– Да, я тебя понял, – сухо произнес Алек. Ему нечего было рассказывать Изабель. Когда они с Магнусом встречались в Нью-Йорке, несколько раз Алеку действительно хотелось развития их отношений, но его пугала глубина собственных чувств. Они целовались и дурачились, и все, и Магнус никогда не настаивал на продолжении. Потом началась война, а когда она закончилась, Магнус пригласил Алека провести каникулы в Европе, и он согласился. Он считал, что Магнус должен был понять, что это означает: вместе с ним он готов отправиться куда угодно и делать все, что угодно. Ему уже исполнилось восемнадцать, он был взрослым человеком. Он мог сам принимать решения и нести за них ответственность. Проблема заключалась в том, что Магнус так и не сделал первый шаг. Магнус всегда был слишком осторожен с Алеком. Алеку хотелось, чтобы его друг вел себя более беспечно, потому что у самого Алека было не очень хорошо с разговорами, особенно с важными и деликатными разговорами о чувствах. Точнее, с любыми разговорами о чувствах. И он никак не мог придумать, как бы поднять тему интимных отношений. До Магнуса Алек никогда ни с кем не целовался, но знал, что у Магнуса в этом большой опыт. Это заставляло нервничать еще больше, но в то же время поцелуи Магнуса были чем-то совершенно фантастическим, невероятным, ничего подобного он прежде не испытывал. Когда они целовались, Алек тянулся навстречу Магнусу, прижимался к нему так тесно, как только мог. Его тело словно подчинялось каким-то своим законам, прежде так бывало лишь во время сражения. Он и не знал, что поцелуй может быть так прекрасен и значить так много. И теперь они были в Париже вдвоем, никто не мешал им, и могло произойти что угодно. Мысль об этом заставляла его сходить с ума от счастья и холодеть от ужаса. Но ведь Магнус наверняка хотел того же самого – естественного продолжения. Разве не так? Алек думал, что все изменится в ночь после падения с воздушного шара, но Магнуса – и это было вполне понятно – целиком поглотила проблема демонического культа. – Алек! – кричала Изабель в трубку. – Ты меня слышишь? – Ой… да, извини. Все нормально. Ее голос смягчился. – Тебе сложно об этом рассказывать? Я понимаю. Первая поездка вдвоем – это решающее испытание для пары. Тут уж, как говорится, либо пан, либо пропал. – Что значит «либо пан, либо пропал»? Откуда тебе знать, ты же никогда не ездила на каникулы с мужчиной! – Конечно, не ездила, но Клэри одолжила мне несколько женских журналов, из тех, что читают обычные люди, – пояснила сестра. Судя по голосу, она улыбалась. Они с Клэри не сразу стали подругами, но теперь Изабель лишь сильнее ценила их дружбу. – В журналах пишут, что первый совместный отдых – это самый критический момент. Именно в это время вы по-настоящему узнаёте друг друга, понимаете, каково это – быть вместе. Тогда и выясняется, будут ли отношения длительными. У Алека упало сердце, и он поспешил сменить тему. – Как Саймон? То, что Алек заговорил о Саймоне, свидетельствовало о его крайнем замешательстве. Вообще-то, ему не нравилось, что сестра встречается с вампиром. С другой стороны, Саймон казался неплохим парнем, но Алек не очень хорошо его знал. Саймон много говорил, преимущественно о чем-нибудь из мира обычных людей, о чем Алек даже не слышал. Изабель рассмеялась слишком громко. – Прекрасно. То есть, я хотела сказать: не знаю. Я вижу его иногда, и кажется, у него все в порядке, но, по правде говоря, мне все равно. Ты же знаешь, как я отношусь к мальчишкам. Он для меня просто маленькая игрушка с клыками. Изабель встречалась с множеством парней, но никогда не говорила о своем очередном увлечении с таким пренебрежением. Она словно защищалась, пыталась что-то скрыть. Может быть, именно поэтому Алек часто ощущал смутное беспокойство, думая о Саймоне. – Ну, хорошо. Смотри только, как бы тебе самой не стать его игрушкой для жевания, – сказал Алек. – Послушай, ты должна мне помочь. – Почему у тебя такой голос? – вдруг спросила Изабель. – Какой голос? – Голос «Сумеречного охотника на официальном задании». Алек, у тебя отпуск. Ты должен отдыхать и развлекаться. – Я развлекаюсь. – Не верю. – Так ты поможешь или нет? Изабель рассмеялась. – Конечно, помогу. Во что вы там с Магнусом вляпались? Алек пообещал Магнусу, что никому ничего не скажет, но к Изабель это же наверняка не относилось. Он отвернулся от прохожих и прикрыл телефон рукой. – Только никому не говори. Особенно маме и папе. И я не хочу, чтобы об этом узнал Джейс. В трубке послышалось какое-то шуршание. – Алек, у тебя неприятности? Я могу быть в Аликанте через полчаса, в Париж приеду через три. – Нет, нет, ничего страшного. Алек вдруг сообразил, что забыл использовать чары, чтобы окружающие не слышали его. Однако в Париже, так же, как и в Нью-Йорке, прохожие спешили мимо, не обращая на Алека ни малейшего внимания. В общественных местах не принято прислушиваться к чужим телефонным разговорам. Очевидно, это правило действовало и во Франции. – Можешь пошарить в архивах Института и поискать сведения о секте, которая называется «Багровая Рука»? – Конечно. Не скажешь, зачем? – Увы, нет. – Посмотрим, что можно сделать. Изабель не стала допытываться о причинах его просьбы. Она никогда не расспрашивала, не настаивала, не старалась выведать тайны Алека. Это была одна из многих причин, по которым Алек безоговорочно доверял сестре. В телефоне снова началась какая-то возня. – Отвали, Джейс! – прошипела Изабель. – Погоди-ка! – воскликнул Алек. – Можно мне немного поговорить с Джейсом? Ему нужно было кое о чем спросить, но совершенно не хотелось разговаривать о подобных вещах с сестрой. – Ах, вот как. Ну, хорошо, – произнесла Изабель. – Даю ему трубку. Послышался шорох, затем Джейс откашлялся и произнес небрежным тоном, словно это не он минуту назад дрался с Изабель за телефон. – Привет. Алек улыбнулся. – Привет. Он представлял себе лицо Джейса, который попросил Алека стать его парабатаем, а потом прикидывался, будто ему никто не нужен. Однако Алека было не обмануть. Джейс жил вместе с ними в Нью-Йоркском Институте с тех пор, как Алеку исполнилось одиннадцать. Алек всегда любил Джейса, друг был таким близким, родным и дорогим ему, что на какое-то время он даже запутался, не понимая, какого рода эта любовь на самом деле. Сейчас, думая о Джейсе, он понял, кого напоминала ему Тесса. Ее безмятежное лицо, глаза, излучавшие внутренний свет, были удивительно похожи на лицо и глаза Джейса, когда тот играл на пианино. Алек отмахнулся от этой абсурдной мысли. – Ну и как там, в Париже? – лениво спросил Джейс. – Если неинтересно, можешь вернуться пораньше. – В Париже очень интересно, – заверил его Алек. – А у тебя как дела? – У меня-то дела идут бойко, борьба с демонами кипит, так что бизнес процветает, – сказал Джейс. – Круто. Хм-м, Джейс, могу я с тобой посоветоваться насчет одной вещи? Вот скажи, если ты, допустим, хочешь, чтобы что-то произошло, очень-очень хочешь, но другой человек, скажем, ждет от тебя, что ты дашь понять… что ты готов к этому – ну, возможно, готов – нет, что ты точно готов, что ты в такой ситуации сделаешь? Это все гипотетически, так сказать. Последовало непродолжительное молчание. – Хм-м, – наконец, промычал Джейс. – Хороший вопрос. Я рад, что ты обратился ко мне за помощью. Мне кажется, ты должен сделать первый шаг и, так сказать, подать сигнал. – Превосходно, – быстро пробормотал Алек. – Да, именно это я и хотел узнать. Спасибо, Джейс. – Трудно разговаривать о сигналах по телефону, – задумчиво продолжал Джейс. – Я поразмыслю о разных способах подать сигнал и покажу тебе все, когда ты вернешься домой. Например, хорошо бы придумать такой сигнал, вместо фразы «к тебе с тыла подкрадывается демон, ты должен его заколоть», а, как тебе? Но должен существовать и другой сигнал, на случай, если демон застиг тебя врасплох, но он у меня на прицеле. Так будет еще лучше. Алек помолчал и через несколько секунд произнес: – Передай Изабель трубку, пожалуйста. – Погоди, погоди! – воскликнул Джейс. – А когда ты возвращаешься? – Изабель! – повторил Алек. Послышалось какое-то шуршание, и Изабель снова завладела телефоном. – Уверен, что моя помощь не нужна? Или вы с Магнусом предпочитаете побыть вдвоем? – Мы предпочитаем побыть вдвоем, – твердо ответил он. – Мне пора. Изабель, люблю тебя. – Я тоже тебя люблю, – ответила Изабель. – Подожди! Джейс хочет сказать тебе пару слов. Он говорит… ему кажется, что он неправильно понял твой вопрос. * * *