— Идем до площади, на Трудовую, далее влево на Восточную. Через два квартала у поворота на Береговую встанешь, подберем двух наших. Дальнейший маршрут там и скажу. Понял? — А чего не понять-то? Бронетранспортер вышел из административной зоны и свернул к площади. Унтерштурмфюрер СС Людвиг Ромберг хорошо слышал грохот боя в административной зоне. Чтобы выяснить, что там происходит, он попытался вызвать на связь исполняющего обязанности коменданта, своего бывшего ротного. Но тот молчал. Не отвечали и телефоны в казарме, полиции, управе. Встревожившийся Ромберг на свой страх и риск связался с командиром третьего взвода унтерштурмфюрером Эбелем, люди которого совместно с охранным взводом вели позиционный бой у железной дороги. Эбель ответил: — Слушаю, Людвиг. — Ты не в курсе, что происходит в административной зоне? — Скорей всего, в центре действует русская диверсионная группа. Я видел, как снялся с вокзала охранный взвод и с двумя нашими мотоциклами пошел в центр. — Как считаешь, не послать ли нам туда своих мотоциклистов? — Неплохая идея, но мы не знаем обстановки. Возможно, там скоро все кончится и диверсантов уничтожат. Все же в зону пошли значительные силы с техникой. — Закончится — вернутся. Меня беспокоит то, что ни Бонке, ни полицейские, ни ротные, ни управа не отвечают. — Да? Я не связывался с ними. — Не отвечает никто, Мартин. — Хорошо, давай отправим туда экипажи мотоциклов. — А ты заметил, Людвиг, что стрельба в центре прекратилась? — спросил Эбель. — Да, только что. — Это означает, что наши уничтожили диверсантов либо, наоборот, погибли. — Что предлагаешь? — Пустить мотоциклы по Восточной улице. Если диверсанты уничтожили наших, то они будут отходить той дорогой. Там нет препятствий для них. Если мы ошибаемся, то мотоциклы подойдут к административной зоне через Трудовую улицу и площадь. — Согласен. Высылаем экипажи немедленно. — Да, я по Северной, ты по Вокзальной. — Хорошо. До связи, Людвиг. — До связи, Мартин. По два мотоцикла от каждого взвода СС пошли к Восточной улице. Бронетранспортер подъехал к повороту на улицу Береговую. В десантный отсек поднялись Рогоза и Зайцев, сели в самой корме. Ренько ударил по газам, машина пошла, набирая скорость, и в это время Егоров вдруг крикнул: — Мотоциклисты, два экипажа! Он не стал ждать команды, прицелился и ударил по мотоциклам из пулемета. Стрелял Егоров метко, сбил водителей и пулеметчиков. Оба мотоцикла почему-то пошли в одну сторону, а именно к реке. Туда они и слетели. Однако по броне тут же заколотили пули пулеметов еще двух мотоциклов, догоняющих транспортер сзади. Вскрикнули и упали Рогоза и Зайцев. — Авдеев, огонь из автоматов по мотоциклам! — приказал Шелестов. Тут получил пулю в грудь красноармеец Терехов, следом упал на тело Рогозы Павленко. Только после этого Авдеев и Махов ударили по преследователям из «ППШ». Один мотоцикл вывернул вправо и тоже слетел в реку. Второй пытался развернуться, но угодил в изгородь. Авдеев тремя короткими очередями расстрелял экипаж. Бронетранспортер вылетел на улицу Северную, прошел до примыкания с Мещанской. Там Шелестов приказал: — Вправо, к Ясино, далее к Лозе — и в лес! Он взглянул на часы. 13.25. Командир третьего взвода партизан увидел «Ханомаг», пробивающийся из поселка, и крикнул старшему лейтенанту милиции Борисову: — Вроде боевые группы прорываются, прикрой бронетранспортер. — А если это обманный маневр гитлеровцев? Под наших косят? — Да наши это. Взвод, усилить огонь по позициям эсэсовцев! Борисову стрелять по бронетранспортерам. «Ханомаг» за пять минут преодолел десять километров и оказался в зоне недосягаемости противника. Ровно в 13.30 все три партизанских взвода прекратили огонь и начали быстрый отход. В 18.00 с запада в Лазовский лес въехали четыре грузовика. Они прошли до основной базы партизанского отряда. Там их встретил Горбань. К нему подошли Воронец, Гулько, Становой, Борисов, доложили о выполнении задания по Ясино, железной дороге и Горошу. Горбань обнял каждого, потом спросил: — Какие у нас потери? — Четверо убитых, трое раненых, один из них тяжелый, но выжить должен, — доложил лейтенант Воронец. Гулько произнес: — У меня трое убитых, шестеро раненых, но все легко. Командир отряда перевел взгляд на Станового. — Двое убитых, трое раненых. Все легкие, — сказал тот. — У меня потерь нет, — заявил Борисов. — Значит, убито девять человек, тяжело ранен один, легко — одиннадцать, — сказал Горбань. — Что у гитлеровцев? — Им досталось! Взвод СС, два охранных, да еще потери среди тех солдат и полицаев, которые обороняли поселок. Больше роты, выходит. — Ну и ладно. Без потерь мы не могли обойтись. Завтра хоронить торжественно будем. Подбежал посыльный. — Товарищ командир, вас на связь вызывает начальник штаба. — Что, вот так прямо и вызывает? Молодой боец понял, что сказал не то, и поправился: — Извините, товарищ командир. Начальник штаба просит вас подойти к аппарату. — Ужин для всех готов, тела убитых к санчасти, туда же раненых. После ужина всем отдых. Я — в штаб. В палатке командир отряда взял у связиста трубку. — Горбань на связи! — Это Вешко. На Медвежью елань зашла боевая группа. У них четверо убитых. Двое наших, Рогоза и Зайцев. Столько же в группе Авдеева. — Задача по верхушке нацистов в Гороше решена? — Так точно! Командир особой группы требует связь с Москвой. — Я понял, сейчас подъеду, подвезу радиостанцию. А ты на своей машине отправь убитых. У взводов тоже потери, похороним вместе. И еще спроси Авдеева, нужен ли ему транспорт для переезда на базу.