В те несколько бешеных секунд, когда лоялисты только материализовались в Центруме Доминус, Кулл испытал всего одну эмоцию — радость. Вот оно — то, чего он ждал, шанс утвердить свое главенство перед остальной группировкой, наконец-то поймав в ловушку и перебив этих высокомерных серых хищников. Задачи жатвы бледнели перед трудностью, которую представляли собой лоялисты. А Кулл ничто так не любил, как преодолевать трудности. Принц Терний крутанулся на пятке. С его клинка все еще стекала кровь Шадрайта. Со стороны дверей полыхнул болтер атакующего его лоялиста. Заряды затрещали о доспех Кулла, рикошетируя и снося керамитовые шипы. Лоялист активировал пристегнутый к болтеру цепной клинок, и Кулл, ощерившись, взмахнул рунным мечом, встречая Кархародона. Шензар нависал над капелланом в черной броне, который только что убил Скорру. Терминатор убрал свой комби-болтер в магнитный зажим, отдав предпочтение двум шипастым силовым булавам. Дробящие орудия трещали от энергии, не уступая крозиусу капеллана. Лоялист хранил молчание, Шензар же атаковал, исторгая из вокса рев, который перекрывал даже записи воплей, транслируемые его братьями. Размеры и сила терминатора определяли его стиль боя — он наносил мощные размашистые удары, крушившие когитаторы и информационные пюпитры, будучи уверен, что его доспех выдержит любую контратаку. Капеллан отступал, сосредоточившись на том, чтобы держаться в стороне от трескучих дуг, по которым две палицы рассекали воздух перед ним. Шензар надвигался, словно непоколебимый колосс, сделанный из металла цвета полуночи. От каждого его шага содрогался пол под ногами. Возможно, менее опытный воин испытал бы соблазн попробовать проскочить в просвет в защите терминатора, но капеллан знал, что это движение приведет лишь к одному — его искореженное и изломанное тело останется лежать у ног терминатора Хаоса. Небрежно взмахнув рунным мечом, Кулл отвел в сторону устремившийся ему в живот цепной клинок, сделал шаг навстречу лоялисту, минуя его защиту, и впечатал сжатую перчатку в шлем космодесантника. Воин отпрянул назад, одна из черных линз треснула, а шипы оставили вмятины на керамите. Кулл продолжил страшным секущим ударом, вскрывшим панцирь лоялиста, откуда хлынул поток крови и внутренностей. Космический десантник еще пытался отбиваться, остальная честь генетически усовершенствованного тела пока не осознавала смертельной раны. Пристегнутый к болтеру цепной клинок разодрал левый наплечник Кулла, стремясь врезаться в боковую часть шлема, но попал на шипы и застрял в них. Кулл зарычал и, держа свой рунный меч обеими руками, пробил им нагрудник космического десантника, так что оружие высунулось у того из спины. Он провернул изогнутую рукоять, чтобы плоть не зажала металл, и выдернул клинок. Пронзенный и выпотрошенный лоялист осел на колени и привалился к ногам Кулла. Принц Повелителей Ночи возложил на голову умирающего воина свою шипастую перчатку, словно одаряя его каким-то издевательским благословением, а затем крутанул ее и дал обмякшему телу упасть на пол. Шарр ощутил, как творящаяся вокруг резня притягивает его. В воздухе висел едкий запах от выстрелов и работающих расщепляющих полей, а также — что сильнее всего сводило с ума — металлический аромат крови. Он проникал в ноздри магистра роты, пробираясь даже сквозь герметичный шлем. Шарр не мог сказать точно, реальный ли это запах, или его воображение, обостренное за тысячу минувших стычек. Он знал лишь, что это придавало силы и энергии его конечностям, а еще до дрожи, до стиснутых зубов требовало броситься в бой. Хватит с него ограничений. Хватит с него руководства. Хватит испытаний. Он больше не был Бейлом Шарром, магистром Третьей Боевой роты. Он был инициатом Алеф-шестнадцать-девять во время своего первого обагрения кровью, с ярко-красными полосами на бледном лице, который тяжело дышал, подавляя безумное исступление, доставшееся по наследству вместе с генами. Основная доля пробудившейся ярости Шарра пришлась на терминатора Хаоса. Раптор, на которого он напал до этого, осмотрительно отошел подальше, словно падальщик, кружащий вокруг двух сходящихся крупных хищников. Он не успел вмешаться, когда Шарр внезапно бешено атаковал, взмахнув Жнецом так, будто тяжеловесное оружие являлось безупречным образцом уравновешенности и баланса. Терминатор попытался парировать своей булавой, но тяжелый доспех слишком тормозил его, и рефракторное поле, которое защитило бы его при обычных обстоятельствах, никак не смогло остановить жужжащую и вертящуюся смерть, выпущенную на волю Шарром. Жнец с грохотом прошел сквозь шлем терминатора и не останавливался, пока не прорезал половину грудной пластины. Из-под укрепленных акульих зубов хлестал поток крови и обломков искореженной брони. Шарр подстегнул мотор, высвобождая оружие, и терминатор упал, окрашивая содрогающийся пол красным. Шарр перешагнул через труп, надвигаясь на раптора, и Повелитель Ночи отступил, не имея никакого желания сходиться в бою с безмолвным живым мертвецом, покрытым капающей кровью. На галерее вокса и Нарксу, и чемпиону лоялистов удалось нанести решающий удар. Отведя вбок колющий выпад палача Повелителей Ночи, воин с черным мечом на долю секунды оставил в своей защите просвет. Юный еретик так стремился нанести смертельный удар, что вновь рванулся вперед, прежде чем осознал, что это ловушка. Силовой меч погрузился лоялисту в живот. Расщепляющее поле прогрызло броню и плоть, и воин зарычал, но его возвратный удар снес Нарксу руку с мечом. Какую-то секунду Повелитель Ночи просто стоял, уставившись на свою отсеченную конечность, меч в которой так и оставался в теле лоялиста. А затем облаченный в серое воин всадил страшное черное острие своего меча-реликвии в лицевой щиток Наркса, пронзив челюсть. Повелитель Ночи рухнул. Лоялист разомкнул захваты, крепившие ко второй его руке старинный щит, и положил руку на эфес силового меча, наполовину ушедшего в нижнюю часть его торса. Скрежеща зубами и силясь сохранить молчание, он отключил оружие и выдернул его. И после этого повалился на колени рядом с Нарксом, заливая павшего Повелителя Ночи своей кровью. Корди метнулся прочь от терминатора, атаковавшего его с визжащим цепным кулаком. Нападать на чудовищного воина не выглядело мудрым решением, однако Кархародон отказывался выходить из боя. Он чуял кровь. Сейчас он жаждал ее, ему нужно было видеть, как она льется от его собственной руки, окрашивая пол и перчатки в красный цвет. Он потянулся за полным магазином, сделав так, чтобы между ним и изменником оказался помятый когитатор. Повелитель Ночи взревел и проломился прямо сквозь машину, несколькими раздирающими ударами разнеся ее на искрящийся металлолом. Его тень упала на перезаряжающегося Корди, предвещая смерть. Руки матери обхватили его, крепко сжимая в объятиях. Она никогда его не бросит. — Ложись, брат, — раздался в воксе голос Тонга. Десятки лет боев бок о бок с братьями из Четвертого отделения отточили рефлексы Корди, и он, не раздумывая, повиновался. Послышался вой потока испаряющегося воздуха, и системы доспеха зазвенели, зафиксировав скачок температуры, от которого внешний слой керамита пошел волдырями. Когда он поднял глаза и глянул сквозь дымку атомизированной органики, от верхней половины тела терминатора уже оставалась только пузырящаяся каша из плоти и металла. Корди поднялся, выискивая себе новую добычу и загоняя обратно воспоминания о давно сгинувшей жизни. Те Кахуранги чувствовал, как по его телу струится сила. Он позволял изменникам думать, будто они ведут его в западню, и психическое пробуждение Скелла сняло защищавший Окружную Крепость пустотный щит на достаточное время для телепортационного штурма. Теперь ему нужно было лишь сохранить Скеллу жизнь. Он стоял над бесчувственным мальчиком и размахивал своим силовым посохом, описывая им размытую дугу с зеленой кромкой и оттесняя фурий, которые толпой валили к ним. Все оставшиеся демоны сосредоточились на углублении для когитаторов зала, отчаянно стараясь добраться до мальчика и последней части их господина, пока та не ускользнула прочь. Те Кахуранги слышал, как Бар`Гул яростно визжит у него в голове, но он отогнал это, с рычанием всадив посох в демона, который спустился слишком низко. Все больше существ исчезало в темных вихрящихся облаках по мере того, как рассеивались энергии, связывавшие их с материальным миром. Без ритуалов Мертвой Кожи и внимания Повелителей Ночи они теряли связь с реальностью. На другом конце зала управления Шензар подловил капеллана. Одна из тех немногих фурий, которых еще не изгнали из помещения, бросилась на лоялиста сзади. Демон яростно цеплялся и барахтался, сомкнув лапы на поясе воина. Тот развернулся и описал крозиусом короткую беспощадную дугу. Священное оружие разнесло демона, отправив того обратно в небытие. Воин мгновенно вернулся к защите, но короткого мига, на который он отвлекся, оказалось более чем достаточно для Шензара. Чемпион терминаторов Хаоса впечатал свою булаву в левый наплечник капеллана. Раздался жуткий хруст, и лоялист упал на колени. Взмах второй булавы Шензара встретил крозиус. Противостоящие энергетические поля столкнулись, создав выброс силы. Сервоприводы зафиксировались, не давая воинам отлететь друг от друга из-за разряда. Продолжая упирать вторую булаву в крозиус, Шензар ударил первой в бок лоялиста. Капеллан безмолвно рухнул. Шензар обрушил ему на спину тяжелый сапог и прижал к полу, в это же время оценивая схватку, раздиравшую центр управления на части. — Ты! — выкрикнул Кулл и направил свой рунный меч на высокого лоялиста с двуручным топором, подбиравшегося к Ксерону. Похоже, вид крови брата, стекавшей по порченому оружию, заставил лоялиста остановиться. — Сразись со мной, Молчун, — произнес Кулл, вышагивая среди обломков. Так и не надев шлема, он ухмыльнулся на ходу, блеснув стальными клыками. Он жаждал подобного испытания. Шадрайт умер, и больше не существовало никаких ограничений. Убийство воина в сером укрепит его положение в переменчивой иерархии группировки. Лоялист развернулся навстречу Принцу Терний, и Ксерон воспользовался этой возможностью, чтобы устремиться к защитным дверям. — Мне понравились наши маленькие забавы, — сказал Кулл, небрежно отшвырнув ногой разбитый инфопюпитр. — Я думал, здешняя жатва не принесет удовлетворения. Как же я ошибался. Лоялист ничего не ответил. Он вскинул свой огромный цепной топор в оборонительную позицию, твердо расставив ноги и прикрывая нагрудник рукоятью оружия. — Почему ты и твои братья не разговариваете? — спросил у Шарра Повелитель Ночи. — Вам стыдно делать работу вашего Бога-Трупа? Он заставил вас принести какую-то нелепую клятву? Вот потому-то я никогда не смог бы за Него сражаться. Даже те жалкие создания, что возлагают всю свою веру на немощных демонов — и те бесконечно свободнее вас. Шарр атаковал. В одно мгновение Кархародон перешел от статичной подготовленной обороны к жужжащему рубящему удару. Столь резкая перемена ошеломила бы большую часть добычи до беспомощности, однако Повелителя Ночи было так легко не подловить. Он позволил первому гудящему взмаху цепного топора пройти мимо, а затем, пока Шарр восстанавливал равновесие после промаха, метнулся вперед с быстротой жалящей гадюки. Шарр, в свою очередь, ожидал именно такого ответа. Магистр роты вовремя придержал удар, чтобы парировать выпад Кулла рукоятью Жнеца. Меч с рунами Хаоса со звоном отскочил от адамантиевого древка цепного топора, и по оружию обоих воинов прошла дрожь. Используя преимущество в силе, Шарр оттолкнул космодесантника Хаоса назад, освобождая себе место для нового замаха. Жнец с треском ударил в наплечник изменника, срезая шипы, но не смог вгрызться вглубь. В ответ Повелитель Ночи, словно рапирой, провел колющий выпад, с резким звуком ударив Шарра в бок и прорезав серую броню до самого черного панциря. Шарр отреагировал так же, как и любой Кархародон на его месте — атаковал еще более ожесточенно. Жнец быстро ударил раз, другой, третий. Сервоприводы старого доспеха Акиа скрежетали, наделяя Шарра скоростью и силой, необходимыми для того, чтобы орудовать громадным топором с кажущейся легкостью. Повелитель Ночи отступал — уже не с вальяжной, насмешливой грацией дуэлянта, а с поспешностью человека, отчаянно пытающегося выиграть время. Шарр сознательно врезался в предателя, отбросив последние крупицы оборонительной уравновешенности и метя в горло. Отведя клинок Повелителя Ночи вбок рукоятью Жнеца, второй рукой он вцепился тому в ворот, подтягивая к себе. Изменник, так и не надевший шлема, встретил яростный взгляд черных линз Кархародона скалящейся ухмылкой металлических клыков. — Плохое решение, Молчун, — произнес он и активировал старинные силовые катушки на своем доспехе. С треском полыхнула дуговая молния, и из узловых точек на утыканной шипами броне Повелителя Ночи ударило зарево. Неожиданный разряд отшвырнул Шарра назад. Челюсти сжались, тело забилось в конвульсиях, Жнец выпал из рук. Древнее оружие издало гортанный рев, его мотор начал сбавлять обороты, и оно заскользило по полу зала управления. Шарр рухнул наземь в дюжине шагов от Повелителя Ночи, расколов рокрит. Левый наплечник и скрепляющие его заклепки погнулись, приняв на себя всю силу удара. Он лежал парализованным, теряя драгоценные секунды. Сведенные мышцы не слушались после шока от дугового разряда. Изменник рассмеялся и двинулся к нему под треск своего доспеха. — Слишком самоуверенно, Молчун. Слишком несдержанно. А теперь давай-ка поглядим, смогу ли я заставить тебя закричать. — Если он и закричит, ты этого, наверное, и не услышишь за собственной нескончаемой болтовней, — прорычал Те Кахуранги. Верховный библиарий поднялся из углубления для когитаторов, держа в одной руке бесчувственного Скелла, а в другой — посох. Пылающий на его навершии свет изгнал последних фурий и вырвал Бар`Гула из реальности. — Надо было дать Шадрайту тебя убить, пока я его не прикончил, — презрительно улыбнулся Повелитель Ночи, останавливаясь. — А, неважно. Тебе меня не остановить, старик. Те Кахуранги не ответил. Он что-то бормотал про себя, выдыхая слова, которые не произносились уже большую часть тысячелетия. Исходящий из его посоха свет запульсировал в такт литании, на древке вспыхнули и заискрились молнии варпа. Казалось, будто отчаянное и яростное исступление творящейся вокруг схватки померкло и исчезло, и верховный библиарий стал центром энергии, сверкающей по всему командному центру. Кулл осознал, что происходит. Оскалив клыки, он бросился на псайкера. Слишком поздно. Рокритовый пол у него под ногами с грохотом взметнулся вверх, повинуясь воле библиария. Камень и металл дробились и обретали новую форму вокруг Повелителя Ночи, образуя громадную зубастую пасть. С громовым ударом она сомкнулась на Принце Терний, обрушив на того с обеих сторон куски материала Окружной Крепости. А затем обломки упали, стремительно рушась во вспомогательный арсенал внизу через дыру, образовавшуюся при их перемещении. Амона Кулла увлекло вниз, и каскад камней вбил его в пол, круша доспех и ломая тело. Дуговые разряды полыхнули и отключились, и уже через несколько секунд валящиеся обломки погребли под собой его окровавленные останки. Шензар видел последний полет Кулла. Стоило громадной пасти из колотого рокрита с треском сомкнуться вокруг того, как терминатор оставил распростертое тело капеллана и направился к противовзрывным дверям. Пока кровавая бойня в Центруме Доминус близилась к кульминации, он протопал по внутренним тюремным блокам участка и отсканировал генетический ключ, взятый у захваченного главного смотрителя, в узле доступа самой защищенной камеры. Запорные штифты и петли издали скрежет, и внутренние механизмы распахнули укрепленную дверь. Внутри камеры, мрак которой скрадывало охотничье зрение Шензара, сидел на корточках Ворфекс. Когда фигура терминатора заслонила дверной проем, чемпион рапторов поднял на него взгляд. Не произнося ни слова, Шензар отстегнул от своего магнитного пояса шлем Ворфекса и бросил его вниз. — Стало быть, я был прав, — сказал Ворфес, посмотрев на свой шлем с гребнем. — Они оба мертвы, — прогрохотал Шензар. — А что с основным наступлением, на перекрестки? — Пат. Один пал. Три оставшихся продолжают сопротивляться, и с обеих сторон растут потери. — А флот? — Ведет бой с лоялистами на высокой орбите. Могут уйти в любой момент, когда захотим. — Тогда наша работа тут закончена, брат, — произнес Ворфекс, подбирая треснувший шлем с пола камеры. Он пристегнул его к вороту и дал авточувствам секунду на то, чтобы пробудиться. Как только они включились, он активировал общую вокс-частоту группировки: — Говорит Ворфекс, чемпионам всех Когтей. Бескожий Отец и Принц Терний мертвы. Один предал Легион своими подлыми сделками, другой был высокомерным юнцом, которому не следовало позволять подняться так высоко. Я принимаю командование. Шензар со мной. Если кто хочет бросить нам вызов, может это сделать в подходящий момент, но сейчас всем Когтям отступить к ангарам челноков и приготовиться к возвращению на орбиту. Не будем больше тратить время на этих серых монстров. Чуть погодя от предводителей Когтей начали поступать подтверждения. Им хватило ума не пытаться переломить ситуацию — из-за одного неверного шага остатки группировки могли разорвать друг друга на куски уже при попытке выйти из боя. Ворфекс ожидал, что по меньшей мере двое — вероятно, Артар и Фексрат — бросят вызов сразу по возвращению на «Последний вздох». На здоровье. Сколько бы они ни старались, теперь группировка принадлежит ему. Последние из Первой Смерти дрались насмерть в Центруме Доминус. Пока они невольно прикрывали отход, Ворфекс и Шензар покинули камеру и двинулись к ангарам челноков. Жатва закончилась. Нуритона выдернул свой цепной меч. Из страшной раны хлынула артериальная кровь, забрызгивая его поножи. Корчащийся культист умер под сапогом ударного командира Второго отделения, его же товарищей-изменников уложил огонь болтеров оставшихся тактических десантников Нуритоны. Они появились из северного туннеля, поддерживая бешеный натиск четверых космодесантников Хаоса, молотящих из темноты. Было очевидно, что Поглотители из Восьмого отделения и перекресток 27-0 пали. Только отважная контратака уцелевших арбитраторов задержала силы еретиков на достаточное время, чтобы Нуритона успел переместиться от баррикады в восточном туннеле и закрыть брешь. Последние из арбитраторов погибли все до единого, их сразили в яростной схватке недалеко от того места, где содержали пленников. И все же предателей остановили. — Восточная баррикада. Доложить, — бросил Нуритона в вокс, уже возвращаясь на исходную позицию. Он опасался, что раз он оставил вход восточного локорельса под защитой всего троих братьев-в-пустоте, космодесантники Хаоса возобновят атаку там. Однако, судя по всему, пока что убийц в тенях не было достаточно близко, чтобы воспользоваться слабостью Кархародонов. — Они отступили, — раздался в воксе ответ. — Никаких признаков движения, а сенсоры опять работают. Нуритона осознал, что это правда — его авточувства снова полностью функционировали. Что бы их раньше ни глушило, оно исчезло. — Ауспик? — требовательно спросил он. — Тоже работает. Вражеских сигналов не фиксирует. — Должно быть, это ловушка, — сказал Нуритона. — Сохранять бдительность. Ударный командир переключил канал. — Магистр роты, — произнес он. — Еретики отступили. Шарр стоял абсолютно неподвижно.