21. На Дальнем Севере Пробуждение было мерзким и неприятным. Так, наверное, просыпается человек, который вот уже много лет встает рано утром на ненавистную работу, видит рядом с собой в постели ненавистное лицо так называемой супруги, и не может отделаться от ненавистного чувства, что сегодняшний день ничем не будет отличаться от вчерашнего. У меня не было ни работы, ни жены. Зато была дикая головная боль, и абсолютная сухость во рту. А еще я не мог пошевелиться, потому что мои руки были стянуты за спиной веревкой, а правая нога была привязана к чему-то неподвижному, как скала. Не открывая глаз, я попытался издать страдальческий стон, но вместо этого вышло какое-то бессвязное мычание. Очевидно потому, что мой рот самым грубым образом был заткнут носовым платком. - Э-э-э, ара, проснулся, да, - констатировал чей-то голос, ворвавшийся в мое похмельное сознание с грохотом двух мчавшихся навстречу друг другу паровозов. – Как самочувствие, братишка? Не открывая глаз, я покрутил головой. Открывать глаза пока не было желания – при таком раскладе не ожидалось увидеть райские кущи. - Рашид! Рашид, проснулись, кажется. Точно говорю, шевелиться начали. Я вздохнул, и рискнул открыть левый глаз. В поле зрения сразу появилось заросшее черной бородой лицо кавказца, внимательно смотревшего на меня. Увидев, что я открыл глаз, он искренне обрадовался: - Точно, проснулся. Нормально, брат, нормально, жить будешь, отвечаю. Хотя и не знаю, как долго, гэ-гэ! Щас Рашид придет, все порешает. Я дернул ногой, и моя голова чуть не разлетелась на куски от оглушительного металлического звона. Оказывается, моя нога была тонкой длинной цепью привязана к батарее. Руками я попытался упереться в пол, чтобы подняться, но вспомнил, что руки связаны за спиной. Превозмогая дикую боль в черепушке, извиваясь, как червяк, я кое-как поднялся без помощи рук, и сел, неуклюже привалившись спиной к той самой батарее. Мысли формировались с трудом, сознание туго соображало, но вопросы, однако, посыпались горохом. Где я? Что случилось? Куда делся ресторан, и где остальные? Едва я вспомнил об остальных, как мой затуманенный взгляд уперся в блестящие черные волосы Регины. А, да вот же, остальные – лежат на спине в рядочек, друг рядом с дружкой, прямо-таки счастливое семейство, брюнетка посередине, Даня слева, Борис справа. Кавказец сидит на стуле, и пялится в телефон, комната крошечная, одна дверь в полутемный коридор, еще одна – в другую комнату, где виднеется кусочек кровати и шкафа. Батарея рядом с балконной дверью, за стеклом балкона – что-то белое, ослепительно белое, не пойму, что это. В коридоре хлопнуло, загомонили голоса, и в комнату вошел Рашид собственной персоной. За ним еще двое кавказцев – те самые, гонщики из команды. Главный окинул нам всех четверых взглядом сверху вниз, и сурово спросил: - Один проснулся, а остальные нет? - Так это… - карауливший нас гонщик торопливо вскочил с табурета, уронив при этом телефон. – Один шевелиться начал, я думал – остальные тоже проснулись… - Мага, буди их. Поговорить надо. - Э, женщина, э, братья, просыпайтесь, - Мага осторожно похлопал Даню и Бориса по щекам, дунул Регине в лицо, и озадаченно пожал плечами. – Рашид, они просыпаться не хотят. - Водой их полей, - посоветовал гонщик. – И давай быстрее, у нас мало времени. Мага метнулся на кухню, притащил чайник с водой, плеснул себе на ладонь, а потом на лицо Борису. Тот застонал, и слегка пошевелился, при этом толкнул ногой Регину, которая открыла глаза, и приподнялась, при этом зацепив рукой сломанную руку Даниила, который зарычал от боли. - Ну вот и проснулись, - констатировал Мага. – Сразу все трое. - Я же говорил, - криво ухмыльнулся карауливший нас кавказец – мобильник за его спиной между тем внезапно выдал волну русского репа, сдобренного отборнейшими бессмысленными матюгами. - Выключи это, - поморщился Рашид. – Красный Дьявол, ты как? - М-м-м-м! - Саша? – Регина прищурилась. – Что происходит? Мы где вообще? - Саня, ты в порядке? – пробормотал Даниил. – Саня ты в порядке, ты скажи нам, ты в порядке, Саня…. Блин, ненавижу эту песню, о чем и сообщил очередным недовольным мычанием. - В порядке, в порядке, - ответил вместо меня Рашид. – Итак, товарищи гонщики, вам, наверное, интересно будет знать, почемуи зачем вы тут оказались. - Да уж, будь так добр, растолкуй, - Борис прижал ладони к вискам. – Хотя, мы и так знаем. Тебя наняли представители олигархической общины… - Чтобы похитить и выдать им Красного Дьявола, - продолжил Даниил. - А заодно выбить нашу команду из Чемпионата, в наказание за то, что мы ему помогали, - закончила Регина. – Только как мы тут оказались? Мы же были… Ой-ё-ё-ё-ёй! - К чести вашего отца, он сказал, что если хоть волос упадет с вашей головы – мы все станем инвалидами до конца дней, - негромко сообщил Рашид. – Что ж, видимо, по-другому решить эту проблему он никак не мог. Снотворное в бухло, которое вы начали хлестать, как ненормальные, потом вас аккуратно вынесли, и передали нам. Вот и вся история. - Ну, папа… - прошептала гонщица. – Я тебе это припомню! Один раз всего попросила о помощи, а он… - Ребят, может, вы ее тогда не будете трогать? – предложил Борис. – И нас заодно. - Нам нужен только Красный Дьявол, - спокойно ответил кавказец. – Остальных мы подержим тут, пока не окончится Чемпионат. Потом Регину отвезут домой к отцу, а вы двое катитесь, куда глаза глядят. Машины ваши вернут, не переживайте, даже подремонтируют слегка. В благодарность за то, что своим участием в команде помогли нам найти того, кого мы искали. - Знаешь, что я скажу? – оскалился Даниил. – Ты – не гонщик, и ты даже не говно, и не мудак, ты намного, намного хуже! - Э-э-э-э! – вскинулся Мага, горячая кровь, но Рашид, уже зная, что будет дальше, удержал его на месте движением руки. - Я и не гонщик, - спокойно ответил кавказец. – Гонки – так, прикрытие, а на самом деле я наемник, охотник за головами. Мне заплатили за Красного Дьявола – я его нашел. Просто бизнес, ничего личного. - Сазоновой на руку дали, да? – язвительно спросила Регина. – Как бы еще она вас на Чемпионат пустила! - С Сазоновой другие люди договаривались. Ясень ей лично звонил. Да у нее и выбора не было – знали уже, что она мужа кинуть собирается, и с тем Гришей шашни крутит. Пусть бы только пикнула. - Ладно, братва, - сказал Борис голосом человека, внезапно решившегося на подвиг. – Мы на Чемпионате заработаем пять миллионов, если победим – эти пять мы отдадим вам, а вы нас отпустите. Идет? - Боря, заткнись, а? – посоветовала Регина. – Во-первых, это дебильное предложение, которое они не примут, а во-вторых – не умеешь договариваться, так не лезь. - Девушка права, - согласился Рашид. – Короче, сегодня вечером или завтра утром прилетит Ясень, и с ним все решите, если хотите. Пока мы ему отзвонились, что вы в надежном месте, будем ждать, он человек занятой, понимать надо. - Нас будут искать, - неуверенно пообещал Даниил. – То, что вся гоночная команда внезапно исчезла с Чемпионата, породит кучу слухов. Тем более, у нас там остались друзья, которые… - Ну, и пусть ищут, - Рашид в три шага пересек комнату, и раздернул шторы. – Сами посмотрите. - Мама дорогая! – вырвалось у Регины – поднявшись с пола, брюнетка явно офигела от увиденного. За окном была зима. Снег покрывал крыши домов и лежал на тротуаре, по которому шли люди в куртках и шапках. Ветер лениво трепал обледенелые, голые ветки деревьев. - Городок Северный, - пояснил кавказец. – Самая настоящая жопа страны, здесь десять месяцев из двенадцати зимний климат, и никто сюда не ездит по своему желанию. Здесь вас никто искать не додумается ни в жизнь. Он взглянул на наручные часы. - Короче, приходите в себя. Газ, свет и горячая вода тут есть, жратва в холодильнике. А мы поедем, у нас дела. Надумаете сбежать – помните, что выехать отсюда можно только через местный железнодорожный вокзал, а он закрыт, снегом пути замело, до сих пор чистят. Оставлю вам Ису за компанию, чтобы не скучали. Последнюю фразу он сказал на своем, чеченском языке, и все трое гонщиков… то есть, наемников, потянулись за ним в прихожую. Несколько секунд оттуда раздавались голоса – причем один из них рьяно возмущался, а остальные его осаживали, но стоило Рашиду бросить несколько слов, и спор затих. Хлопнули двери, и тот кавказец, что караулил нас в момент нашего пробуждения, с раздраженным лицом вернулся в комнату, ожесточенно бормоча под нос ругательства на кавказском языке. Видимо, это и был тот самый Иса, которому сильно не понравилось, что его оставляют тюремщиком, в то время как остальные едут решать серьезные дела. Внизу зарычал знакомый движок «Скайлайна» и еще какой-то машины, и оба мотора начали удаляться в неопределенном направлении. Между тем Борис развязал мне руки, и я наконец-то смог вытащить изо рта ненавистный платок. Моя нога по-прежнему была прикована к батарее, и единственное, что я мог сделать – это встать, при этом чуть не свалившись на пол от сильного головокружения. - Кофе, - удалось мне прохрипеть, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла. Серьезная до невозможности Регина направилась на кухню, и Иса сразу встрепенулся. - Э, ара, куда, эй? - Слушай, может, ты нашего друга освободишь? – попросил Даниил, дергая цепь, которой наша нога была прикована к батарее. – А то его сейчас стошнит прямо на пол, а тебе потом убирать. - Ведро принеси, пусть туда тошнит, - оскалился кавказец. – И ни шагу в сторону входной двери, поняли, да? Если что – он поднял полу куртки, показывая рукоять засунутого за пояс пистолета – это травмат, калечит не сильно, но больно. Слышь, ты! – это уже в сторону Бориса, который подошел к окну – подальше от окон, понял, да? Тоже мне, тюремщик. Пожав плечами, Борис сел на обшарпанный диван в углу комнаты, а Даниил присел в ободранное кресло. Вернулась Регина с чайником в одной руке и несколькими чашками, ручки которых она зацепила пальцами, во второй. Поставив чашки на стол, она наполнила их ароматной черной жидкостью, и раздала все присутствующим. Едва я сделал глоток, как в моей голове сразу начало проясняться. Делать ноги надо, срочно! Если я правильно понял, то с того момента, как сюда прибудет загадочный Ясень, мне останется жить совсем недолго. Да и Рашид может вернуться в любую минуту. Но как сбежать из города, о котором никто не знает? Я попытался подмигнуть Борису или Даниилу, чтобы намекнуть им, что неплохо было бы навалиться толпой на Ису, пока он один, но гонщики не смотрели в мою сторону. Регина тоже ни разу не удостоила меня взглядом – стояла у окна, прихлебывая кофе, и рассматривала заснеженный город. Блин, жалко Лилю – опять исчезнуть без всякого предупреждения, у нее же точно от такого крыша поедет. - Что-то мне тоже кофе захотелось, - сказал Иса, с завистью наблюдавший за нашими действиями. – Женщина, сделай мне тоже. - Пошел в жопу, - не оборачиваясь, ответила брюнетка. – Сам себе делай. - Эй, ты как с мужчиной разговариваешь! – мгновенно вскипела кровь любителя высоких гор и низких «Приор». Я сразу вспомнил, что на Кавказе особь женского пола – это рабыня, у которой даже нет права голоса в семье, и такая дерзость могла быть вполне наказуема избиением палками на площади. - А что ты сделаешь? – осведомилась Регина. – Если ты забыл, меня нельзя трогать. - Я твоему другу колено прострелю! – кавказец вытащил «ствол», и направил его в мою сторону. Вот же гнида! - Горячий ты мужчина, мне такие нравятся, - прокомментировала гонщица. – А хочешь, я тебе кое-что на ушко скажу? - Чего? – кавказец нахмурился. – Чего скажешь? - А ты подойди, и узнаешь. - Говори, - он сделал несколько шагов в ее сторону. - Ну что ты, как маленький, ближе подойди. И пушку убери, я же не кусаюсь. Иса подозрительно оглянулся, и, убедившись, что Даниил и Борис находятся на безопасном расстоянии, убрал пистолет за пояс.