Ранник стерла рукавом кровь и дождевую воду с глаз. Ее трясло. Арбитратор с полосками на броне посмотрел на нее. — Младший смотритель Ранник, я первый арбитратор Якен, исполняющий обязанности командующего Участком №8 в отсутствие младшего смотрителя Кленна. При всем уважении, сэр, мне бы хотелось переложить эту ответственность на вас. — Принимается, первый арбитратор, — автоматически ответила Ранник. — Вам придется меня проинструктировать. Сколько человек у вас в гарнизоне? Мы все умрем, — буквально вопили ее мысли. — За вычетом находящегося здесь Форра, и Поллака, который остался там в грязи, два отделения по десять, сэр. И пять тысяч заключенных в шахтах внизу. С момента, когда отключилась вокс-сеть, мы в состоянии полной боевой готовности. — Заключенные в оковах? — Все до единого, сэр, и их магнитные наручники готовы взорваться при первых признаках проблем. — Перекройте еще и туннели. Позаботьтесь, чтобы ничто не могло войти и выйти под землей. — Принято, сэр. Что именно там творится? — Мне известно не больше вашего, первый арбитратор, — солгала Ранник. — Но что бы там ни было, новости плохие. — Как вам удалось выбраться с корабля? — поинтересовался Якен. Ранник заставила себя осадить его, стараясь не выдать своего страха и неуверенности. — Это закрытая информация. Если вам понадобится это знать, я сообщу. Якен не отвел взгляда. Выражение его лица под очками шлема было не разглядеть. Наконец, он кивнул. — Разумеется, сэр. Ранник отвернулась от него и протяжно, неровно выдохнула. Воя двигателями, три десантно-штурмовых корабля описали круг над Скважиной №1. Рассветное солнце сверкало на их покрытых рубцами, изъеденных пустотой корпусах. Некоторое время они парили над Окружной Крепостью, словно стервоклюи, вынюхивающие во влажных воздушных потоках из джунглей свежее мясо. Они обнаружили его в крепости. Один за другим корабли приопустили крылья и, неуклюже стуча стабилизаторами и посадочными опорами, приземлились в приемных ангарах округа. Аппарели с лязгом ударились о рокрит, и раздался дробный гул шипованных боевых ботинок, выходящих в ангары. Прибыла Черная Длань. Их встречал Фексрат со своим Третьим Когтем. Отделения пехоты культистов первым делом направлялись в арсенальный блок пустотного щита. Там они меняли свое старое вооружение на недавно отштампованные автоганы и дробовики Адептус Арбитес и тут же принимались работать серрейторными боевыми ножами над имперскими символами на прикладах. Изначально Черная Длань возникла как одобренный Куллом эксперимент Фексрата. Кандидаты с жатв не всегда гибли в ходе испытаний, а из-за постоянного дефицита ресурсов у группировки Куллу претило убивать в целом умелых рекрутов. Фексрат вызвался вырастить из наиболее жестоких выживших пехоту, способную выполнять задачи, которыми обычно не обременяли себя воины VIII Легиона. Результатом стала Черная Длань — пехотинцы-культисты, посвятившие себя тому садистическому нарциссизму, что окружал легионеров VIII-го. То оружие, которое солдаты-культисты не забирали из Окружной Крепости, паковалось в ящики и, все так же в устрашающем присутствии Третьего Когтя, спускалось в Нору. Черная Длань разошлась по рудникам, расстреливая заключенных, которые попадались им на пути и при этом не убегали. Тем не повезло — Черная Длань собиралась исключительно раздавать подарки. Достаточно углубившись в шахты, они отперли ящики, открыли их и бросили. Черная Длань вместе со своими хозяевами вернулась в Окружную Крепость. Остался только Шадрайт. Советы теней-приспешников Бар`Гула привели его в туннель горизонта, уходивший от одной из лестниц. Это было одно из первых мест, куда повернул поток заключенных, когда Восьмой Коготь переубедил их насчет подъема к поверхности. Проход был устлан мертвецами, у которых забрали все, кроме комбинезонов. В исступленной и отчаянной жажде спасения людей просто задавили насмерть, а проходившие мимо сняли с них все, что они успели набрать. Даже самые умелые смертные охотники не сумели бы отыскать след среди давленого покрова на рельсах. Однако на стороне Шадрайта были бессмертные. Ему нашептывали тени, которые закручивались кольцами и рвались вперед, словно нетерпеливые гончие. Они постоянно порхали на краю зрения колдуна, исчезая всякий раз, как он пытался на них сконцентрироваться. Это были кошмары, продолжающие жить в памяти после пробуждения, и от них пахло, пахло варпом. В былые дни его бы направлял голос самого Бар`Гула, но сейчас демон-обманщик находился так далеко, что это приводило в ярость. Все было очевидно — лишь выследив и посвятив мальчика, Шадрайт сможет возобновить их тысячелетнюю сделку. Когда душа демона окажется привязана к плоти сильного смертного, ничто их не остановит. Подшахта 16. Под ободряющее бормотание своих темных эфирных фамильяров Шадрайт вошел в выдолбленный туннель. Здесь тел было меньше. Заключенные просачивались по разрастающемуся лабиринту Норы, словно стоки через шлюзы. Плотно сбившиеся толпы с верхних уровней распадались на мелкие банды, группки и отчаявшихся одиноких скитальцев. Пока Шадрайт шел, тени схватили нескольких таких беспечных одиночек, разорвав и поглотив их в бешеном мелькании бесплотных черных когтей и хлопающих крыльев. Колдун Хаоса не обращал внимания на их выходки. Он приближался к цели, это чувствовалось. Огни варпа на его косе, дремавшие с тех пор, как он расправился с астропатами Окружной Крепости, снова ожили и замерцали. Тени зачирикали, взбудораженные возвращением благосклонности господина. Повелитель Ночи двинулся дальше, в недра колоссальных рудничных выработок. В секции, отмеченной как «бурильная шахта 28», он обнаружил то, что и надеялся найти — тела со следами прикосновения имматериума. Таких было два. Они ужасно обгорели, почерневшие останки усохли. В колдовском зрении Шадрайта трупы до сих пор тлели и светились множеством оттенков огня варпа. Третье тело осталось нетронутым, ему раскроили череп. Дружок мальчишки, — прошипели сгрудившиеся вокруг Шадрайта демоны. Он кивнул. Тела были свежими, души покинули их совсем недавно. Мальчик не мог уйти далеко. Колдун зашагал вглубь шахты, вынужденно пригибаясь. Пока что мальчишка почти ничего не знал о своих скрытых психических способностях и не видел той силы, от которой он светился в глубинах имматериума, словно маяк. Его подсознание явно подавляло психическую мощь в целях самосохранения, ограничивая талант так называемыми фокусами или случаями «везения». И хорошо, иначе бы за ним уже явились Черные Корабли. Шадрайт мог предложить куда больше, нежели рабство, пытки и жертву, которой требовал Империум. Когда мальчик окажется у него в руках, он раскроет его способности и заставит осознать весь свой потенциал, захочет он того или нет. А затем у него появится подмастерье, достойный его мастерства, а Бар`Гул получит могучего носителя в материальном мире. Демон выразился ясно. От него требовалось лишь добраться до мальчика раньше, чем Бледный Кочевник. Скелл продирался по грязи. Его всхлипывания эхом разносились по тесному шурфу. Места встать не было. Основную часть пласта приходилось проползать на животе, помогая себе руками, а затем проход снова расширялся, переходя в более крупные выработки шахт соседнего участка. Именно туда и пытался добраться Скелл, рассчитывая либо найти какой-то порядок среди хаоса, либо просто затеряться во мраке. Он бы охотно променял населенную тенями преисподнюю, где блуждал, на свою тюремную камеру и магнитные наручники. Он взял старый люминисцентный светильник из гнезда на входе в шурф. Теперь мерцающий свет лампы стал его единственным спутником, и он был твердо уверен, что с каждой секундой тени сползаются к маленькой сфере. Плечи терлись о стенки норы, а через какое-то время удушливо-тесный проход повел его вниз, и ему пришлось проталкивать светильник через холодную сырую грязь перед собой. Он продолжал двигаться, стараясь не думать о вызывающих клаустрофобию стенах или о давящей на него земле. Ему до сих пор слышалось, как закричал Долар, когда понял, что Скелл его бросает. Жуткий шум эхом отдавался в мыслях вместе с воплями Аргрима. Кровь контрабандиста запеклась на пальцах Скелла сухой бурой коркой, и ему нечем было ее смыть. Он помнил дикую панику в тот момент, когда его прижали к стене и избивали, и кошмарное зрелище того, что двое других сделали с Доларом. На секунду он ослеп, а когда зрение вернулось, то принадлежало уже не ему. На сетчатке проступили странные образы, словно эффект от яркой вспышки в виде длинных многоногих призраков из лучистого света. Он услышал, как по грязному коридору разносится безумный квохчущий хохот. Все казалось сном, но вот только когда он очнулся, Аргрим и его подручные были мертвы. В сознании отпечаталось лишь задержавшееся ощущение опьянения и неудержимой агрессии. Что-то шло за ним. Ему требовалось убраться прочь, пока оно его не нашло. Путь, которым он двигался и который когда-то сам прокладывал вместе с Доларом, Недзи и остальными членами рабочей бригады, оказался перекрыт. В какой-то момент часть шурфа обвалилась. Спустя двадцать минут отчаянного ползанья в жиже и темноте Скелл уперся в сплошную стену из спрессованой грязи и сломанных деревяшек. И вот тогда-то он и сдался. Какая-то его часть знала, что этот день придет. Ему это снилось и являлось наяву с тех самых пор, как группа захвата взяла его на Феллорейне. Он ни разу не говорил об своих страхах, кроме как с Доларом, да и то лишь тогда, когда понял, что без грубой силы того ему не выжить в тюремной колонии. А теперь он лишился и этого. Ему предстояла смерть. Или того хуже. У него вырвался очередной всхлип, эхо которого унеслось в шурф. На сей раз кто-то отозвался. В его разум вторглась мысль. Она представляла собой не отдельный голос, не свистящий предсмертный хрип, который все чаще обращался к нему в самые темные ночные часы. Она была вкрадчивей, являясь скорее предложением — явно чужеродная, однако не совсем агрессивная. Продолжай двигаться, — поторопила она. — Не могу, — сказал Скелл, утирая нос. — Оно идет за мной. У тебя еще есть время. Если останешься на месте, тени тебя схватят. Иди назад, сейчас же. Скелл попытался подчиниться. Попытался заставить свои уставшие конечности работать, пробиваясь сквозь тесный полумрак, толкаясь локтями и коленями, чтобы пролезть обратно по шурфу. Продвижение было медленным. Он полз не думая, словно предложение из сознания — та иномировая воля, что сподвигла его действовать — разошлось по всему телу. Ощущение одновременно и тревожило, и успокаивало. У сущности не было той острой ожесточенности, которой сопровождались его видения клыкастых теней и щерящихся черепов. Она была не лишена угрозы, однако ее злоба была направлена не против Скелла. Что бы это ни было, оно не хотело, чтобы тени его забрали. Прямо сейчас только это и имело значение. В конце концов, он вывалился из норы в подшахту, откуда пришел. Тело горело от изнеможения, с головы до пят его покрывала липкая серая жижа. Торопись, — велела мысль. Ты сильнее, чем думаешь. Страх заставил Скелла подняться, заглушив боль в конечностях. Пошатываясь, он направился по земляному коридору в направлении, противоположном тому, откуда явился. Он оставил светильник у входа в шурф, но не стал оглядываться. Верь, Скелл, — сказала мысль. Верь и беги. Светильник у него за спиной мигнул и погас. Шадрайт остановился. Он тонко и с шипением выдохнул воздух сквозь вокс-решетку шлема. Тени вокруг него застыли, как будто их застигли за каким-то недозволенным делом. Он здесь, — произнес Бар`Гул. Колдун содрогнулся, когда внутри черепа раздался скользящий голос демона. — Ты уже давно не подавал голоса, — отозвался он с язвительной интонацией. Его рука крепче сжала варп-косу. На то не было весомых причин, — огрызнулся демон. Свечение варпа, окутывавшее косу Шадрайта, полыхнуло, и тени в страхе съежились. — Не забывай так легко все, что я для тебя сделал, демон, — бросил Шадрайт. — Тебе не худо бы вспомнить, что ты мне не хозяин. Как и ты мне, Повелитель Ночи. Мальчишка убегает. Бледный Кочевник пойдет на все, чтобы его добыть. Ты должен схватить его и надлежащим образом связать, чтобы у меня появилось обиталище из плоти. По туннелю до Шадрайта докатилось эхо далекой стрельбы. Он повернул голову на шум. Его охотничий режим зрения скрадывал темноту. — Жатва продолжается, — сказал он. — Кулл раздал узникам оружие. Если расставлять западню, то это необходимо делать сейчас. Чтобы завершить твой призыв, нам нужна благословленная варпом кровь Бледного Кочевника. Иди, — поторопил его Бар`Гул. — Моя воля с тобой. Ему недолго осталось от тебя ускользать. — По крайней мере, в этом мы сходимся, — произнес Шадрайт, снова двинувшись с места. Окружавшая его тьма пришла в суматошное, корчащееся движение, вновь взяв варп-след. На сей раз скрыться не получится. По Скважине №1 разносились звуки выстрелов. Треск и грохот лазеров с пулями эхом отдавался туда-сюда по уставленным статуями туннелям, транзитным переходам и тяговым шахтам, сливаясь в центральной яме в общий непрерывно резонирующий гром. Узники нашли ящики с оружием, которые Черная Длань приволокла из арсеналов арбитраторов. Меньше чем через час наиболее сильные банды собрались к снаряжению, словно стаи падальщиков к мертвечине. Надлежащим образом обеспечив себя вооружением с выбитой аквилой, принадлежавшим былым хозяевам, теперь они занимались тем, что устанавливали на Зартаке новый свод законов: кто сильнее, тот и прав. Кулл наблюдал на экранах Окружной Крепости разнообразные стычки на бегу. Все они неизменно протекали в ближнем бою, кроваво и быстро. Всегда побеждала та сторона, у которой было преимущество внезапности. Нечто похожее на патовую ситуацию сложилось только на поворотном узле рельс горизонта, где разгромленная группа беглецов из нижних блоков смогла засесть в неподвижно стоящей вагонетке. Зрелище тупикового противостояния наскучило Куллу, и он отправил брата из Третьего Когтя Фексрата убить никчемных савларцев, не сумевших уничтожить добычу первым ударом. Подобная некомпетентность не могла принести ему никакой пользы. Резня между свежевооруженными бандами шла полным ходом. У тех, кому еще не удалось стянуть какое-нибудь оружие, не было вообще никаких шансов. Вскоре на Зартаке не останется безоружных заключенных, и можно будет начать следующий этап жатвы. Кулл переключил свое внимание на то, как идут дела в участках. Судя по докладам от трех Когтей, распределенных по малым тюремным заведениям планетоида, все продолжало продвигаться согласно плану. Заключенных из второ— и третьестепенных рудников сгоняли на вагонетки локорельса, готовя к перевозке в Скважину №1. После полного окончания жатвы среди заключенных главного учреждения за первой волной последует вторая. К рассвету следующего долгого дня на Зартаке процесс отбора уже практически завершится. Раздумья Повелителя Ночи нарушил звон систем авгуров. Голосхема возле середины командного центра замерцала и ожила, захлебываясь помехами. На карте Зартака и окружающего космоса появились новые руны сигнатур, накладывающиеся друг на друга. — Мой принц, — начал было один из еретехников, недавно приставленных к сенсорным системам командного центра, однако жест руки заставил его умолкнуть. Кулл и так знал.