Шелестов сделал два шага к нему: — Товарищ старший майор государственной безопасности!.. Платов отмахнулся. — Оставим официальность, тем более что вы не в форме. Занимались огневой подготовкой, Максим Андреевич? — Так точно, Петр Анатольевич. — Это хорошо. Результаты? Шелестов протянул ему папку. Платов открыл ее, посмотрел мишени: — Неплохо. А кто это в «девятку» угодил? Вперед вышел Сосновский. — Я, товарищ старший майор государственной безопасности. — Он улыбнулся и добавил: — Готов за промах понести любое наказание. — То, что шутишь, хорошо, а то, что промазал, плохо. Впрочем, из всего наркомата вряд ли кто-то добьется и таких результатов. Старший майор пожал офицерам руки, указал на стулья, стоявшие за столом совещаний, сам устроился в кресле с торца. Бойцы специальной группы присели. Платов осмотрел их и спросил: — Не надоело сидеть без дела? — Да мы бы не прочь так и до конца войны сидеть, — ответил командир группы майор Шелестов. — А что? Отдельные комнаты, прямо как в гостинице, трехразовое усиленное питание, чистый воздух, птички поют. К охране привыкли, хотя можно было вполне обойтись и без нее. — Помечтай. Кончилось ваше безделье. — Да это мы уже поняли. После крайней операции вы ни разу не навещали нас. Конечно, у вас работы по горло… — Хватит, Максим. Перейдем к делу. — Он водрузил на стол портфель, ранее стоявший у кресла, достал из него папку. Судя по тому, что портфель так и остался рядом со старшим майором, она там была не единственная. — Что вам известно о работе фашистов по установлению нового порядка на оккупированных территориях? — спросил Платов. Офицеры группы переглянулись, и Сосновский ответил: — То, что немцы истребляют евреев и цыган. Последних поголовно, тогда как евреев еще размещают в гетто. — Это только малая часть того, что делают гитлеровцы. В папке информация о германском министерстве оккупированных восточных территорий, его центральных и региональных органах. Ознакомьтесь с ней. На это у вас есть пять минут. — По истечении этого времени Платов протянул руку и потребовал: — Папку мне! Шелестов вернул ее Платову. Старший майор откинулся на спинку кресла. — А теперь, товарищ Шелестов, доложите, что вам известно об имперском министерстве. — Оно находится в Берлине, рейхсминистр — Альфред Розенберг, заместитель — Альфред Майер. Оба прекрасные семьянины, истинные арийцы и так далее. В составе министерства десять отделов. Информация только по второму, а именно по рейхскомиссариату «Остланд», расположенному в Риге. Рейхскомиссар — Генрих Лозе. Его помощник, доверенное лицо и личный друг — Георг Рихтер. Комиссариат руководит деятельностью оккупационных властей в Эстонии, Латвии, Литве, северо-восточной Польше и западной части Белоруссии. Эта территория разделена на округа. Генеральным округом «Белоруссия» руководит гаулейтер Вильгельм Кубе. Его ведомство состоит из четырех отделов — политики и пропаганды, управления, хозяйства и техники. Дислоцируется в Минске на площади Свободы, четырнадцать. Еще в документах есть данные о подразделениях охраны, службы СД, войск СС, гестапо, вспомогательной полиции, отдела абвера. — Кто начальник СС комиссариата «Белоруссия»? — спросил Платов, и Шелестов тут же ответил: — Бригаденфюрер СС Карл Цепнер. — А управления СД? — Бригаденфюрер Генрих Шнитке. Платов продолжил: — Заместитель Цепнера? — Штандартенфюрер Клаус Генкель. — Кто в СД отвечает за организацию и подготовку карательных операций? После некоторой заминки Шелестов доложил: — Оберштурмбанфюрер Вальтер фон Тилль. Старший майор кивнул: — Хорошо. Сосновский посмотрел на Платова и сказал: — Извините, Петр Анатольевич, что нарушаю порядок совещания, но хотелось бы узнать, зачем нам эта информация? Шелестов усмехнулся и ответил: — Ты еще не понял, Миша? Нам предстоит работать в Минске по кому-то из гитлеровских начальников. — Не совсем так, Максим Андреевич, — проговорил Платов. — Плотно работать в Минске предстоит капитану Сосновскому, нашему знатоку немецкого и французского языков, бывшему дипломату. Но по порядку. Наш агент, работающий в Берлине, сообщил, что в Минск и далее в Горошинский район десятого октября сего года должен прибыть из Риги помощник господина Лозе Георг Рихтер со специальной комиссией, а также с генерал-комиссаром Вильгельмом Кубе. Им поручено провести инспекцию в указанном районе. Офицеры переглянулись, и Шелестов удивленно произнес: — Такие высокие чины будут инспектировать деятельность оккупационной администрации в каком-то районном центре? — Удивлены? Я, признаюсь, тоже, но причин не доверять информации, полученной от агента, у нас нет. Он является достаточно влиятельным чиновником в министерстве Розенберга и даже поддерживает с ним, скажем так, приятельские отношения. Агент, без сомнения, посвящен в планы Розенберга и его ведомства. А вот почему под инспекцию попал именно Горошинский район? У меня есть данные, что в двадцатых числах сентября там была проведена карательная операция, погибло много мирных жителей, что вызвало ответную реакцию командования партизанского отряда, который только формировался. Оно решило нанести удар по райцентру, поселку Горош, но немцы устроили засаду. В результате партизанский отряд был уничтожен едва ли не полностью. Подобные акции проводятся практически на всей оккупационной территории, причем и куда более кровавые. Розенберг пожелал провести инспекцию в районе и озадачил Рихтера и Кубе. Это его дело. Для нас особенно важно то обстоятельство, что эти персонажи могут вместе оказаться в небольшом поселке. Буторин кивнул и проговорил: — А мы вчетвером должны будем в этом самом небольшом поселке, битком набитом гитлеровцами и их пособниками, уничтожить Георга Рихтера и Вильгельма Кубе. Так, товарищ старший майор государственной безопасности? — Так, товарищ капитан, но не вчетвером. Хотя основную работу по ликвидации комиссаров министерства Розенберга предстоит выполнить именно вашей группе. — Что значит не вчетвером? — спросил Шелестов. — Партизанский отряд, который мог бы помочь нам, уничтожен, от подполья, может быть, и есть какой-то толк, но не в нашем случае. Интересно, ваши подчиненные, Петр Анатольевич, уже составили план работы группы в этом, как его, Горошинском районе? — План есть. Я доведу его до вас. — Старший майор положил в портфель первую папку и извлек оттуда вторую, такую же красную, но потолще. В ней была карта, которую он расстелил на столе. — Прошу внимания, товарищи офицеры. Докладываю обстановку, сложившуюся в районе Гороша, касающуюся выполнения вами задачи, определенной пока в общих чертах. Слушайте и запоминайте. Офицеры склонились над картой. Платов достал остро заточенный карандаш, но тут в кабинет буквально влетел взъерошенный старшина Лебедь. — В чем дело, старшина? Вы не попутали кабинет с туалетом? — воскликнул Платов. — Никак нет, товарищ старший майор государственной безопасности. На дачу едет товарищ Берия. — Последнюю фразу он произнес чуть ли не шепотом, с придыханием. — Мне только что позвонили из наркомата. Он скоро должен прибыть. — Странно, — проговорил Платов. — Перед самым выездом сюда я беседовал с Лаврентием Павловичем. В восемнадцать ноль-ноль он должен был быть у товарища Сталина. — Платов посмотрел на часы. — Сейчас девятнадцать двадцать. Обычно совещание у Верховного длится не менее часа. Если бы народному комиссару потребовался я, то он вызвал бы меня к себе. Но едет сам сюда, на дачу. Очевидно, это связано с разговором с товарищем Сталиным, но как? Впрочем, гадать бессмысленно, скоро все узнаем. Выходим к даче встречать наркома. Офицеры пошли на выход. Старшина Лебедь стремглав побежал к КПП. Глава пятая «Паккард» Берии появился внезапно, проскочил КПП, едва не сбив солдата охраны, и встал напротив входа, у которого построились офицеры. «ЗиС‐101» охраны остался за пропускным пунктом. Водитель «Паккарда» выскочил из машины, открыл дверку. Появился нарком внутренних дел Берия со стопкой газет в руке. Он был в форме, на носу у него сидели привычные круглые очки. Платов двинулся к нему. Берия отстранил его и пробурчал: