— Правосудие не распространяется на людей, страдающих неизлечимой болезнью, доктор Ли. Я лишь хочу заявить, что это вы убили куртизанку Осеннюю Луну, равно как тридцать лет назад там же убили Дао Гуана. — Тридцать лет! — зазвучал красивый голос. — Через тридцать лет мы снова вместе! Этих лет просто не существовало, это был дурной сон, кошмар! Мы встретились только вчера в Красной комнате… красной, как наша страсть, как наша безумная, испепеляющая любовь. И никто никогда не знал, что мы ветре-чались там. Ты — красивый, талантливый молодой чиновник, любивший меня — Королеву цветов Райского острова, самую прекрасную и талантливую из куртизанок! Фэн Дай, Дао Гуан и многие другие добивались моего расположения. Я обнадеживала их, делала вид, что не могу принять решение, — и все это ради того, чтобы только сохранить нашу тайну, нашу сладостную тайну. А потом настал тот последний вечер… когда же это было? Неужели не вчера? В тот момент, когда ты сильными руками сжимал меня в объятиях, мы вдруг услышали, как кто-то вошел в гостиную. Ты вскочил, как был, нагой, и выбежал туда. Я последовала за тобой. Ты стоял в красных лучах заходящего солнца, окрашивавших твое драгоценное тело в огненно-красный цвет. Когда Дао Гуан увидел нас, вызывающе голых, стоявших тесно прижавшись друг к другу, он побелел от ярости. Выхватив кинжал, он грязно меня обозвал. «Убей его!» — воскликнула я. Ты бросился на него, вырвал кинжал из его рук и вонзил ему в горло. Струя крови хлынула на тебя, твоя широкая грудь окрасилась его кровью. Никогда, никогда не любила я тебя сильнее, чем в тот момент. Радостное возбуждение придало слепому изуродованному лицу какую-то странную красоту. Судья опустил голову. До него продолжал доноситься трепещущий голос: — Я сказала: «Быстро одеваемся и бежим отсюда!» Мы вернулись в Красную комнату, но тут услышали, как кто-то входит в гостиную. Ты пошел туда и увидел этого глупого мальчишку. Он сразу же оттуда выскочил, но ты сказал, что он мог тебя узнать. Мы решили перенести тело в Красную комнату, вложить ему в руки кинжал, запереть дверь, а ключ просунуть под дверью… в таком случае смерть Дао была бы истолкована как самоубийство. На веранде мы расстались. В этот момент в парке как раз зажигали фонари. Ты сказал, что собираешься уехать на несколько недель, чтобы переждать, пока смерть будет признана самоубийством. А потом… ты обещал вернуться ко мне. Она начала кашлять, захлебываясь от приступов, все ее иссушенное тело сотрясалось. На губах у нее выступили пена и кровь. Она небрежно их утерла и продолжала ослабевшим голосом: — Меня спрашивали, был ли Дао в меня влюблен. Я это подтвердила, и это была сущая правда. Меня спрашивали, умер ли он из-за того, что я его отвергла, и я снова подтвердила, что он умер из-за меня, потому что это также была правда. Но потом я заболела… болезнь обезобразила мое лицо, руки… я ослепла. Я должна была умереть, и я этого хотела, предпочитая скорее умереть, чем позволить тебе увидеть меня такой, какой я стала… Потом стали все жечь, и другие больные женщины увели меня с собой через мост в лес. Я не умерла, я выжила. Я, которая так хотела умереть! Я взяла документы госпожи Лин, или, как ее называли, Золотой Яшмы. Она умерла в канаве, рядом со мной. Я вернулась, но ты думал, что я мертва, как мне того и хотелось. Как я радовалась, когда узнала, каким великим и знаменитым ты стал! Это было единственное, что привязывало меня к жизни. А теперь наконец ты вернулся ко мне, в мои объятия! Внезапно ее голос смолк. Судья Ди поднял глаза и увидел, как ее тонкие паучьи пальцы быстро ощупывают голову, лежащую у нее на коленях. Единственный глаз закрылся, лохмотья на впалой груди больше не шевелились. Прижимая уродливую голову к своей плоской груди, она вскричала: — Ты вернулся ко мне, да будут благословенны Небеса! Ты вернулся, чтобы умереть в моих объятиях… и я умру вместе с тобой. Нашептывая ласковые слова, она крепко обнимала труп. Судья развернулся и вышел вон. Скрипучая дверь захлопнулась за ним. Глава 20 Когда судья Ди возвратился к Ма Жуну, помощник встревоженно спросил его: — Вы пробыли там довольно долго. Что она вам сказала, господин? Судья вытер со лба капли пота и вскочил на коня. — Там никого не было. Вдохнув полной грудью свежий утренний воздух, он добавил: — Я тщательно обыскал все ее жилище, но ничего не обнаружил. Я выстроил теорию, но она не подтвердилась. Поехали обратно в гостиницу! Когда они проезжали через пустырь, Ма Жун внезапно вытянул руку с хлыстом и воскликнул: — Видите дым, господин? Это начали сжигать алтари. Праздник поминовения усопших закончился! Судья всмотрелся в густые столбы дыма, поднимающиеся над крышами. — Да, — сказал он, — ворота в иной мир закрылись. Закрылись для духов прошлого, подумал он. В течение тридцати лет тени из той самой ночи в Красном павильоне не находили себе успокоения и омрачали жизнь окружающим. И вот теперь наконец, по прошествии тридцати лет, эти тени проскользнули в сырую, дурно пахнущую лачугу. Теперь они съежились там рядом с мертвым мужчиной и умирающей женщиной. Скоро они уйдут, уйдут навсегда, чтобы больше уже не вернуться. После возвращения в гостиницу «Вечное блаженство» судья Ди попросил хозяина представить счет. Конюшему он поручил подготовить лошадей и вместе с Ма Жуном прошел в Красный павильон. Пока Ма Жун упаковывал седельные сумки, судья сел и перечитал свое заключение о самоубийстве академика, которое написал накануне ночью, затем добавил заключение о кончине Осенней Луны. Он подтвердил, что она умерла от сердечного приступа после чрезмерной дозы алкоголя. Потом он написал короткое письмо Фэн Даю, в котором сообщал, что ему стало известно, кто именно убил и Дао Гуана, и Осеннюю Луну, но, поскольку преступник умер, эти дела лучше считать закрытыми. В конце он добавил: «Мне сообщили, что доктор Ли Вэйцзин, который на последней стадии заболевания проказой повредился рассудком, бродил в этом районе и скончался в хижине бывшей куртизанки — госпожи Лин, которая сама смертельно больна. Как только женщина умрет, повелеваю сжечь хижину вместе с обоими трупами, дабы предотвратить распространение болезни. Оповестите об этом семью Ли. О родственниках женщины ничего не известно». Внизу он поставил свою подпись. Потом он перечитал письмо, еще раз смочил кисть и добавил следующий постскриптум: «Мне также стало известно, что Цзя Юйбо покинул остров вместе с девушкой, которую он любит. Надеюсь, что более старое и глубокое чувство послужит утешением для Вашей дочери, которой передаю искренние пожелания счастья в будущем». Судья достал новый лист бумаги и набросал письмо Дао Баньдэ, в котором сообщал, что убийца его отца теперь известен, но он умер после долгой и мучительной болезни. В конце он добавил: «Таким образом, Небо отомстило за причиненное Вам зло, и ныне не существует более препятствий, чтобы скрепить старинную дружбу между домами Дао и Фэна более тесным союзом». Он запечатал оба письма, надписав на конвертах: «Лично в руки». Затем свернул свои официальные отчеты вместе с прочими документами и вложил объемистый рулон в рукав. Поднявшись со стула, он сказал Ма Жуну: — Домой мы поедем через Цзиньхуа. Там я передам свой отчет судье До. Они направились к вестибюлю гостиницы. Ма Жун нес седельные сумки. Судья Ди рассчитался с хозяином и вручил ему письма для немедленной передачи Фэн Даю и Дао Баньдэ. В тот момент, когда они вошли во двор и приготовились седлать коней, с улицы донеслись удары гонга и крики: «Посторонись!» Дюжина носильщиков несла внушительного вида паланкин. За ним следовал отряд стражников с большими красными щитами, на которых значился ранг и все титулы судьи Ло. Начальник стражи с почтительным поклоном отодвинул занавеску, и из паланкина появился судья Ло в зеленом официальном платье и крылатой судейской шапке. Когда он заметил судью Ди, намеревающегося вскочить на коня, он семенящей походкой подскочил к нему и взволнованно воскликнул: — Какой ужас, дорогой старший брат! Королева цветов Райского острова умерла при таинственных обстоятельствах! Об этом пойдут разговоры по всей провинции! Несмотря на эту ужасную жару, я поспешил вернуться сюда, как только до меня дошла эта страшная весть! Разумеется, я даже представить себе не мог, что взваливаю на тебя дополнительные заботы! — Вероятно, ее кончина действительно явилась для вас большим потрясением, — сухо заметил судья Ди. Ло лукаво взглянул на него. — Меня всегда интересуют красивые женщины, Ди, всегда! Вдоль пыльной дороги удручающей повседневности слишком редко распускаются бутоны пышных роз, чтобы омыть путника росой своих лепестков и пригласить его забыться в сладких снах, как я недавно написал в одном стихотворении. Я до сих пор пытаюсь подыскать более подходящий глагол для последней строчки. А впрочем, и так неплохо, да? Судья Ди передал ему свиток документов. — Здесь все, Ло! Я собирался ехать через Цзиньхуа, чтобы вручить тебе эти бумаги, но позволь мне сделать это прямо сейчас. Я очень тороплюсь домой. — Разумеется! — Ло сложил веер, небрежно сунул его за ворот платья и быстро развернул бумаги. Бросив взгляд на первое заключение, он удовлетворенно кивнул и сказал: — Я вижу, ты подтвердил мою версию о самоубийстве академика. Самая обычная ситуация. Как я тебе и говорил! Затем Ло приступил к изучению отчета о смерти Королевы цветов. Убедившись, что его имя в связи с ней не упоминается, он одобрительно кивнул, свернул все бумаги в трубку и с довольной улыбкой произнес: — Великолепная работа, Ди! И как мастерски все изложено! Я могу отправить отчет губернатору без каких-либо изменений. Вернее сказать, практически без изменений. Ты уж прости, Ди, но стиль мне кажется немного тяжеловесным. Я кое-где чуточку его подправлю, чтобы легче читалось. Знаешь ли, столичные чиновники ныне предпочитают современный стиль! Мне говорили, что можно добавлять даже каплю юмора, разумеется, очень умеренно. И, конечно же, я не забуду упомянуть о твоей ценной помощи. Вложив бумаги в рукав платья, До спросил: — Так кто же все-таки убил Королеву цветов? Я полагаю, преступник содержится взаперти в конторе управляющего? — Если бы ты дочитал мой отчет до конца, — бесстрастно ответил судья, — то узнал бы, что Королева цветов умерла от разрыва сердца. — Но я слышал, что ты отказался подтвердить заключение лекаря. Люди говорят о тайне Красного павильона. О, всемогущее Небо! Я надеюсь, Ди, это не означает, что мне придется продолжать расследование? — Во всем этом есть действительно некая тайна. Но мое заключение о скоропостижной кончине подтверждено вескими доказательствами. Можешь быть спокоен, высшие власти посчитают дело закрытым. Ло вздохнул с нескрываемым облегчением. — И еще одна последняя мелочь, — продолжал судья Ди. — Среди этих бумаг ты обнаружишь признание антиквара Вэнь Юаня. Он дал в суде ложные показания и, кроме того, измывался над куртизанкой. Ему следовало бы всыпать розог, но, вероятно, этого ему не пережить. Я предлагаю тебе выставить его на денек к позорному столбу с оповещением, что он приговорен условно и будет наказан розгами, как только на него поступит новая жалоба. — Сделаю с удовольствием! У этого негодяя имеется прекрасный фарфор, но цены — сумасшедшие. Надеюсь, что теперь он их чуточку снизит. Я глубоко тебе признателен, Ди. Как жаль, что ты уже уезжаешь. А мне придется здесь немного задержаться… э-э… изучить последствия происшедшего. Ты еще не видел новую танцовщицу, которая прибыла сюда вчера вечером? Нет? А говорят, она удивительно хороша, замечательная мастерица, и при этом какой очаровательный голос! А фигура… С мечтательной улыбкой он подкрутил усы. Потом вдруг бросил на судью пронзительный взгляд и, подняв брови, величественно добавил: — Однако я разочарован, что ты не смог докопаться до тайны Красного павильона, Ди. Ведь про тебя говорят, что ты самый умный судья во всей провинции! Я всегда считал, что ты раскрываешь убийства и прочие преступления, так сказать, меж двух чашек чая! — Репутации не всегда основаны на фактах! — с легкой улыбкой заметил судья Ди. — А теперь мне нужно ехать — назад в Пуян. Когда будешь в тех краях, милости прошу ко мне в гости. До свидания! Карта Райского острова 1. Гостиница «Вечное блаженство» 2. Красный павильон 3. Павильон Королевы цветов