Глава V Мостик «Белой пасти» представлял собой мрачное место. Он напоминал древний дворец, затерянный под волнами. Вырезанные из кораллов стены и колонны тянулись к высоком сводчатому потолку, мерцавшему от свечения энергетических щитов старинного звездолета. Над ним саваном висела тишина, которую нарушали лишь тихий гул когитаторов, перезвон авгуров и далекая пульсация двигателей. Многие из рабов в светлых одеяниях, обслуживавших информационные посты мостика, хирургически удаляли себе голосовые связки, фанатично стараясь подражать тем из своих повелителей, кто принимал Пустотный Обет Безмолвия. По-настоящему тишину нарушили только во время обратного варп-перехода. Некоторое время назад скалоподобные стены и изношенные плиты палубы резонировали от настойчивого кантирования переходного хора и жужжания порхающих над головами херувимов, размахиваваших автокурильницами. Занятые на мостике космические десантники присоединились к пению, с привычной легкостью влившись в исполняемый на высоком готике псалм. Корабль содрогался и стонал от иномирового страха, выдираясь из сверкающего безумия варпа и прорываясь обратно в реальное пространство, словно устремляющийся вверх из глубин океанский хищник, окруженный ореолом меркнущего, цепкого света. Системы авгуров все еще звенели, выдавая данные. «Белая пасть» зондировала возникшее окружение. Смазанное и неполное изображение системы Зартака, проецируемое из голосхемы перед командирским троном мостика, медленно приходило в порядок. С каждой стороны от «Белой пасти» находилось по шесть кораблей сопровождения, которые сгрудились, будто мелкая рыба возле левиафана, вынюхивая кровь в воде. Всего одна помеха — неровный колоссальный астероидный пояс системы — отделяла их от единственной обитаемой планеты — Зартака. А вместе с тем — для Шарра — и от дома. Или, по крайней мере, прежнего дома. В его памяти сохранились лишь мельчайшие фрагменты тюремной колонии. Холод. Темнота. Боль в мускулах. Отчаяние. Все это оставалось впечатанным в его душу долгое время после того, как пропали подлинные воспоминания о жизни в роли заключенного. Шарр почувствовал, как внутри зашевелилась злость. Все это уже не имело значения. За ним явились Ангелы Смерти, помазанники Отца Пустоты. Теперь у него новая жизнь. Кем бы там ни был тот мальчик два столетия тому назад, он уже давно умер. — Мы выйдем на высокую орбиту через четыре часа, — произнес он, стараясь сосредоточиться на привычном тактическом инструктаже. — Первичное сканирование показывает, что над планетоидом сейчас стоит всего один корабль. Мы еще проводим опознание, но похоже, что на орбите недавно произошел бой. Фиксируем выстрелы макропушек, а в гравитационном колодце находится что-то, похожее на обломки. По другую сторону дисплея от Шарра слушало все остальное командование Третьей роты. Облаченный в черную боевую броню капеллан Никора о чем-то размышлял, а Те Кахуранги тяжело опирался на свой костяной посох. По бокам от него стояли штурмовые командиры отделений роты. Каху сознательно расположился в отдалении от прочих, возле Шарра. Терминатор был в шлеме. Нарисованная на морде разверстая красная пасть резко контрастировала с бело-серыми пластинами остального тактического доспеха дредноута. — Из расшифровок вокса, по всей видимости, следует, что имперские коммуникации на поверхности планеты отказали, — продолжил Шарр, подсветив Зартак на трехмерном изображении щелчком рунической вставки на панели управления голосхемой. — Кроме сигнала бедствия, посылаемого из второстепенного сооружения в южном полушарии, на поверхности нет имперцев, с которыми можно было бы вступить в контакт. Однако под землей еще могут быть выжившие. — Повелители Ночи работают быстро, — пробормотал ударный командир Омека-три-девять-Ари, командующий ротного подразделения скаутов. — У нас есть подтверждение того, что именно они в ответе за это? — требовательно спросил капеллан Никора. — Исключительно мое прорицание, — сказал Те Кахуранги, прежде чем Шарр успел ответить. — Но у меня никогда не бывало более ясных видений. Они здесь по воле Кири Мате, Мертвой Кожи, и его демонического хозяина. — Если ты это видел, то мне достаточно, — произнес Никора, склонив свой шлем-череп. — Непохоже, что нам нужно менять изначальный план, — проскрежетал Каху через вокс. — Обеспечить зону высадки и загнать предателей в шахты. Если они выпустят узников, это только помешает их попыткам скрыться. — Если место, которое передает сигнал бедствия, еще будет держаться, оно станет нашей оперативной базой, — произнес Шарр. — Если нет, мы его отобьем и сделаем ею. Все округа Зартака соединены подземными линиями горизонтов и пешими переходами. Удерживая один из них, мы получим доступ к остальным. Оттуда мы проложим себе дорогу в главную шахту и выбьем изменников. — Захватите генератор пустотного щита, и мои Красные Братья смогут телепортироваться в главный округ и обезглавить их, — сказал Каху. — Их хозяин наверняка прячется именно там. — Или же это может быть ловушкой. Мы слишком хорошо знаем этих предателей. Их оружие — тени и уловки. — И нам нужно думать не только об их уничтожении, — добавил Те Кахуранги. — Я прошу разрешения использовать инициатов ударного командира Ари для помощи в поисках мальчика. Он уже на свободе где-то в основных выработках рудника. Мои видения явили, что Мертвая Кожа охотится за ним. Раздалось жужжание сервоприводов: это шевельнулся Каху. — Верховный библиарий, мы точно не можем позволить себе выделить вам весь состав скаутов, — произнес терминатор. — И тем не менее, мы это сделаем, — сказал Шарр. — Даже с учетом способностей почтенного верховного библиария нельзя ожидать, что он прочешет всю шахту в одиночку. Лучше так, чем отделять на поиски ребенка полностью оперившихся братьев-в-пустоте. — Подать… — начал было Каху, но Шарр его оборвал. — Будет целиком собрана, — произнес он. — А мальчик — возвращен, ради ордена. На данный момент нет причин подозревать, что какая-то из этих целей для нас недостижима. Как только мы совершим высадку и вступим в контакт, я проведу повторную оценку ситуации. До тех пор скауты в распоряжении Те Кахуранги. Это ясно? Собравшиеся Кархародоны молча кивнули, хотя Каху сделал это лишь после секундной паузы. Шарр поймал взгляд Те Кахуранги и заметил в нем неозвученную благодарность. Каху мог требовать повиновения Тиберосу и более емким эдиктам ордена, однако Шарр знал верховного библиария достаточно долго, чтобы доверять его суждениям. Кем бы ни был тот мальчик, которого искал Те Кахуранги, его таланты означали, что он им жизненно необходим. Ранник удалось вдавить размыкающую руну на сдерживающей обвязке прежде, чем ее вырвало. Поток желчи забрызгал внутреннюю сторону треснувшего кристалфлексового окна спасательной капсулы и окатил примтивную панель управления. Арбитратор только успела вывалиться из открытого кормового люка, как ее накрыло вторым приступом тошноты, и она повалилась на колени в развороченную грязь. Долгое время она стояла на четвереньках, содрогаясь от сухих рвотных позывов и глядя, как содержимое желудка впитывается в опаленную полосу земли, которую пропахала капсула при приземлении. Начался дождь, и звук падения миллионов капель на лиственный полог слился в шипящий и перестукивающий шелест. Над кронами деревьев поднималось солнце Зартака, вновь возвращающее цвета в черноту под ветвями джунглей планетоида. Когда ливень начал затекать в сочленения побитой брони, Ранник заставила себя встать. Грязь под ногами же успела превратиться в липкую трясину. В глазах поплыло, и она вытянула руки, чтобы придать себе устойчивости. Сделала долгий и медленный вдох, чувствуя, как желудок, наконец, начинает успокаиваться. Она очнулась на середине входа в атмосферу. В смотровом окне спасательной капсулы пылало красное зарево. Она не знала, что делать, застряла в сдерживающей обвязке и была убеждена, что умрет. Огонь угас, облака разошлись, и навстречу ей рванулось колышущееся зеленое море деревьев Зартака. В последнюю секунду сработали тормозные ускорители, а сдерживающая обвязка была полностью зафиксирована, но удар о поверхность все равно едва не перебил ей позвоночник и не сломал шею. Все тело болело, и это даже без учета тех ранений, которые она получила на «Имперской истине». Даже просто стоять прямо было нелегко. Ранник оглянулась на спасательную капсулу. Наполовину зарывшаяся в трясину джунглей черная поверхность была покрыта рубцами и дымилась. За ней тянулся след из ободранной коры, сорванный листьев и сочащихся соком сломанных веток, указывавший, где капсула соприкоснулась с лесным пологом и откуда ее проволокло сотню ярдов по джунглям. Ранник поразилась, как, во имя Бога-Императора, она до сих пор жива. Она знала, что за это нужно благодарить кошмарных существ. От осознания этого факта у нее снова свело живот. Их попытка захвата «Имперской истины» и последующая засада были полностью спланированы — уж это было очевидно. Менее понятно было, что превратило бывший тюремный корабль в кошмар наяву. Ранник никогда не доводилось встречать ничего похожего на тех тварей, что обрушились на них из теней на мостике. Будь она поглупее, сказала бы, что они представляли собой некую мрачную пародию на истории, которые она слышала о божественных воителях Адептус Астартес. Впрочем, понятно было, что это творения Темных Богов. Над всем Зартаком нависла страшная угроза. Ее приковал к месту раздавшийся глухой щелчок. Она замерла под дождем, дрожащая, с прилипшими ко лбу волосами. — Повернуться! — рявкнул голос. Она нетвердо повиновалась и обнаружила, что на нее уставились дула трех «Вокс Леги». На краю грязевой борозды у спасательной капсулы стояли три арбитратора. Дождь блестел на черных шлемах и панцирной броне. Ранник попыталась заговорить. Но вместо этого повалилась, шлепнувшись в жижу. Голова шла кругом. Она едва сознавала, что арбитраторы приближаются к ней, не опуская оружия. — Участок Двенадцать, — сумела выдавить она. Один из них протянул руку и ухватил ее за наплечник фиксирующейся перчаткой. Перевернул ее на спину и смахнул грязь с нагрудника, открыв прямоугольную желтую идентификационную пластинку. — Младший смотритель Ранник? — требовательно спросил мужчина. Выражение его лица по ту сторону очков шлема было не разобрать. Ранник удалось кивнуть. — С возвращением на Зартак, сэр, — произнес арбитратор, примагнитив свой дробовик к броне на спине. Он ухватил Ранник за руку. Двое его товарищей взяли ее за плечи и вытащили из грязи. — Мы видели ваш вход в атмосферу, — сказал арбитратор. — Нас направили из участка на расследование. Первый арбитратор Якен полагал, что это могут быть вражеские контакты. — Какой участок? — только и сумела проговорить Ранник, силясь сосредоточить зрение на идентификационных пластинках троицы. — Где мы? — Восьмой, сэр, — ответил арбитратор, поддерживая Ранник рукой за спину. — Юрисдикция Кленна. Мы всего в двух километрах к югу от внешних бастионов. — Кленн там? — спросила Ранник. — Вы получали какие-нибудь вести из Окружной Крепости или от главного смотрителя? — Никак нет, сэр. Последнее, что мы слышали — что он в крепости, на обзорном заседании. Примерно два часа назад отключились коммуникаторы. Нам не удалось никого вызвать. Штурмовые отделения отправились на небезопасный корабль на высокой орбите. А затем все потухло. Я так понимаю, вы оттуда и прибыли, сэр? — Это была ловушка, — произнесла Ранник. — Не тюремный бунт. Что-то захватило корабль. — Что-то? — Нам нужно добраться до вашего участка, арбитратор. Помогите мне. Один из троих поддерживал ее, и они пробирались по мокрым джунглям, следуя сигналам переносного ауспика. Продвижение давалось медленно. Ливень превратил подлесок в болото, а склоны и каналы — в быстрые грязевые потоки. К ним цеплялись промокшие вайи и ползучие лианы. Шедший впереди арбитратор отстегнул от магнитных пластин мачете и начал прорубаться сквозь наиболее мешающие участки зелени. Ранник все еще подташнивало. Череп пульсировал от удара, полученного на мостике. Она старалась ни о чем из этого не думать. Не думать об истерзанном теле капитана ван Хойта, подключенном к его же собственной вокс-системе. Не думать про облаченного в полночь гиганта, который одним ударом убил Макран. Не задаваться вопросом, почему он не просто сохранил ей жизнь, но еще и вернул на поверхность Зартака сразу к югу от участка. Они уже здесь, на поверхности? Солнце уже успело полностью взойти, когда они вывалились в расчищенную простреливаемую зону, окружающую бастионы Участка №8. Над теми возвышалась центральная крепость — приземистый мощный блокгауз из черного рокрита. Они миновали иссохшие черепа, насаженные на колья по линии леса — останки пытавшихся сбежать заключенных, ныне служащие предостережением тем, кто настолько уже настолько отчаялся, что захотел бы променять рудники на джунгли. — Восьмой, это группа разведки один, — сказал в свою вокс-гарнитуру арбитратор, который поддерживал Ранник. — Входим в простреливаемую зону. Медиков к южным воротам. Они потащились по иссеченному ливнем дерну вокруг участка. Позади осталась половина пути, когда по джуглям за спиной эхом раскатился гром. Нога поддерживашего Ранник арбитратора взорвалась сразу ниже колена. Они оба упали. Арбитратор заорал. — Контакт, контакт, — закричал голос в воксе. — Линия леса! Огонь на прикрытие, сейчас же! Раздался треск: арбитраторы на южном бастионе открыли огонь из своих автоганов. Над головой у Ранник зажужжали пули. Она сумела подняться на колени и бросить взгляд назад. Что бы ни подстрелило арбитратора, его не было видно. Раненый корчился в грязи, держась за окровавленную культю. От вида травмы тело Ранник пронзило зарядом адреналина. — Помогите мне с ним, — зарычала она на двух других. Она подхватила мужчину под одну руку, напарник поддержал под другую, и вместе они потащили его к пласталевым воротам. Третий арбитратор издалека высадил в линию леса несколько зарядов из дробовика, а затем побежал ко входу вместе с ними. Оставалась всего дюжина ярдов, когда грохот раздался снова. Череп помогавшего Ранник арбитратора разлетелся, забрызгав непокрытую голову младшего смотрителя дымящейся серой плотью. Ранник повалилась в грязь рядом с безголовым трупом. Раненый арбитратор продолжал кричать, быстро истекая кровью из-за потери конечности. — Шевелитесь! — услышала Ранник вопль. — Тащите их внутрь! Ворота участка откатились. Под дождь, глухо стуча ногами, выскочило полдюжины арбитраторов с оружием наготове, которые присоединились к обстрелу наугад, все еще грохотавшему с вершины бастиона. Ранник и раненого арбитратора схватили и поволокли в надворотное укрепление бастиона. К ним присоединился и последний из группы разведки. Пласталевые двери гулко захлопнулись. Ранник поднялась на ноги и для устойчивости уперлась рукой. Она тяжело дышала. На черном нагруднике арбитратора, который вывел группу из ворот, были выбиты желтые предупреждающие шевроны сержанта. Он говорил в вокс-гарнитуру: — Подразделения на стене, если у вас нет визуального контакта, прекратить огонь. Стрельба затихла. Раненый арбитратор тоже перестал кричать. Медикэ воткнул ему в бедро одноразовый шприц, наполненный стимуляторами, и теперь занимался перевязкой раны.