Серена молчит на пути в Маршпул, а я не знаю, следует ли мне упоминать ее откровение про беременность. Но в конце концов она сама начинает говорить на эту тему. – Надеюсь, Маркус не станет слишком со мной носиться, – замечает она. – Я предпочту обойтись без гиперопеки. – Наверное, его желание тебя опекать вполне естественно. – Бедный Маркус вынужден жить в тени бывшего Серены. – Я просто как девочка-подросток! Забеременела случайно. Не знаю, что делать. – Ты не уверена, хочешь ли ты ребенка? – Не уверена, хотя Маркус настроен совершенно однозначно. – Но ведь не ему придется столкнуться с самыми большими трудностями. – Вначале нет. – Серена сжимает руль. Это странный разговор. Изначально она не хотела, чтобы я знала о ее беременности, а теперь она вроде как хочет услышать от меня совет. Но я-то ведь социально неадаптированный человек и не знаю, как играть в счастливую семью. Я почти гарантированно скажу что-то не то. – Мне уже сорок один, а Маркусу пятьдесят пять, – продолжает Серена. – Я потом могу пожалеть, если не рожу сейчас. Но, возможно, это просто общественное давление. Я на самом деле не знаю, что сказать, и просто жду, что она скажет еще. – С другой стороны, я могу пожалеть, если рожу. Ведь шанс оказаться в месте ядерного взрыва или изжариться из-за изменения климата, похоже, увеличивается в геометрической прогрессии. – Что тебе подсказывает интуиция? – спрашиваю я, стараясь избежать обсуждения постапокалиптического будущего, в котором нам, возможно, придется есть крыс, чтобы выжить. – Я пока не уверена, – говорит Серена. – Может, я просто приму все как есть. Не знаю, справится ли Маркус, если я приму другое решение. – Наверное, правильного решения просто нет, – высказываю свое мнение я. – Я уверена, что вы можете быть счастливы как с ребенком, так и без него. Но он не должен ни к чему тебя принуждать. * * * В Маршпуле Серена высаживает меня перед домом тети и дяди, а сама отправляется погулять по деревне. Грегори дома нет, он поехал на какую-то деловую встречу, а Делла гладит вещи, которые гладить не нужно. Я испытываю облегчение от того, что Грегори нет. Я хочу расспросить Деллу про дядю Си-Со, а также о моих родителях, когда Грегори на нее не давит. Он твердо придерживается версии «идеальная семья, за исключением психопата Джозефа». Я убеждаю Деллу временно прекратить исполнять обязанности богини домашнего очага и прогуляться со мной по лесу. Мы идем по основной тропе в направлении ручья, который тонкой струйкой течет вниз к болоту. Моросящий дождь прекратился, но в лесу мокро, пахнет влажной землей. Легкий ветерок шевелит ветки над нами, сбивает капли воды, которые падают вниз на нас. – С Джозефом плохо, – говорю я. – Мне казалось, что ему стало лучше, или нет? Что он вроде даже может общаться? – Было лучше, но теперь он подхватил пневмонию. Возможно, и не выживет. Она вздыхает. – Может, это и к лучшему. Я собираюсь сказать, что он никого не убивал, затем мне приходит в голову, что делать этого не следует. Я вообще могу доверять Делле? Изначально я предполагала, что убийцей был какой-то случайный человек, может, вор-взломщик, который искал фермерское оборудование. Но теперь я поняла, что не следует делать подобных предположений. – Может, и так, – говорю я вслух. – Он сообщил нечто странное. «Дядя Си-Со». Тебе это что-нибудь говорит? Она хмурится и качает головой. – Нет, не думаю. – Уверена? Она какое-то время молчит, потом начинает говорить снова: – Да, уверена. Даже предположить не могу, что это значит. Я не могу определить, врет она или нет. – С тобой все в порядке? – спрашивает она у меня. – У тебя был такой тяжелый период. – Все в порядке. Но я хотела расспросить тебя про моих родителей. У меня сложилось впечатление, что они оба были по-настоящему счастливы перед тем, как все это случилось, и обожали друг друга – на основании того, что говорили вы с Грегори, и того, что писали в прессе. Но другие люди сказали, что моя мать страдала от послеродовой депрессии. – Кто это сказал? – Несколько разных людей. – Ну, да. Мы не видели смысла говорить тебе об этом. Депрессия началась после твоего рождения. Твоя мать была действительно в плохом состоянии. Твоему отцу было очень трудно с ней, если честно, и это продолжалось несколько лет. До тех самых пор, когда… ну, ты понимаешь. – Вам следовало мне это рассказать. – Зачем? – Потому что это была правда. – А какой смысл в этой правде? У тебя и так проблем было выше крыши. – Мне жаль, что вы не были со мной честны. Как мне теперь понять, чему можно верить, а чему нет? – Хочешь правду? Хорошо. Твой несчастный отец жил в аду. Я делаю шаг назад. – Что ты имеешь в виду? – Мы подошли к домику на дереве. Может, поэтому я так нервничаю. – Что значит «жил в аду»? – Он беспокоился о том, что может натворить твоя мать, ясно? Ему столько всего пришлось вытерпеть. Он не мог постоянно за ней следить. Ты даже примерно не представляешь, что там происходило! – Конечно, не представляю. Никто же мне не рассказывал. Так что произошло? – Это случилось, когда ты была совсем маленькой. Твоя мать никогда не была с тобой по-настоящему близка, как обычно бывают близки мать и ребенок. Эндрю защищал твою мать и никому про это не рассказывал. У меня над головой от дуновения ветра шевелится ветка, и сверху на меня каскадом летит вода, шее сзади холодно. – О чем ты говоришь? Что случилось? – Мы не видели причины тебе это рассказывать. Но она стала тебя трясти, понимаешь? Ты плакала и плакала, а она явно была на грани срыва, она разозлилась, стала орать на тебя и трясти. Твой отец вовремя оказался рядом. Еще бы чуть-чуть – и… Твой отец был в отчаянии, не знал, что делать. Сердце стучит так, что отдает у меня в ушах. – Мама сделала мне больно? Как-то навредила? – Да, и твой отец постоянно беспокоился, что это может повториться. Я молчу. Я не думала, что история моей семьи может оказаться еще более болезненной, но внезапно оказывается. – Я знаю, что тебе было очень трудно в детстве, – продолжает говорить Делла. – Я правда с тобой намучилась. Я очень старалась. И я знаю, что ты думаешь, будто мы тебя подвели, но когда Нейта облили кислотой… Ты – единственная, кто знал, что он там будет. Что мы должны были думать? – Это сделала не я. Я вспоминаю кассеты, записанные бабушкой. Неужели на самом деле это она его облила? Делле я этого не говорю. Я ей не доверяю. – Еще Эндрю мучился с Джозефом, – продолжает Делла. – Делал все возможное для этого парня. Он планировал уехать с ним на выходные, чтобы попробовать установить контакт, сблизиться. – Уехать на выходные? Когда? – Как раз перед тем, как случилась трагедия! Он все организовал. Он даже купил одежду с логотипом этой дурацкой компьютерной игры Джозефа. И это после того, что устроил Джозеф. – Что устроил Джозеф? – О боже, разве теперь это имеет значение? Твой отец выяснил, что Джозеф и Нейт принесли заразу на ферму ваших родителей. Эти идиоты преднамеренно заразили овец ящуром. Глава 50 Джозеф