Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер. М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита». Плохо, очень плохо. Как же сильно тошнит… Это чувство нестерпимости доканывает, когда пелена перед глазами застилает вроде бы трезвый взор, когда очертания предметов плывут, как на картине сюрреалиста, а ты чувствуешь себя отравленным, но не можешь изрыгнуть из себя этот проклятый яд! Марево сменяется бело-синими вспышками, в глазах плывут и разбегаются то ли блёстки, то ли мушки, то ли звёздочки. Хочется изогнуться в судорогах, но или тело не позволяет, или препараты, в него введённые. Хочется попить прохладной воды, ибо горло пересохло донельзя, но пить нельзя, проси ты иль не проси. А есть совсем не хочется, ибо извергнешь всё на пол, простыни и окружающих тебя людей. Вроде бы будет стыдно, хотя к такому развитию событий тебя явно готовили. Вроде бы живой, вроде бы не сдох… Эти аппараты, скорее, похожие на монстров из книг Лавкрафта, нежели на изобретения прогресса, по трубкам которых сквозь острые иглы в твоё тело ежесекундно заливается какая-то дрянь. Эти приборчики, пикающие, словно трусливые крысы, и отражающие показатели жизнедеятельности молодого организма. Эти люди в халатах, одновременно равнодушные и одновременно заинтересованные в успешном исходе. «Наверное, исходе на тот свет⁈» — в диком ужасе ответит сторонний, неподготовленный наблюдатель. И, наконец, эта пропитанная спиртом и хлором тошнотворная холодная стерильность, от которой съёживается открытое всем сквознякам юное тело. Тело, слишком красивое и натренированное для своего возраста. Ярослав, в многочисленных проводах, катетерах, иглах и бинтах, похожий на помесь осьминога с ежом, болезненно поморщился. Свет потолочной лампы раздражал его, хоть он и находился в полубессознательном состоянии. Ремни и так хорошо удерживали его, однако кто-то всё равно продолжал его заботливо придерживать к операционному столу. Юноша прищурился, огляделся в бредовом мираже: на специальных мониторах виднелись лишь непонятные абстрактные узоры. — Показатели пси-активности зашкаливают, — сказал один голос где-то слева. — Боюсь, сейчас мы переборщили! — Аркадий Константинович, его всего сводит судорогами, — доложил второй человек. — Да и остальные показатели критические… Сейчас оставим мальчика без печени. Градов в медицинской маске, закрывающей пол-лица, склонился над полуживым Ярославом. — Он сильный — справится, — уверенно ответил профессор. — Давайте папаверин один укол внутримышечно. С остальным пускай справляется сам. — Есть один укол папаверина внутримышечно, — кивнул второй. Спазмолитик подействовал: через несколько минут Ярослава прекратило скручивать, юноша почувствовал некоторое облегчение. Остальную боль он пропустил сквозь себя и, не давая себя уничтожить, словно оседлал её — стало, скорее, не хорошо, но как-то привычно. Дыхание стало не таким учащённым, сердце перестало норовить вырваться из груди, прекратили пульсировать веки. — Он не просто сильный, а сильнее большинства, — поделился впечатлениями первый. — Лучше переносил только Грим. — У Альбертика… свои особенности, — туманно отозвался Градов. По-отечески погладил Ярослава по лбу. Резина медицинской перчатки неестественно ощущалась на влажном лбу. — Потерпи ещё немного, мальчик мой. Это очень и очень неприятно, я всё прекрасно понимаю. Буквально чуть-чуть, и всё закончится. Коломин промычал в ответ что-то невразумительное. — Подачу «Псио» прекратить! Вспышка. Ярослав раскрыл глаза и резко приподнялся со спины, будто внезапно набравшись сил. Операционный блок пустовал, мерно попискивали приборы. Как муха, назойливо жужжала потолочная лампа. Окно было заклеено белой плёнкой, но стало очевидно, что на город опустился вечер. Ремни на теле кто-то развязал, также оказалось отсоединённым большинство проводов, игл и катетеров. Коломин огляделся, как пьяный, и яростно стал выдёргивать из себя оставшиеся медицинские приспособления. Пару раз из дырочек и разрезов на теле проливались струйки крови — новой или свернувшейся — которые окрашивали металл стола и пелёнки на нём в алый или багровый. Из последней трубочки вылилась гадкая чернильно-чёрная жидкость, испачкав Ярослава от груди до паха. Абсолютно наплевав на себя, юноша спрыгнул с операционного стола на пол. Холод от плитки неприятно ударил в таз сквозь босые ноги. Покрывшись мурашками и съёжившись из-за озноба, Ярослав поковылял, словно неизлечимо больной, к двери. Она не поддалась, так как оказалась закрыта на электронный замок. Вспышка. Сам того не желая, молодой человек внезапно узнал, что нужную ключ-карту забыл один из учёных в ящике письменного стола. Ярослав вытер кровь и чёрную жидкость со своего тела, хотя в виде размазанного слоя они всё равно продолжали оставаться на нём. Юноша полуприсел на одну ногу, и грудь прострелило огнём от низа ребра до верха ключицы. Наплевав на боль и самого себя, Ярослав открыл ящик посередине, взял оттуда несколько папок, моментально отыскал нужную и потряс её. Из жёлтого куска картона выпал пропуск. Коломин прошлёпал к выходу и долгожданно отпер его. В полутёмном коридоре царил противный сквозняк. Время от времени дорогу во мраке освещали тусклые красные лампочки. Ярослав не опирался на стены, как умирающий, и старался идти нормально, может быть, даже несколько торжественно, грациозно. В эти минуты юноша походил на прекрасного Орфея, спустившегося в царство Аида. Однако стоический поход в неизвестность стремительно окончился: Ярослава замутило, вновь зарябило в глазах. Теряя сознание, он завалился и со всей силы рухнул на правое плечо. Чей-то испуганный голос в конце коридора окликнул его по имени. Перед окунанием в забвение молодой человек почувствовал, что к нему, бездыханному, успело подбежать на помощь несколько людей. Старуха смерть опять не смогла схватить его в свои цепкие объятия? * * * Светлый мой день, здравствуй, здравствуй… Слава богу, это оказалось лишь сном. Сном-воспоминанием об относительно недавнем прошлом. Отряхнув голову, словно избавляясь от самих минувших дней, Ярослав отправился совершать гигиенические процедуры и готовить завтрак. Ленинский проспект гудел, призывая вместе с ним отправляться на дело жизни. Коломин не стал одевать очки интравизора, и в режиме радио прибор успел доложить о широких промежуточных успехах тринадцатой пятилетки, ближайшем концерте группы «Кино» на стадионе «Лужники» и хорошей сентябрьской погоде. Сара Беньяминовна ещё пока не проснулась, а значит, деньги на ремонт кнопки в лифте ей можно было занести потом. Нечего будить старую женщину по пустякам. «Метеор» пулей вылетел на Ленинский проспект. Трафик уже был достаточно плотным. Ярослав связался с отделом, зная, что Боров всегда приходит раньше положенного: — Товарищ полковник, разрешите не заезжать на Житную? — Добро, — отозвался Боровиков. — Куда решил держать путь? — В ТЧ-5, — пояснил Коломин. — Хочу разобраться с делом машиниста. — Понял. Тогда сделаю запрос в депо, чтоб пустили. Учти, что пока сейчас это единственный случай, когда помимо основной жертвы были и другие потерпевшие, — напомнил Боров. — Однако странно, что, кроме машиниста, Красный тряпочник никого не убил. — Это самое непонятное. Почему, если Тряпочник — маньяк, то он не стал трогать других работников метро? Почему так относительно аккуратно обошёлся? — тяжело выдохнул Боровиков. — Как что выяснишь, немедленно свяжись. Конец связи. — Конец связи, Антон Владимирович! — Ярослав отключился от передачи. «Метеор» вольно нёсся в утреннем аэромобильном потоке навстречу восходящему солнцу, которое время от времени удавалось разглядеть из-за крыш многоэтажных зданий. Ленинский проспект, бывшая Большая Калужская улица, прорезал юго-запад Москвы от самого центра до окраин, после МКАДа в Подмосковье превращаясь в Киевское шоссе. Сам юго-запад считался достаточно престижным и почётным макрорайоном в столице. Так в домах близ станции метро Академическая выдавали квартиры соответственно академикам АН СССР. Вдоль Профсоюзной улицы, дублировавшей Калужско-Рижскую ветку метрополитена, и самого Ленинского проспекта располагались многочисленные отделения и филиалы Академии наук, а также разнообразные научно-исследовательские институты и научно-производственные объединения. Там трудились самые высококвалифицированные специалисты, создавая наукоёмкую продукцию с высокой долей добавленной стоимости. По Нахимовскому проспекту, перетекавшему в Ломоносовский, имелась возможность быстро добраться до кампуса МГУ. На Ленинском проспекте располагался Московский институт нефти и газа. Близ станции метро «Беляево» находился кампус Университета дружбы народов, близ «Коньково» — Второй Московский государственный медицинский институт. В обособленной части Битцевского леса и Воронцовском парке можно было посетить чудо сохранившиеся диковинки — бывшие дворянские усадьбы. Уровень криминогенности на юго-западе, за исключением пары новых районов, оставался достаточно низким. Через сорок минут Ярослав оказался у электродепо «Калужское», или тяговой части пять (сокращённо ТЧ-5). Депо метрополитена очень хорошо охранялось: трёхметровый забор с колючей проволокой, перекрытый выдвижными воротами въезд с контрольно-пропускным пунктом, видеокамеры, стационарные следящие дроны, стальные навесы над стеной и вышки для охраны. Тем не менее вся эта система безопасности не помешала проникнуть Красному тряпочнику на ведомственную территорию и устранить Южакова Анатолия, машиниста Московского метро. Почему депо, столь защищаемый стратегический объект, полный множества чужих глаз и ушей? Таинственный убийца вновь хотел дать о себе знать наверняка? Коломин припарковался около проходной, быстро оформил на себя пропуск во внешнем окошечке и без проблем попал внутрь здания. Прошёл по тесному коридору и угодил непосредственно в депо. То оказалась длинная и широкая совокупность ангаров, включавшая в себя цех ремонта, пункт технического обслуживания, мойку, очистной пункт, котельную, электроподстанцию и другие важные объекты. Сейчас же капитан находился в обыкновенном отстойнике. Ввиду загруженности в час-пик отстойник полупустовал, остальные места занимали электровагоны типа 81−717/714-В. Под каждым путём для любого вагона предназначался специальный оборудованный жёлоб, в котором механик беспрепятственно мог осматривать низ транспорта. Желоба отделялись друг от друга узенькими платформами, безопасная зона которых обозначалась двумя толстыми жёлтыми линиями. Пахло сваркой, металлом и смазкой. Ярослава встретил исполняющий обязанности начальника депо. Предыдущий руководитель уволился из-за громкого инцидента с гибелью Южакова. Молодой начальник, видимо, ещё не чувствовал себя уверенно из-за резко свалившегося на него груза ответственности, а поэтому слегка нервничал, в том числе и при виде следователя. — З-здравствуйте, товарищ капитан. Мне позвонили из центрального аппарата МВД, сказали, что вы подъедете, — исполняющий обязанности держал в руках свою кепку и сжимал её по краям всеми пальцами. — Буду рад сопровождать вас по нашему депо. Отдыхавшие на лавке неподалёку рабочие не без интереса начали глядеть на прибывшего. — Добрый день, можно просто Ярослав Леонидович, — кивнул Коломин. — Отведите меня пожалуйста к месту, где случилось происшествие. — Да-да, конечно. Прошу за мной, Ярослав Леонидович, — руководитель ТЧ-5 поманил капитана за собой. И. о. начальника и следователь двинулись вдоль шестиглазых морд поездов. Даже недвижимыми они продолжали выглядеть достаточно грозно, и создавалось ощущение, что вот-вот они сорвутся со стоянки и на полной скорости рванут на тебя. Руководитель продолжал: — Такое подлое событие, такое гнусное, товарищ капитан. Мы отличное депо, прекрасный коллектив, социально ответственные работники. Предыдущий начальник, Платов — просто «золотой» человек, герой событий на Даманском. Слишком ответственный, ушёл из-за мнимого позора, что, мол, проворонил проклятого маньяка. Но у нас система и служба безопасности — во! Быть может, вы и сами видели. Может, мерзавец был на «веществах» или на имплантах, сейчас что только не попадает на чёрный рынок. СБ, конечно, выявила вероятные дыры и залатала их, да что толку, если человека не стало! — Возможно, вы припомнили о Южакове или недавних событиях что-нибудь ещё? — поинтересовался Коломин. — Дополнительные детали, странные совпадения? — Да нет, всё уже рассказал вашим коллегам в прошлый раз, — пожал плечами и. о. начальника. — Об Анатолии ничего особого не припомню. Тридцать шесть лет. Холостяк, беспартийный. В профсоюзе не состоял, ни с кем из коллег товарищеских отношений не поддерживал. «В себе», как говорят. Работал у нас на полставки, хотя метро всегда предлагает очень хорошие условия и на полную. — А другие полставки он отрабатывал на МКВД… — вспоминал материалы дела Ярослав. Мог ли этот факт ему что-либо дать? — Именно так, Анатолий умел обращаться как с метрошными, так и с обычными поездами, — руководитель ТЧ-5 привёл Коломина в крайний северо-восточный угол здания. — Здесь всё и произошло, Ярослав Леонидович. Дикий разгром. Чудо, что при случившимся зверстве остальные отделались лёгкими последствиями… Вспышка. Небольшая промзона, до жилых кварталов и аэромагистралей здесь пока далековато. Белый день, полупустой салон городского аэробуса. Красный тряпочник стоит по середине салона, немногие пассажиры сидят к нему спиной и не подозревают, что едут в одном транспорте с особо опасным преступником. Аэробус летит достаточно высоко над землёй, но явно не на уровне птичьего полёта. Красный тряпочник воровато оглядывается, резким, но тихим движением открывает длинную форточку с правой стороны, чтобы водитель имел меньше возможности увидеть происходящее, и вылезает наружу, как обезьяна. Ветер бьёт мужчине в лицо, поднимая полы его куртки; ничто не мешает ему в любую секунду сорваться и камнем рухнуть в безжалостную пропасть. Убийца вылезает, руками и ногами держась как за оконную конструкцию, так и край крыши, ловко подтягивается и, перекатываясь, оказывается на верху общественного транспорта. Ни впереди, ни позади никакого аэромобиля, что предупредить водителя аэробуса о нарушающем все возможные правила безопасности пассажире. Идущие по асфальту нечастые прохожие и не думают посмотреть наверх. Красный тряпочник сосредоточен и напряжён, чтобы не свалиться вниз с гладкой скользкой крыши. Его постоянно потрясывает, а вибрация машины также всё время передаётся ему. Аэробус чуточку взмывает вверх, совершает плавный поворот по дуге. Здесь виртуальная трасса находится чуть ниже забора электродепо. Однако так получается, что грузовик или аэробус по высоте слегка превосходит ограждение объекта метрополитена. Красный тряпочник прекрасно осознаёт, что второго шанса не будет. Разогнавшись со всей силы и громко протопав по крыше, мужчина, как тигр, прыгает через пропасть. Серость города развернулась под ним в своём убийственном уродстве, но гибкому прыгуну наплевать на опасную высоту. Красный тряпочник перелатает через колючую проволоку в «слепой» зоне стационарных сторожевых роботов. Мужчина умело падает на спину и ядром катится по наклонной крыше. Вдали, на дне новой пропасти, виднеются многочисленные вакуумнодорожные пути. Некоторые — заставлены неподвижными составами, по другим — поезда отправляются в тёмное чрево подземки. Прямо на ходу из-за пазухи Тряпочник достаёт револьверный дротикомёт. Внезапно из-за будки на стене появляется охранник и идёт по металлическому навесу. Преступник скользит накатом прямо ему в руки. Сотрудник метро слышит неестественный грохот, оборачивается и в ужасе замечает, как на него катится непонятный человек. Не успел охранник схватиться за рацию или пистолет, как к его шее мигом прилип дротик. Закатив глаза, мужчина взмахнул руками и повалился на пол. Красный тряпочник, по-кошачьи съехав с крыши, столкнул уснувшего противника в небольшой жёлоб, проходящий вдоль навеса, сломал рацию и снял с обездвиженного ведомственную куртку. Преступник накинул на себя часть чужой униформы и быстрым шагом двинулся по навесу, делая вид, что ни от кого не прячется. — Серёга, чёт ты быстро… — из будки со стационарной рацией, телефоном и экранами наблюдения вышел второй охранник. — Ты чего капюшон напялил, замёрз что ль? «Серёга» резко поднял дротикомёт и нажал на спусковой крючок. Второй охранник ёкнул и, потеряв сознание, завалился внутрь будки. Красный тряпочник нагло, по-хозяйски вошёл внутрь строения, совершил некоторые манипуляции с находившимися там приборами. Взял рацию и прислонил динамик близко к губам: — КП, КП! Это пост номер пять. Возле въезда в метро на ограде подростки рисуют граффити. Повторяю: посторонние на объекте близ туннеля. Приём! — Ну засранцы, мать их! — на КП не собирались сдерживаться в выражениях. — Малолетние дебилы, через пятнадцать минут там же Бородин приезжает! Собьёт же к едрёной фене! Пятый, сейчас пошлю туда кого-нибудь. Лично ремнём им задницу отхерачу, раз родители ни хрена не воспитывают. В школе надо быть в это время! КП — конец связи. — Пятый — конец связи. — Луч света зловеще выступил довольную ухмылку Красного тряпочника. Убийца продолжил свой путь по навесу до депо, однако на этот раз ему помешал третий охранник, поднимающийся по слегка заржавевшим ступеням наверх. — Парни, я по рации слышал про каких-то мальчишек при въезде в туннель. Где это? Минуту назад я ничего не видел, — спросил мужчина у вроде бы знакомого силуэта. — В Караганде! — агрессивно откликнулся Тряпочник и без колебаний выстрелил в очередного лишнего свидетеля. Охранник ахнул, дёрнулся и свалился с лестницы. Лишних глаз неподалёку больше не оказалось, и преступник потащил нейтрализованного человека за угол электродепо к ящикам с каким-то хламом. Красный тряпочник спрятал неприятеля под многочисленными листами картона, но к главным воротам, через которые заезжали внутрь составы, не двинулся. Убийца прошёлся чуть дальше вдоль стены к деревянной двери, закрытой на кодовый замок. Это было что-то вроде запасного выхода. Словно проработав в депо несколько лет и зная каждый метр предприятия, Тряпочник ловкими пальцами набрал код-пароль и юркнул внутрь. В полутёмном тамбуре-подсобке оказалось тихо, за стеной кто-то переговаривался по рабочим вопросам. Красный тряпочник без особого интереса глянул на зелёные шкафчики и двинулся ко второй двери, приоткрыл её. Мужчина прождал полминуты и вышел в коридор. Рядом с автоматом с закусками болтали машинисты, спиной к Тряпочнику один из рабочих вёз на телеге какие-то детали для электровагонов. Ничем не примечательный преступник в чужой форме нагло проследовал за работягой. Тот был занят своим делом и не обращал внимания на плетущегося позади «охранника». В конце концов, рабочий повернул за угол и открыл ключом-картой проход в само депо, что Красному тряпочнику и оказалось нужно. Почти неслышный выстрел, и работник метро осел на пол. Преступник затащил усыплённую жертву в пустой туалет, закрыл кабинку изнутри, перепрыгнул через перегородку и вернулся в коридор. Ярослав, наблюдая за преступником из «будущего», не уловил в нём какого-либо азарта и мандража. Напротив, Тряпочник излучал лишь хладнокровную уверенность, будто убеждённый в неких собственных принципах и установках. Он походил не на на полоумного маньяка, а скорее, на опытного бойца спецназа. Каковы ж его истинные, правдивые мотивы? Красный тряпочник «включил дурака» и вкатил в ангар электродепо тележку, словно простой рабочий. Здесь оказалось достаточно шумно, рядом с поездами и не только постоянно происходила различная деятельность. Преступник остановил тележку у ближайшего состава, сиганул в один из желобов, над которым грозной громадой навис электровагон. Сварщик прекратил работу и обернулся на странный шум, однако зашатался, прислонился к стене и съехал пятой точкой на пол: дротики не оставляли никому шансов оставаться в сознании. Тряпочник гепардом пробежался по жёлобу, сверху от чужих взоров его прикрывал поезд. Он подтянулся, осторожно оглянулся и вылез из-под колёс транспорта. В открытой кабине ковырялся машинист. Мужчина обернулся на свист, и несмертельно получил дротик точно в лоб. Преступник закрыл дверь главного вагона, перезарядил оружие и дальше пошёл нейтрализовать лишних свидетелей. У Анатолия Южакова было неплохое чутьё. Шестым чувством он осознал, что на его рабочем месте происходит что-то нехорошее. Действительно, в депо стало как-то неестественно тихо: замолчали рации, прекратили окрикивать друг друга рабочие, машинисты больше не докладывали о возможных неисправностях, не слышалась резьба по металлу, не завинчивались гайки, не простукивались элементы электровагонов, нигде не виднелась сварка. Продолжая оставаться в кабине, Южаков нахмурился. — Внимание, внимание! Товарищ Бородин прибывает через пять минут по второму пути. Повторяю: состав Бородина прибывает через пять минут по второму пути, — доложил через фонящие мегафоны диспетчер. — Просьба открыть ворота, остальному персоналу быть осторожным. Но Бородину никто не собирался открывать ворота. Южаков запер дверь кабины изнутри, погасил освещение, полуприсел, чтобы его не было видно сквозь окна. Анатолий покрылся потом, сердце его беспокойно стучало. Из-под панели управления напуганный машинист выхватил тяжёлую монтировку, чтобы в случае чего приступить к необходимой самообороне. Он попытался высмотреть кого-то через центральное и левое окна, но всё оказалось тщетно: ТЧ-5 как будто целиком вымерло! «Тук-тук-тук», — кто-то постучал в правое окно. Южаков обернулся и невольно вздрогнул: на подножке преспокойно стоял Красный тряпочник. Лицо скрывал капюшон, образуя вместо физиономии чёрный провал. Преступник поднял указательный палец вверх и покачал им, показав жест «нехорошо». Однако страх Анатолия сменился внезапной злобой, машинист оскалился и вдруг рявкнул: — А-а, я догадывался, что ты припрёшься… Только и я не лыком шит!!! С этими словами Южаков резко развернулся и, толкнув незапертую дверь в вагон, со всей силы метнулся внутрь состава. Красный тряпочник, словно ожидав этого, спрыгнул с подножки и устремился параллельно беглецу вдоль поезда. Проникнуть внутрь он никак не мог, так как все двери оказались заперты. Южаков, как марафонец, нёсся сквозь пассажирскую секцию, преодолевая тамбур за тамбуром. Убийца не отставал, но достать жертву снаружи не имел никакой возможности. Время от времени Анатолий оглядывался через плечо на недоброжелателя, пару раз из-за этого он чуть не спотыкнулся. Злобно гаркнув, Южаков ураганом влетел в кабину на другом конце состава, уселся в кресло и попытался запустить поезд своим ключом. Вот только как и куда машинист собирался сбегать через закрытые ворота не по расписанию? Намеревался пробить их, немного разогнавшись? — Чёрт вас возьми, ТЧ-5! — обеспокоенно обратился диспетчер. — Откройте, пожалуйста, ворота Бородину! Поезд довольно заурчал, получив достаточно порции электроэнергии. Он вот-вот был готов двинуться с места и покатиться по рельсам, как вдруг под потолком депо над составом что-то угрожающе заскрипело. Южаков опасливо глянул наверх и уже собрался нажать на педаль. Однако в следующие секунды грозная махина обвалилась из-под свода ангара. Анатолий не успел ничего предпринять: появившаяся из неоткуда толстая тяжеленная балка возникла перед главным окном и со всей силы устремилась в него своим концом. Закрыв голову руками, Южаков оперативно сманеврировал и вжался в угол. Здоровенный кусок металла со звоном пробил окно кабины и на долгое время похоронил даже потенциальную способность состава к движению. Не успел Анатолий смахнуть с себя мелкие осколки, как по балке в кабину рванул Красный тряпочник. Южаков опомнился, замахнулся монтировкой, как бейсбольной битой, но преступник поместил в барабан револьвера некий специальный дротик и выстрелил, попав жертве чуть ниже кадыка. Понимая, что это конец, Анатолий ойкнул и повалился назад. Он не уснул крепким сном, но оказался полностью парализован. Тряпочник схватил Южакова за шиворот и грубо потащил по балке сквозь разбитое окно вслед за собой. — Т-ты… с-сволочь… п-полная… с-сволочь… — язык, в отличие от всего тела, немного продолжал слушаться Анатолия. — А ты нет? — пожав плечами, риторически спросил убийца. Красный тряпочник оттащил Южакова к ближайшему неповреждённому составу, положил жертву так, чтобы шея лежала точно на рельсе. Преступник встал на подножку головного вагона, открыл дверь, выкинул из кабины другого вырубленного машиниста, завязал на зеркале заднего вида кусок алой ткани. Взглянул последний раз на обездвиженного мужчину. — Я… н-ничего… т-такого… н-не с-с-делал… — словно пытаясь что-то доказать собственному убийце, яростно процедил Южаков. — Н-ничего!..