающих дисплеев. — Когда заберешь его, приведи сюда. — Приведу, — отозвался Шадрайт, задержав свой взгляд на спине Кулла. — В этом можешь не сомневаться. Долар не собирался идти дальше. Скелл обругал его. — Если остановимся, они нас схватят, — зло бросил он. Сокамерник лишь затряс головой. Его глаза над герметичной кромкой респиратора были расширены. Он был напуган. Они успели добраться до бурильной шахты 28. Вызывающий клаустрофобию коридор, прорытый в грязи и скале, был одним из сотен пластовых проходов ближней разработки — длинных низких коридоров, прорубленных за десятки лет лазерными резаками и остриями кирок. Это был край Норы. Дальше и глубже зарывались только шурфы — лазы в недра земли в поисках немногочисленных жил адамантия, оставшихся нетронутыми глубоко под поверхностью планеты. Скелл слышал сзади звуки, причудливо отражавшиеся в узком пространстве рудника — шаги и голоса. Знакомые голоса. За ними шел Аргрим. То ли ненависть к Скеллу заслонила желание сбежать, то ли он просто понял, что, если Скелл идет в противоположную сторону, нежели все остальные, значит на то есть чертовски весомая причина. Скелл протянул руку к Долару, но тот отпрянул и прижался к одной из деревянных опорных рам туннеля. Скелл скривился и стал пробиваться внутрь его разума. У него болела голова. Он устал. Он силился собраться с мыслями. — Мы идем, — произнес он, указывая вглубь бурильной шахты 28. — Н-нет, — пробормотал Долар. — Ты не слышал, что сказал голос из колонок? Они нас видят. Они наблюдают. Если попробуем сбежать, они узнают. Скелл зарычал от раздражения и стукнул Долара кулаком в грудь. Удар не возымел никакого эффекта. — Скелл! — раскатился по туннелю вопль. Он обернулся и увидел на фоне ярких ламп нижней шахты силуэты. Он узнал голос. — Во имя Терры, ты куда это идешь, ведьмак? — с напором поинтересовался Аргрим, шагая к ним. Двое его прихлебателей сгрудились позади, и всем трем приходилось пригибаться в тесном туннеле. — Что там наверху творится? Говори! — Останови их, — произнес Скелл. Долар мешкал. Скелл схватил его за горло. — Останови их! — проорал он, вбивая слова в тугой ум Долара. Заключенный вздрогнул и закричал, отпихнув от себя Скелла. А затем разернулся и бросился на Аргрима. — Разберитесь с его шавкой, — велел контрабандист двоим своим подчиненным. Те метнулись рядом с Аргримом и сцепились с Доларом, пытаясь прижать его к стене туннеля. Аргрим устремился мимо них. Его глаза над краем респиратора яростно горели жаждой убийства. Скелл побежал. В бурильной шахте практически не было света. Он, спотыкаясь, пробирался в полутьме, а звук шагов Аргрима становился все ближе. Ему было слышно, как Долар рычит, сражаясь, а затем кричит, осознав, что его бросили. Скелл не оглядывался. Аргрим поймал его, схватив Скелла за комбинезон на спине и заставив пошатнуться. Покрытые шрамами кулаки контрабандиста обрушились ему на плечи и поволокли к стене, впечатав в слежавшуюся грязь. — Мелкий выродок-мутант, — выплюнул Аргрим и врезал кулаком Скеллу в живот. Тщедушный мальчик согнулся пополам, воздух вышибло из легких. Он истинктивно ухватился за бока Аргрима, пытась удержаться на ногах и перевести дух. Контрабандист отбросил его обратно к стене, теперь уже глумясь. — Не особо-то ты боец без своего здорового придурка, а? Он ухватил Скелла за сальные черные волосы, заставив обернуться в туннель. Двое подонков Аргрима убивали Долара. Дурень был слишком сбит с толку и испуган, чтобы сопротивляться. Один из нападавших подобрал металлический черенок от сломанной кирки. Долар выдержал с полдюжины ударов, прежде чем упал. Внутри у Скелла нарастали стыд и злоба, перехватывающие его хриплое дыхание. — И где твои ведьмовские силы, урод? — ощерился Аргрим, развернув его так, что они оказались лицом к лицу. Грубые черты контрабандиста, покрытые шрамами, кривились под маской. — Пора тебе присоединиться к своему дружку-идиоту, — произнес он, занося кулак. Издав яростный вопль, Скелл вцепился в него. Аргрим застыл. Глаза Скелла вспыхнули странным живым огнем. Крик перешел в рычание дикого зверя: — Твоя душа теперь моя, Вилем Аргрим. Хватка Скелла сжалась с невозможной силой, и кости руки Аргрима переломились с влажным хрустом. Волна боли сопровождалась наплывом кошмарных видений, посылаемых в разум контрабандиста. Аргрим начал кричать, не переставая. Скелл отпустил его, и он рухнул на колени. Лицо под маской исказилось, глаза смотрели в никуда, а разум терзали кошмары о чудовище, сшитом из лоскутов мертвой кожи. Скелл оставил его и зашагал обратно по туннелю. Двое прихвостней перестали избивать Долара, когда по туннелю начало разноситься эхо ужаса их хозяина. Теперь они просто стояли и таращились на приближающегося Скелла, словно вросли в землю. Долар лежал у их ног лицом вниз и не шевелился. Кровь, льющаяся из его раскроенного черепа, впитывалась в грязь. Пляшущие в глаза Скелла колдовские огни полыхнули, и он выбросил руку вперед. От этого жеста вспыхнула молния, с треском слетевшая с пальцев мальчика. В туннеле загрохотал вытесняемый воздух, и разряд ушел в тело ближайшего из убийц Долара. Сперва он попал в металлическую рукоять кирки, заплясал на руке и прошелся по всему телу. Крики человека присоединились к воплям его господина, а затем к ним примкнул и его сообщник, когда молния проскочила между двумя мужчинами, поразив обоих. Они стояли, пригвожденные к месту. На них загорелись комбинезоны, а затем и волосы. Глаза вырвались из черепов. Плоть растеклась на костях. К тому времени, как молния отпустила их, от них осталась только почерневшая, плохо прожаренная требуха. Два дымящихся куска мяса упали на пол туннеля. Аргим продолжал кричать, сорвав глотку. Скелл подошел к мертвецам. Один из них до сих пор сжимал древко кирки, но рука превратилась в усохшую черную клешню. Скелл нагнулся и вырвал оружие. Оно было липким от испарившейся крови Долара. Разбитый череп того поблескивал в тусклом свете мигающих ламп. Тело подергивалось. Электрические искры запрыгнули на древко, протанцевали по нему и начали извиваться вокруг предплечий Скелла. Он развернулся и направился обратно к Аргриму. Контрабандист наконец-то умолк и лежал в позе эмбриона, скорчившись и скуля. Белое пламя в глаза Скелла померкло. У него было чувство оглушенности и отстраненности. Какую-то секунду он стоял над съежившимся телом Аргрима, расслабленно держа сломанное древко. В воздухе вокруг них все еще пощелкивала и искрилась энергия. Скелл потряс головой. Из носа текла кровь, и дышать через респиратор было нелегко. Он оглянулся на труп Долара, а затем опустил взгляд на Аргрима. Выражение его лица стало жестким, и он поднял черенок кирки. Кулл наблюдал за жатвой на экранах Центрума Доминус, отстегнув свой прыжковый ранец и положив его под ноги. Он восседал на командном троне, спущенном с мостика «Последнего вздоха». Бледное свечение блоков мониторов мерцало и преломлялось на его темной броне, блестя на металлических шипах. Восьмой Коготь Джарка отогнал выбравшихся заключенных от лестниц, ведущих на поверхность. Повинуясь примитивных стадным инстинктам, люди в массе своей выбрали единственный из иных доступных им путей: вместо того, чтобы подниматься наверх, они двинулись вниз, в Нору — лабиринт из сотен рудников и шахт, расходившийся в стороны от центральной скважины, словно сеть подземных капилляров. Большинство направилось к линиям локорельса, надеясь на то, что в конечном итоге выберутся в выработки участков и второстепенные шахты, которыми была испещрена остальная поверхность Зартака. Помощи они бы там не нашли. Все участки кроме одного уже пали перед Четвертым, Шестым и Седьмым Когтями, направленными ударить по тамошним имперским гарнизонам, пока вокс-сеть не работает. Единственный оставшийся участок и рудник, удерживаемые арбитраторами, сопротивлялись исключительно потому, что это позволил Кулл. На тот гарнизон у него были свои планы. Его взгляд задержался на экране, который показывал беззвучную черно-белую резню в секции Норы, обозначенной как «наклонный ствол №6». Две банды узников, каждая по дюжине человек, напали друг на друга с кулаками и трофейным шахтерским инструментом. Большинству беглецов не потребовалось много времени, чтобы опуститься до состояния конкурирующих групп убийц. Кулла всегда приводило в восторг поведение людей в ситуациях, когда их социальная иерархия оказывалась повергнута или разрушена. Если бы заключенные Зартака смогли объединиться вокруг лидера и организовать прорыв к поверхности по нескольким лестничных узлам, то им почти наверняка удалось бы превзойти неопытный, хоть и кровожадный Коготь Джарка и добраться до джунглей за периметром Скважины №1. А вместо этого в их действиях было не больше дальновидности и умения, чем у примитивных животных. Оказавшись свободными от оков, они с воплями слепо бежали в панике от любой угрозы, которая представлялась им превосходящей их личные возможности. Сильные занимались местью или же выплескивали собственный ужас на слабых. Старые банды собирались вновь. Хаос свободы превращал каждого встречного во врага, а всякую возможность — в западню. Именно в таких ситуациях и преуспевали сильнейшие. Когда человечество урезали до самых основ, когда его бросали во враждебную среду и окружали страхом и опасностями, оно оказывалось низведено до более чистого, первородного состояния. Слабые стягивались под защиту сильных, в противном случае их уничтожали. Повелители Ночи подтвердили то, во что всегда верил Кулл: единственный закон — это закон ножа, а все права принадлежат лишь тем, кто способен их взять. Теперь такое право было у Кулла. Ему этого не хватало с детства. Усыновленный правящей знатью, он глядел из их башен на трущобы внизу и гадал, где же его настоящие родители. Почему они его бросили? Какую преступную жизнь они вели? Живы ли они еще? Он этого так и не выяснил, и выяснить уже было не суждено. С народом его родного мира расправились сто лет тому назад, и его подлинные и приемные родители умерли вместе. Вторых освежевали в их дворце, а первых убила сброшенная Шадрайтом вирусная бомба. Когда явился VIII Легион, иерархии привилегий и классов ничего не значили. Отчасти поэтому Кулл и отключил пустотный щит дворца своего ложного отца. Он инстинктивно понял, что захватчики не пощадят предшествующий режим, превративший его жизнь в однообразную фальшь. Он и представить себе не мог, насколько был прав. Кровопролитие в наклонном стволе №6 закончилось. В живых остались четверо, которые теперь занимались тем, что снимали с трупов все, что могли. Один был ранен и хромал. На глазах Кулла трое остальных загнали его в угол и тоже прикончили, а затем вышли из поля наблюдения пикт-монитора. Кулл помнил, как они убивали слабейших соискателей, когда он только начал свое посвящение. Повелители Ночи не приказывали так поступать, но они все равно это делали. Одной ночью в чреве «Последнего вздоха» Кулл перерезал глотку парнишке с растянутой лодыжкой. Шадрайт его похвалил. Он всегда его выделял. Это тоже являлось испытанием. Из-за этого его ненавидели другие соискатели. Впрочем, Кулл осознавал этот факт. Он по очереди убил их всех, прежде чем они смогли загнать его в угол. Шадрайт выразил свое одобрение. Кулл знал, что без покровительства колдуна не возвысился бы до того положения, которое ныне занимал. Это обстоятельство вызывало у него возмущение. Скоро он все изменит. Шадрайт стал слишком очарован своим демоном, Бар`Гулом. Убийство являющихся обузой было ключевым элементом для выживания группировки. Пока что еще действовала верность крови, как это называли Повелители Ночи. Подобным сантиментам Долгой Войны было не место в его отряде. Он моргнул, активируя вокс шлема. — Фексрат, — произнес он. — Арсенал пустотного щита еще открыт? — Так точно, мой принц, — отозвался предводитель Третьего Когтя. — Гарнизон был неплохо экипирован. Какая жалость, что им не представилась возможность пустить все это в ход. — Ну что ж, давай позаботимся, чтоб кто-нибудь пустил. Я насмотрелся на этот этап. Начинайте раздавать оружие. — Как пожелаете, мой принц. Кулл разорвал связь, испытывая удовлетворение от собственного решения. Положение дел только начинает сводиться к размеренному круговороту убийств и мелких стычек между бандами, а Повелители Ночи уже все разрушат и начнут заново. К тому времени, как жатва окончится, останутся лишь сильнейшие. + + + Генетическое сканирование завершено + + + +++ Доступ разрешен +++ +++ Начало записи в мнемохранилище +++ +++ Временная отметка, 3636875.M41 +++ День 76, примерное время с погрешностью варпа. Я собрал все картографические файлы и исторические планшеты по тюремной колонии на Зартаке, какие мог. Их не много. Ограниченный доступ к данным центра на борту «Святой Анжелики» далек от идеала, но все равно — должно было быть больше. Такое впечатление, что некоторые более старые файлы стерты. На момент последнего исследования Зартак представлял собой джунглевый планетоид, формально отнесенный Адептус Администратум к межподатной категории «мир смерти/тюремная колония». Это крупнейший и единственный поставщик адамантиевого сырья во всем субсекторе. Вся скала пронизана рудой, или же, по крайней мере, так было до того, как ее выдолбили шахтеры. Большинство выработок — ответвления первой скважины, которая теперь используется для размещения узников. Над ней расположена главная Окружная Крепость Адептус Арбитес, защищенная пустотным щитом. По остальной поверхности разбросаны меньшие по размеру участки и малые рудники, и все они соединены сетью подземных локорельсов и служебных туннелей. Исторические планшеты куда менее содержательны. В них перечислено несколько тюремных бунтов и восстаний, все из которых были подавлены. Есть упоминания о колонистах в те времена, когда скала еще не была формально обозначена как тюремная колония. Пока мы в пути, я проведу дальнейшие изыскания. Подписано, Дознаватель Аугим Нзогву +++ Окончание записи в мнемохранилище +++ +++ Мысль дня: Будущее проще всего уничтожить, забыв о прошлом +++