– Ты в уголовном розыске работаешь! Когда у нас было все спокойно? – Я понял. Ты прав, – согласился Гуров. – Сегодня заеду и проверю, как на Петровке дела. – Сейчас, – отчеканил Орлов. – Где Гойда? – У него опознание, он с родственниками. – А Крячко? Лев взглянул на Стаса. Тот стоял в паре метров и прислушивался к разговору – в гулком коридоре морга звуки, доносящиеся из динамика мобильного, были очень хорошо различимы. – Отправлю на Петровку Крячко, – ответил Гуров. – И пусть позвонит сразу, как приедет. Орлов отключил связь. Лев развел руки в стороны. – Ты все слышал, Стас. Не я это придумал. – Да все нормально, – закатил глаза Крячко. – И правильно. Только я думал, что Орлов негласно разрешил нам пока что отсутствовать. – Он думал, что мы там все-таки появляемся, – почесал ухо Лев. – Тогда поеду? – Давай, – разрешил Гуров. – Я тоже постараюсь сегодня вырваться. – А что ты хотел сделать? – спросил Стас. Лев прислушался. Из-за закрытой двери доносился негромкий голос следователя. Разобрать слова было невозможно. – Хотел побеседовать с семьей, – Гуров указал подбородком в сторону двери и спустя секунду добавил: – Если у них получится. – Если! – повторил за ним Стас. – Должно получиться. – Тогда я поехал, – заключил Крячко и пошел по коридору в сторону выхода. Дверь открылась, на пороге появился Игорь Федорович. – Эй! – шепотом сказал он. – Куда?! Стас оклика не услышал и преспокойно скрылся за углом. – На Петровку, – объяснил Гуров. – Орлов даже из больницы звонил. Он рвет и мечет. Мы со Стасом с тобой тут ходим, а основные дела забросили. Ну что, идем? Игорь Федорович вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. – Только что пришло сообщение от экспертов. В «Тойоте» обнаружились отпечатки пальцев не только Тихомирова. – Ну и что? – удивился Лев. – Наверняка там и Марина наследила. Ее же машина. А если ты про убийцу, предположим, то нужно смотреть на места скопления… – Ты не понял, – покачал головой Гойда. – Отпечатки на крышке багажника и на руле не совпадают. И они не принадлежат Тихомирову. – А у Марины отпечатки не снимали? – Пока нет. Ни у кого, и ты об этом знаешь, Лев Иванович. Я эти неопознанные пальчики попросил пробить по базе данных, но результаты придется немного подождать. Лев кивком указал на дверь. – Давай прежде закончим с опознанием. Потом, если получится, я поговорю с Бернштейнами. Насчет остальных дел позже. * * * Иногда те, кто опознает тело, переносят процедуру сдержанно. Неизвестно, что творится в их головах, но некоторые даже в лице не меняются, а после опознания еще и мыслят вполне разумно. Принимая участие в подобных мероприятиях, Гуров проклинал все на свете. Этот случай мало отличался от предыдущих. Мать чуть не рухнула там, где стояла – подкосились ноги, и ее тотчас увели. Отец девушки просто обязан был оставаться сильным, но, увидев тело дочери, он мгновенно потемнел лицом, и если бы не жена, голова которой то запрокидывалась назад, то падала на грудь, потому что женщина находилась почти в бессознательном состоянии, Афанас Бернштейн, наверное, позволил бы себе больше проявить слабости и меньше мужества. Брат Инги так и не подошел к столу. Зайдя в помещение, он остался стоять у двери, но не сводил взгляда с безжизненного тела. Даже теперь, после смерти, лицо старшей сестры оставалось красивым, с четкими чертами. Брат простоял на месте еще несколько минут, после чего развернулся и вышел. Гойда последовал его примеру. – Закрывай, – скомандовал Гуров, и санитар натянул простыню на лицо трупа. По предварительной договоренности, беседу с родителями взял на себя следователь, а Лев остался с Георгием, братом Инги. Парень представился не сам, а по просьбе Гурова. Пожал ему руку, но в глаза смотреть избегал. – Ты не мог бы задержаться? – попросил Гуров. – Пока твоей маме оказывают помощь, я хотел бы поговорить с тобой. Если ты не против, конечно. – Не против. Лев пригласил его выйти на улицу, объяснив это тем, что погода довольно славная, а здесь, в темных стенах, не очень уютно. – Только отца предупрежу. Он зашел в медпункт, а Гуров терпеливо ждал его под дверью. Осень и впрямь решила порадовать москвичей теплой и сухой погодой. Еще неделю назад город накрывали частые промозглые дожди, было серо и грязно, но сейчас все стало иначе. Появилось море листьев всех оттенков желтого, с шуршанием падавших с деревьев на землю. – Далеко не пойду, – заявил Георгий, выходя на крыльцо морга. – Вдруг надо будет помочь матери спуститься по ступеням? – Ты хорошо держишься, – заметил Гуров. – Это видимость, – холодно ответил Георгий и покосился на входную дверь. Перебросив свой клетчатый рюкзак со спины на грудь, он засунул руку в карман и вынул оттуда пачку сигарет, после чего вопросительно взглянул на сыщика. В ответ Гуров молча протянул свою зажигалку. – Тебе, кажется, шестнадцать, – припомнил Гуров. – Да, еще несовершеннолетний, – ответил на это Георгий. – Теперь ты у родителей один. – Теперь – да. О чем вы хотели поговорить? – О твоей сестре, – сказал сыщик. – Что вы хотите знать? Георгий развернулся к Гурову всем телом, придерживая рукой рюкзак, так и болтающийся на груди. – Как давно она с вами не живет? – Несколько месяцев, – Георгий кашлянул и, отвернув голову, сплюнул в листву. – Я не считал. У родителей спрашивать не стану. – Достаточно и того, что ты сказал. Значит, несколько месяцев. А по какой причине она съехала? – Ей было трудно с родителями, – ответил парень. – А подробнее? – Вы ее видели. Заметили, как она выглядит? – с сарказмом произнес Георгий. – Заметил. Не слепой. – Вот именно. Только слепой не обратит внимание. У нас разница в возрасте шестнадцать лет. Я нежданно-негаданно появился на свет, когда она школу оканчивала. Матери сорок пять, и тут такой подарочек. Недолго она за мной бегала, потому что у нее возраст, здоровье и тому подобное. Меня вырастила сестра, а не она. – И ты этим недоволен? – Почему же? Я люблю мать и уважаю отца, – пожал плечами Георгий. – Но ближе них всех мне была именно сестра. Это честно. – Значит, она тебе объяснила причину своего переезда? Про отношения с родителями я понял, но, может быть, было еще что-то? – намекнул Гуров. – Конечно, было. У нее мужик завелся. Он ей эту квартиру и снял.